Она заметила Розу, которая возилась с камерой на треножнике чуть в отдалении от телестены. – Давай я, – предложил Перси, направляясь к ней. Роза подняла голову и с улыбкой наблюдала, пока тот проверял провода, ведущие от камеры. Они тянулись к раме с мониторами. – Ну, как тебе? – спросила Роза. – Шестнадцать мониторов, все без времени ожидания. – Откуда они? – поинтересовалась Сэм. Роза пожала плечами. – Отовсюду понемножку. – Столько телевизоров. Как в допотопном кино, – сказала Сэм. – Сорок, пятьдесят лет назад, желая показать сцены сверкающего будущего, повсюду, где только могли, вставляли телеэкраны. Как если бы будущее только тем и отличалось, что там будет больше телевизоров. – Собственно, так и вышло, – отозвалась Роза. – Вот. – Перси отошел от камеры. – Теперь бабахни. Роза включила камеру. Мониторы мигнули и показали чье-то нечеткое изображение – по-видимому, Сэм рядом с Розой. – Все равно паршиво, Перс, – сказала Роза. – Бабахни, говорю, – повторил он. – Все и так включено. – Роза нахмурилась. Он покачал головой, протянул руку и стукнул кулаком по пластиковому кожуху камеры. Изображение дернулось, застыло, а потом прояснилось. – Превосходно, – раздался голос Арта из динамика где-то в верхней части телестены. – Эй, не надо смотреть на экраны, смотрите в камеру, чтобы я мог вас видеть. Перси вклинился между девушками, обняв их за плечи. – Мы втроем клево смотримся? Арт фыркнул. – Нет. Хочешь – приставай к Розе. А Сэм я первый заметил. Сэм закатила глаза. Надо же, первый настоящий, скорее всего разумный ИИ – позер. Наверное, должно пройти какое-то время, чтобы удалось соединить в сознании воспоминание о недавней беседе с Артом и его теперешнюю ипостась. Перси прижал их к себе сильнее. – Жаль делиться, верь – не верь. Сэм кивнула, немного устало, и высвободилась из его объятий. – Слышали мы такое. Изображение на экранах в нижнем ряду пропало и сменилось программами четырех различных каналов инфолайна. – Видишь, – сказал Перси. – Это все не липа. Можешь подключиться к любому каналу, какому хочешь. Хоть к миллиарду. На оставшихся двенадцати мониторах выражение лица Сэм выглядело утрированно ехидным: – И узел распухнет так, что не заметить нас уже будет нельзя. Не кажется ли тебе излишним извещать весь мир о нашем местопребывании, когда мы вроде старались его скрывать? – Вот дерьмо, но ведь можно подключиться. В принципе, – сердито буркнул Перси. – Пропускная способность – главное. Это вещь. А так никогда не знаешь, что подцепишь из этой сети. – В точку, – радостно согласился Арт. Теперь на мониторах восседало обложенное подушками его изображение с ноутбуком на коленях, но интерьер совершенно изменился: вместо шатра на экране было помещение, не сильно отличающееся от развалин гостиницы. Это Арт Фиш демонстрирует свою общечеловеческую солидарность, подумала Сэм. Но сейчас он гораздо сильнее погружен в человеческие переживания и опыт, чем она. Сэм вздохнула. – Я согласна, что нам нужна хорошая пропускная способность. Но ведь мы не можем смотреть миллиард каналов сразу. Или даже шестнадцать одновременно. – Я могу, – самодовольно заявил Арт. – Рада за тебя. – Сэм огляделась по сторонам. – Разве не рациональнее было бы рассредоточить мониторы вокруг? Тогда расширился бы доступ к ним, и, к тому же, исчезла бы угроза потерять их все разом, если вдруг обвалится крыша. Перси наморщил нос. – Тогда не будет выглядеть так шикарно. – Ах, конечно. – Сэм глянула на него искоса. – Совсем забыла. Хотя она должна была признать: выглядела установка действительно внушительно. Сделана явно напоказ, но кого тут они собираются так впечатлять – друг друга? Им это ни к чему. Скорее, все ради Арта. За те несколько недель на Мимозе, что прошли с момента первого знакомства, присутствие Арта стимулировало хакеров, перевело их в состояние демонстративного рвения; отец рассказывал, что служащие «Диверсификации» так стараются выказать свою занятость перед тамошними управляющими. Будто Арт был неким суперхакером, на которого все они стремились произвести наилучшее впечатление. – Эй, говорите погромче, – попросил