Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 51 из 94 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
У Сэм перед глазами проступили очертания интерьера его шатра. – Иисусе, – выдохнула она. – Причем это только изображение на экране, – продолжал Арт. – Будь у тебя гнезда, ты бы получила еще кое-что в придачу. – Ага, – сказала Сэм. – Скорее всего, сердечный приступ. – Нет, не совсем. Тоже видео, но доступное только через гнезда. Оно упаковано плотнее, замкнуто на себя. Могу дать взглянуть одним глазком, если хочешь. – Не уверена, что способна вынести вообще что бы то ни было вдобавок. – Сэм была не в состоянии унять внутреннюю дрожь. Арт водрузил на колено большую подушку и предложил: – Можешь посмотреть на моем экране. Так сказать, видео внутри видео, как тебе? Неожиданно перед ней расстелилось озеро с усыпанными галькой берегами. Взгляд двинулся ближе к берегу и сфокусировался на продолговатом боку одного из голышей. Казалось там, на мелкозернистой поверхности, что-то движется, – но тут картинка исчезла. Арт отбросил подушку прочь. – Это все, что я могу тебе показать, – сказал он несколько извиняющимся тоном. – Остальное в изображение перевести нельзя. – Перевести откуда? – спросила Сэм. Он пожал плечами. Теперь Арт выглядел менее андрогинно, по крайней мере, когда она разговаривала с ним. – Из общей картины. Тут что-то творится, но я не представляю, как тебе это объяснить. У Сэм внутри все похолодело. – А Фецу ты об этом говорил? – Пока только тебе. Не мог определить, что это такое. – Он помолчал, на лице появилось озабоченное выражение. – Думаю, это может быть еще один я. – То есть другая часть тебя? – Да, или кто-то похожий на меня. Здесь, в этой области системы, происходят странные процессы, но локализовать их я не могу. Только чувствую, что они происходят. Сэм немного подумала. – Ты можешь так ощущать присутствие других людей с гнездами. То есть, другие интеллекты… или сознания… в контакте с системой. Она поморщилась: слово «сознания» отдавало оккультной белибердой, которой обильно уснащались все передачи шоу «Звезды, кристаллы и ты». – Нет, – возразил Арт. – Чтобы почувствовать их, мне пришлось бы взломать их точки доступа, или, по-вашему, консоли. Гнездолюди входят в контакт с ними, а не непосредственно с сетью. Как и все прочее на консолях, они ограничены рамками своего железа. – Конечно, кто бы спорил, – пробормотала Сэм. Гнездолюди. Это словечко напомнило ей другое, нередко употреблявшееся Фецем: «стручколюди»[25]. Стручколюди с гнездами, через которые поступает информация, пока они мутируют в своих коконах… Она прогнала эту мысль. – Если ты так говоришь, значит, так и есть. У тебя намного больше информации на этот счет. – А хочешь получить больше информации? Я могу собрать специально для тебя. – Нет, спасибо. С меня пока хватает. – Да, я вижу, – торжественно сказал Арт. – Когда лучи заглядывают тебе в глаза, становится заметно, как ты встревожена. – Они не заглядывают мне в глаза, – довольно сухо ответила Сэм, – а отражаются от роговицы. Ты уже совсем должен быть докой, чтобы понять что-либо по роговице моих глаз. – Я хорошо тебя изучил, – невозмутимо продолжал Арт. – Знаю только тебе свойственную манеру работать на клавиатуре, движения твоих глаз. И эти движения говорят мне очень о многом. – Вот как. Напомни мне, пожалуйста, в следующий раз, чтобы я смотрела прямо перед собой. – Она вздохнула. – Меня теперь многое тревожит. Наверное, быть в бегах – не в моей природе. Увидимся позже, ладно? Экран почернел, и она сняла шлем с головы. Позади нее в палатке Гатор с Фецем изучали что-то на ноутбуке татуировщицы. Видеошлем блокировал звук их голосов от нее, а ее – от них, несмотря на то, что все сидели совсем невдалеке друг от друга в одной комнате. Если, конечно, можно назвать палатку комнатой. Вроде спальни. Спальные мешки, как и всегда днем, были скатаны и куда-то убраны, поэтому трудно было представить, как они тут размещались в развернутом состоянии. Сэм полагала, что они стелились бок о бок, но дальше картинке развиваться не давала. Да и это была всего лишь догадка; она не могла ничего знать наверняка – ведь без нее тут прошло несколько недель, – а спрашивать не стала. Гатор оглянулась и улыбнулась: – Как там доктор? Сэм пожала