Он вскочил и стал одеваться. – Ты куда? – испугалась я. – Вообще-то хочу выйти на улицу и позавтракать вместе с тобой на веранде. – Подожди меня здесь. – Я и не собирался никуда выходить без тебя, – ответил он, несколько удивленный моими словами. А я думала, пока одевалась. Мне ужасно хотелось рассказать Захарову о задании, которое дал мне Мирон. Я не знала: благоразумно ли это, но так хотелось облегчить свою душу этим признанием… Одежда была мне несколько велика. – Выглядишь, как лондонский хиппи. – Это плохо? – Что ты! – И он расхохотался. – Я обожаю Лондон, хиппи и прочих шизиков. Без них жизнь была бы намного скучнее. – Это радует. По крайней мере, я поняла, почему тебе понравилась. – А ты мне не нравишься, – cпокойно сказал он. – Вот как! – Это нечто большее. Определенно. Я нагнула голову, чтобы скрыть свое смущение. – Выходим! – Выходим! Веранда на заднем дворе отеля была очаровательной. Маленькая летняя веранда на пять столиков была отгорожена от всего мира с одной стороны отелем, а с других – деревьями и плющом. Маленькая зеленая беседка для двоих. В это утро на веранде были только мы вдвоем и хозяин, который с грустными глазами смотрел на нас. – Доброе утро, Бранко! – поздоровалась я. – Добре! – откликнулся он. – Завтрак уже давно готов. Я его подогревал несколько раз. – А почему не позвал? – Нет-нет. Вы спали… Я не хотел вас будить. Мы с Захаровым посмотрели друг на друга и расхохотались. Да, cном наше времяпрепровождение назвать было нельзя. И в этот момент я приняла решение: ничего не рассказывать. Пока. Я боялась потерять то, что между нами было, и поэтому откладывала наш разговор на неопределенное время. Я поступила так, как большинство женщин поступили бы на моем месте, – то есть спрятала голову в песок. Где-то за этими стенами шла жизнь, но звуки внешнего мира разбивались о них и долетали до нас в виде неясного шума – как рокот прибоя. Еда была превосходной. Мясо таяло во рту. Такого вкусного и свежего мяса я не ела в Москве, а длинные стебли неизвестного овоща обладали необыкновенно тонким и одновременно пикантным вкусом. – Это что? – показала я на стебли. – Свеколь. Свеколь ботва. – Свекольная ботва. Понятно, – cказал Захаров, отправляя порцию ботвы в рот. – На мне сказываются последствия мирового финансового кризиса – я уже ем ботву. – Что-то не так? – забеспокоился хозяин. – Что вы! Все просто супер! – И я показала большой палец. – От-лич-но. – Я рад. Кофе? – Да, кофе, – ответил Захаров. – Мы сегодня-завтра расплатимся с вами, – пояснила я Бранко, cтоявшему в дверях, которые, судя по запахам, доносившимся оттуда, вели на кухню. – Да-да. Конечно, не беспокойтесь. Он исчез, а Андрей взял меня за руку. – Что ты скажешь? – Насчет чего? – Насчет всего. Ответить я не успела: пришел Бранко с подносом, на котором стояли две чашки кофе. Я отпила. – Мы сейчас возвращаемся на остров. И чем скорее, тем лучше. Сердце у меня упало в пятки. – Как скажешь, – тихо сказала я. – Мы должны отгадать маленькие загадки, которые там загадали. Кто-то очень не хочет, чтобы мы узнали правду. Но мы не можем идти на поводу у врагов. Не так ли? Он разговаривал со мной, как с маленьким ребенком-несмышленышем. Я послушно кивнула головой. – Ты вся дрожишь! – без всякого перехода сказал он. – Не бойся! – Я не боюсь. Нам предстояло возвратиться в прежнюю жизнь. Что принесет нам это возвращение? Я ожидала этого с чувством смутной тревоги и беспокойства. Мы позавтракали, и Бранко, по нашей просьбе, договорился с одним владельцем катера, что тот доставит нас на остров. Когда катер, взревев, тронулся с места, рассекая прозрачную воду, я посмотрела