Арт, приставив ладонь к уху. – Аудиоканал у меня дешевенький. Может, убедите Перси поковыряться с микрофонами. – Не-а, – отрезал Перси в камеру. – Так пока поживи. Трону – еще все вырубится. – Ну, можно же подкрутить кое-какие настройки. Дай мне схему начинки, я соображу. – Нет у меня в наличии схемы, – сказал Перси. Неожиданный переход с разговорно-мимозного на нормальный язык всех шокировал. – Это все кручено-перекручено из разных схем. Мне тогда придется каждый блок вынимать, прогонять через сканер, а потом снова вставлять на место. С такой работой сто лет не расплеваться. Придется тебе обойтись тем, что есть, пока мы не раздобудем чего-нибудь получше. – Он посмотрел на Розу и Сэм, которые все еще глядели на него с удивлением. – Просто хотел, чтоб вы знали, что я тоже по-вашему говорить могу, если захочу. – Он сделал шаг назад и снова посмотрел в камеру. – Эй, у тебя теперь разрешение и звук на выходе в норме, чего тебе еще? Два из трех, так что спи-отдыхай. Арт напустил на себя обиженный вид. – Попробовал бы ты спать-отдыхать, Джим-сынок, когда у тебя в ушах все время треск стоит. – Джим-сынок? – переспросила Роза. Перси пустился в пространные объяснения, теперь густо пересыпанные жаргонными словечками. Сэм скоро перестала следить за перепалкой. Можно провести добрую половину дня, препираясь с Артом, если тот не настроен соглашаться. Она пробралась к себе в «спальню», умостившуюся между грудами переломанного паркета и обвалившейся штукатурки, и хлопнулась на узкий матрас, выторгованный ею у старьевщика во владениях крутых ямайских ребят. Здесь все же было спокойнее, чем в двухместной палатке, которую они с Розой каждую ночь ставили, а потом снова разбирали и таскали весь день на горбу вместе с прочим скарбом. Но вся история с теле-стеной погрузила Сэм в печальные размышления. Слишком уж эта установка вышла постоянная, будто они обречены были поселиться тут навеки, включая Арта. Рука наткнулась на лежащий в кармане переделанный инжектор. В суматохе этой скитальческой полуподпольной жизни она почти позабыла о нем. Да и вообще теперь мало что для нее существовало, целыми днями она бродила наполовину в отключке. Почти как Джоунз, который в основном лежал себе в темном углу, по шестнадцать часов кряду. «Слишком часто и слишком надолго умирал, – предположила Гатор. – Вот его тело теперь и защищается, как может, – держит хозяина, так сказать, в состоянии оффлайн». Что ж, теория ничем не хуже прочих, по мнению Сэм. Правду сказать, она была готова перевести Джоунза в его излюбленное состояние уже навечно, когда они с Розой, наконец, отыскали эту личность на Форест Лон и обнаружили, что он почти уже впарил Розин ноутбук мальцу, гонявшему на машине свою обводную программу. К счастью, Розе этот паренек оказался знаком, и его без труда удалось уговорить отказаться от покупки краденого товара у личности, которая значилась в розыске. Убедить Джоунза последовать за ними было значительно труднее, но если бы тот не упирался, она ни за что бы не увидела отца, низринутого на землю подле гробницы Либераче, и Джину Айеси вместе с Видео-Марком в качестве сестры и брата милосердия. Да, чтобы увидеть Гейба там, во время набега, стоило красться во тьме ночной мимо полицейских. Роза потом здорово ее отчитала за то, что она дала отцу клочок бумаги с именем Святого Дисмаса. Но властям было известно только одно заведение с таким названием – захиревшая бесплатная столовая в Уотсе[26], основанная в свое время свихнувшейся на Иисусе технофобкой с горящими глазами и липкими пальцами. Так ее рисовала людская молва. Но, кто знает, может, та на самом деле тоже была хакером, чье имя намертво застряло в списке разыскиваемых лиц? Одного осознания, что тебя разыскивают, и Сэм было бы достаточно, чтобы захотеть укрыться в каком-нибудь монастыре – если бы она уже не поняла на своем скудном опыте, что не выносит общежития, даже такого безалаберного, как здесь, на городском дне. Но все, конечно, могло сложиться куда хуже. Они с Розой могли до сих пор скитаться с палаткой, а Джоунз – стоять приткнутым в углу