плечами. – Показал мне одно из новых видео. Довольно странное. – Еще бы, – откликнулся Фец, не отрывая взгляда от экрана. Там вращался сложный рисунок – новая татуировка Гатор. Многогранник в окружении вытянутых каплеобразных «огурцов», как на индийских набивных тканях. – Я возвращаюсь к Святому Дисмасу. Увидимся позже, – сказала Сэм и выскользнула из палатки, не желая на этот раз выслушивать обычных заботливых напутствий Феца быть осторожнее на улице. На Мимозе сегодня было прохладнее, чем обычно. Весточка октября, как выразилась Роза, напоминание о том, что лето кончается. Уже теперь на Мимозе было народа куда меньше обычного, люди искали приюта потеплее или снялись с места и отправились по делам куда-то еще. Оставшиеся слишком смахивали на кадров – задубелые, почти совсем отчаявшиеся. Чтобы постоянно тут жить, нужно было уже совсем ничего не ждать от внешнего мира, чего Сэм о себе сказать не могла. И если бы они с Розой по счастливой случайности не нашли пристанища в развалинах то ли старой гостиницы, то ли ресторана – теперь трудно было разобрать – вряд ли бы она задержалась тут так надолго. Неизвестно, правда, насколько именно, потому что за исключением регулярных визитов к Арту и общей осведомленности о том, что происходило в сети, она не следила за ходом времени. Одна неделя сливалась с другой в странной неподвижности (или стагнации, с горечью подумала она), когда дни были почти неотличимы друг от друга. Вот и лето почти кончилось, а ничего так и не прояснилось. Они по-прежнему значились в списках разыскиваемых (по-видимому, согласно особому распоряжению), а местонахождение Кили оставалось тайной. Процедура вживления гнезд была успешно легализована, и непохоже, чтобы мир от этого заметно изменился, разве что большинство имплантационных клиник переоборудовались преимущественно под эту операцию или добавили ее в список предлагаемых процедур. Сэм прошла мимо бывшего киоска, где пара подростков забавлялась с графикой – дельфины и экзотические птицы – на переделанных мониторах. Разрешение великолепное, но по внешнему виду их аппаратуры можно было подумать, что ее сюда доставили прямиком из ада, настолько все было перекручено и перемонтировано. – Эй, – окликнули ее. – Я тебя знаю. Сэм шутливо отдала честь. Худенькая девушка жестом позвала ее подойти поближе. – Бабахаешь ВР? – спросила она. Паренек рядом немного ниже ее ростом – наверно, брат, подумала Сэм. И неопределенно пожала плечами. – Вот, попробуй, тут сразу и видишь, и будто там находишься. – Девушка постучала по монитору, стоявшему на прилавке перед ней. На экране проявлялся фантастически пестрый, неоново-сияющий попугай. – Летай, как орлица. – Летай, как попугай, – поправила Сэм, которую это позабавило. Летай, как попугай, при этом воображая себя совсем другой птицей. Что ж, пока никаких законов, запрещающих что бы то ни было в Виртуальной Реальности, не выдумали. – Вырастили из яйца, – продолжала девица. – Трансформируй себе и верь. Словечко «верь» прочно вошло в лексикон обитателей Мимозы и употреблялось ими по поводу и без повода. По-видимому, это должно было что-то означать, но усталость мешала Сэм тянуть нить рассуждений дальше. – Потом поверю, – сказала она и двинулась дальше, помахав на прощание рукой. Чуть справа от нее впереди двое кадров вели территориальный спор за право лежать именно на данном пятачке под пирсом Хермоза. Одна обветренная личность пыталась вытащить другую из-под пирса за ногу, на что в ответ была засыпана песком и поносима глухим уханьем. – Так проходит слава мирской собственности, – пробормотала Сэм. Она уже почти добралась до полуразвалившегося здания, где обитала вместе с Розой и группой других хакеров, которые объединенными хотя и не очень скоординированными усилиями сумели дополнительно укрепить стены этого пристанища. Наиболее привлекательной чертой здания была сохранившаяся крыша и почти постоянный источник электропитания, подкрепляемый аккумуляторами солнечной батареи. Крыша во многих местах была пробита, залатана подручным материалом и, конечно, протекала, но что за беда – здесь, на Мимозе, это заменяло уют родного дома. Хоть плачь, только вот все слезы она выплакала давно, еще в первую проведенную здесь неделю. На месте входной двери зиял проем с неровными краями, прикрытый