на Захарова, но его взгляд был устремлен вперед, брови нахмурены, а губы плотно сжаты. Когда мы причалили, первым, кого мы увидели, был Спасский. Он был бледен, под глазами обозначились мешки, волосы всклокочены. – Андрей! – Он бросился к нему, намереваясь не то припасть к груди, не то заключить в объятья. – Все потом, Давид! – бросил ему Захаров, cпрыгивая на причал. Сопровождающий помог мне ступить на землю, а я, пошатнувшись, чуть не упала. Это показалось мне дурным предзнаменованием. – У тебя есть с собой деньги? – обратился Захаров к Спасскому. – Что? – не понял он. – Сколько? – Мне нужно расплатиться с этим человеком. Пошарив в кармане, Спасский нашел десять евро и протянул их черногорцу. Тот взял и, попрощавшись, отчалил. Захаров пошел вперед широкими размашистыми шагами. Мы со Спасским едва поспевали за ним. – Где Руслан? – Его нигде нет со вчерашнего вечера. Мы не знали, что и думать. Сначала исчез он, потом ты. Затем… – и он, засопев, кивнул в мою сторону. Я поежилась, почувствовав к Спасскому крайнюю степень неприязни. Он даже не удосужился назвать меня по имени. – Так… – качнул головой Захаров. – И что потом? Во сколько это все было? – Во сколько? – очевидно, после беспокойной ночи все повадки важного степенного дельца слетели со Спасского, и сейчас он явно нервничал: часто облизывал губы и мелко трясся. – Ну, когда стемнело. Черт! – он провел рукой по лбу. – Не могу вспомнить. Я сидел в курительной и ждал тебя… значит, около одиннадцати. Нам надо было поговорить насчет… – Я помню, – бесстрастно оборвал его Захаров, – а где были остальные? Мы взбирались на пригорок, и я изо всех сил cтаралась не отставать от Андрея. – Остальные… не знаю. Хотя… в курительную заглянул Ровнев. А я сидел и ждал. Потом решил спросить у Руслана, где ты. Но его не обнаружил. Стал названивать ему. Тебя я побоялся беспокоить. Вдруг – занят… Руслан не ответил на звонок, и здесь я уже заволновался. Такого еще не было. Я постучался к Антону. Он уже собирался спать, но, когда я растолковал ему суть проблемы, принялся за поиски Руслана. Через какое-то время к нам присоединился Ровнев. Мы решили зайти к Ксении, надеясь, что у нее более свежая информация насчет твоего местопребывания. Но ее в комнате не было. Кто-то из нас высказал мысль, что вы попросту уединились и проводите время вместе. На этом мы немного успокоились. А Руслана ты мог отпустить. Он же ездил пару раз в город. Мы сидели в столовой и шутили, что переполошились зря, и ты спокойно развлекаешься с Ксенией, когда трое дураков разыскивают твоего телохранителя. Но когда в столовой появилась Ксения, нам стало не до смеха. Она, оказывается, принимала ванну в СПА. Она с недоумением посмотрела на нас и спросила, где ты. Ей нужно с тобой поговорить. Мы ответили, что желаем того же, но тебя нигде нет. Тогда Ксения спросила, видели ли мы Варфоломееву. Мы дружно ответили, что нет, и пошли к ней. – Спасский говорил обо мне в третьем лице и таким тоном, cловно меня не «стояло» рядом. – Ее тоже не было. Ксения сказала, что, возможно, Варфоломеева куда-то уехала с тобой. Но где Руслан и почему ты не предупредил меня об отмене нашей встречи в курительной, мы по-прежнему не знали. Конечно, мы принялись прочесывать остров и на пляже наткнулись на… – Спасский замолчал. – Продолжай! – Там была кровь, – зловещим голосом сказал Спасский. – Свежая. Кого-то убили или ранили. И мы окончательно потеряли покой и принялись за поиски с удвоенным старанием. Но мы ничего не нашли, и Ксения сказала, что, наверно, Варфоломеева убила тебя и скрылась в неизвестном направлении. Я поежилась: все это было почти правдой!