сортира у Гатор; в первую же ночь в этих краях она могла лишиться намного большего, чем просто ботинок; всех их вместе могли замести во время набега, и тогда сварганенные Гатор документы вряд ли выдержали бы проверку. Вместо этого теперь у них в полуразвалившейся гостинице была эта супер-пупер-телестена, плюс хоть и самодельная, но мощная система, распределенная между всеми обитателями, которая, пожалуй, превосходила возможности той, что осталась в квартире Феца. Тот сумел тогда захватить к Гатор только небольшую часть оборудования. Вроде видеошлема, который собрала для него Сэм. Теперь она вынула из кармана бывший инжектор и стала крутить его в руках. За время пребывания в данном полуразвалившемся убежище Сэм предоставила в общее пользование кое-что из своих придумок – и программы, и железо, – но это отдавать не хотелось. Достаточно уже раскрытых технических характеристик. Конечно, без подходящих условий для сборки даже со всеми спецификациями ничего бы не вышло. Поставщики в Озарках, с которыми она вышла на связь, попались очень сговорчивые: в обмен за настройку антивирусной защиты их системы они не только позволили ей выбрать детали из своего обширного каталога, но и дали воспользоваться собственным оборудованием для белковой сборки в чистой, хорошо освещенной мастерской. Уже когда начинка обрела нужную конфигурацию, Сэм смогла довести инжектор до полностью рабочего состояния у себя в палатке. Типичная хакерская игрушка для личного пользования – когда не хочется ждать полгода-год, а может, даже пару лет, пока «Диверсификация» выставит на продажу подобное устройство и начнет качать себе прибыль. Всегда интересно попробовать слизнуть кое-что, поднапрячься и сделать лучше. А то, кто знает, когда еще эти машинки станут доступны? Теперь вот самое время и место проверить, как она будет работать. Специально сконструирована для неблагоприятных условий. В другой руке Сэм по-прежнему держала подаренную Перси плату. Девушка внимательнее присмотрелась к ней. Чуть-чуть перепаять – и прекрасно встанет. Тогда все будет в ажуре: близкая к телу система с беспроводным модемом, настроенным на непробиваемую частоту Арта. Солнечные очки уступали по качеству шлему, но это все же лучше, чем ничего, к тому же, им даже солнечные батареи не нужны. Хотя, модему, конечно, нужна будет энергия. Всего несколько минут, и все было бы доделано, но тут готовность приступить к делу куда-то испарилась. – С тобой все в порядке? У входа, воображаемой границы ее жилища стояла Роза. Сэм кивнула, приглашая ее войти. – В общем, да. Просто приступ вечной на Мимозе тоски от того, что некуда податься. – Да ладно тебе, все не так уж и плохо. Роза опустилась на матрас рядом с ней, прислонившись к растрескавшейся стене. – Знаю. Вот только минуту назад старалась убедить себя в этом. Мне никогда не хотелось забираться сюда. Ведь вычислить, что мы здесь, довольно просто. Копы не дураки, вполне могут сообразить, что мы специально подбросили им информацию о том, что якобы уехали из города. – Сэм глубоко вздохнула. – Но постепенно я начала свыкаться. Мне стало казаться, что в этом есть что-то… будоражащее. Даже романтичное. Чем-то напоминает мой побег в Озарки, только местность здесь со сдвигом. Ноутбуки с внутренностями наружу, музыканты кругом импровизируют. А влюбленные кибергении делают для тебя беспроводные модемы. – Она рассмеялась, потом снова вздохнула. – Но в основном тут грязно, пахнет черти чем, небезопасно и голодно. – А еще и ботинки крадут, – добавила Роза. – Да. У меня тот случай все не идет из головы. – Но я же их потом отобрала обратно. И синяк под глазом довольно быстро прошел. Притом, ты бы видела того парня. – Видела я. Мразь. До сих пор простить себя не могу. Роза усмехнулась. – Нечего себя казнить. Ты нежное чувствительное существо, а вовсе не боец. – Что означает – мне здесь совсем не место. Я даже не стала ничьей любовницей. – Да ладно тебе. Если Перси может замахнуться на нас двоих, то от одной он точно не откажется. Сэм застонала. – Даже если бы я могла заставить себя совратить пятнадцатилетнего подростка…