перекошенными гаражными воротами, возле которых все несли по очереди добровольное дежурство. Сейчас на вахте стоял, вернее, сидел Перси, лениво ковыряясь в каком-то блоке своим доморощенным инструментом (м-да, доморощенным без дома, ну ладно), в то время как другой блок держал в зубах. Для своих пятнадцати лет он был крупным подростком, густые черные волосы подрезал только тогда, когда те начинали цеплять железо, над которым он постоянно корпел, на верхней губе пробивался темный пушок. Сэм сначала считала его чикано, но Гатор объяснила, что он наполовину филиппинец. С железом он творил чудеса, причем был намного компетентнее и увереннее, чем Сэм в том же возрасте. Целых два года назад, напомнила она себе. Нет, уже почти три, в октябре ей исполнится восемнадцать. Восемнадцатилетие на Мимозе. «Готовы ли мы к этому? – пробормотала она себе под нос. – Вряд ли». Тут Перси поднял голову, заметил ее и махнул рукой, приглашая зайти. Чего это он – куда же еще ей идти? – Век беспроводной коммуникации, – сказал Перси, демонстрируя ей свое творение. Глаза Сэм расширились от удивления. – Если эта штука работает не хуже, чем смотрится, я тебе заплачу, чтобы ты мне такую же изготовил. А лучше объясни, что тут к чему. – Она взяла в руки плату размером меньше ладони, поблескивающую серебристыми бугорками приемников. – Бабахаешь в железе, здорово. – Перси расплылся в улыбке и отвел ее руку с протянутой ему платой обратно. – Твоя. Верь, не сомневайся. Дружелюбная улыбка Перси вызвала у нее чувство неловкости. – Это, конечно, очень мило с твоей стороны, Перс, но… – Просто поверь и забудь. Хочешь забабахать что-нибудь новенькое? Он вскочил с места и гаркнул: – Риц! Из-за кучи досок и прочего хлама показалась голова паренька чуть постарше. – Что, прямо сейчас? – Прямо и сразу, – подтвердил Перси, мотнув головой в сторону ворот. Парень занял его место. – Пойдем. Сэм пошла вслед за ним, чуть задержавшись по дороге взглянуть на свое обиталище. Большая часть ее пожитков хранилась под досками пола, сверху на них были навалены разные обломки прежней роскоши, натащенные ею из окрестных домов. В обломках тут недостатка не ощущалось. Раньше эта комната, видимо, служила столовой, в ней до сих пор валялись остатки столов и стульев. Культура на рубеже веков была, пожалуй, даже расточительнее той, на периферии которой Сэм теперь обреталась. Стены между комнатами первого этажа почти все обрушились, а от второго вообще осталось только несколько балок. Кто-то из наиболее отчаянных местных жильцов забрался на них и подвесил там абстрактную скульптуру из железяк, служивших некогда частями техники и домашнего обихода, – подумать только, кто-то потратил в свое время массу времени и сил на дизайн интерьера, который землетрясение в мгновение ока превратило в кучу мусора. В глубине здания располагалось просторное помещение, прежде служившее комнатой для собраний или танцевальным залом. По общему согласию здесь никто не жил, это помещение теперь использовалось как склад и мастерская. Именно тут Сэм, наконец, встретила неуловимого Капитана Джасм, долговязую темнокожую японку неопределенного возраста – лет двадцати? Или тридцати? Вряд ли старше. Она постоянно возилась с экзоскелетами. Сначала Сэм думала, что она использует их вместо виртукостюмов, но Джасм, по-видимому, виртукостюмы вообще не интересовали, по крайней мере, для решения ее конкретных задач. Те заключались в основном в перенесении замысловатых рисунков движения в компьютерные программы. На один из экзоскелетов, являвший собой четырехметровую громадину отдаленно человекообразной формы, Джасм свалила все свое временно не используемое оборудование. Зловещее создание, будто незаконченный робот. Вполне можно представить, как он задвигается и примется крушить все вокруг наподобие франкенштейнова монстра эпохи высоких технологий. В настоящий момент он был отодвинут в сторону вместе с кучей прочего оборудования Джасм, чтобы очистить место для огромной металлической конструкции, на которой были закреплены шестнадцать мониторов. У Сэм буквально отвалилась челюсть. Девушка повернулась за объяснениями к Перси. – Посмотрим маленько телевизор? – Он явно наслаждался произведенным впечатлением.
book-ads2
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!