— За что ты сидишь? — спросила Эмманюэль. — Почему тебе вынесли такой суровый приговор? Марианна вгляделась в потолок. Крепче стиснула руку мадам Фантом: — За убийства. — Ты кого-то убила?! — Троих. Эмманюэль как будто ударили обухом по голове. — Старика, у которого хотела забрать бабло… Полицейского, который наставил на меня ствол, и заключенную в централе. Ранила другого полицейского. Женщину. Она сейчас в инвалидном кресле. И еще… Еще я избила охранницу. Изуродовала, сломала шейные позвонки. Она тоже осталась калекой. Эмманюэль отдернула руку. Будто обожженная пламенем ада. — Вот видишь, Эмма… Я — чудовище. Просто чудовище, больше ничего. — Нет… Это неправда. Я думаю, что… что тебе было плохо и не нашлось никого, кто понял бы твою боль. Думаю, тебе приходилось трудно, слишком трудно и слишком долго. Или слишком рано. Думаю, никто не сумел вовремя полюбить тебя… Марианна отвернулась к стене. Чтобы скрыть подступившие слезы. — Будь ты чудовищем, ты бы позволила Джованне распороть мне живот. Марианна вдруг взглянула ей прямо в глаза: — Она больше никогда тебя не тронет! Я ее убью за тебя… Паника на лице мадам Фантом. — Нет! Ты не должна больше убивать, Марианна! Я не хочу, чтобы ты из-за меня совершила такое! — Так я убью ее не ради тебя! — злобно прошипела Марианна. — Моя коленка вдребезги, я больше не смогу нормально ходить! Останусь хромой на всю жизнь! Она мне за это заплатит! — Успокойся! — взмолилась Эмманюэль, гладя ее воспаленный лоб. — Успокойся, прошу тебя. Ты сильная, ты сможешь ходить нормально, я уверена… А я больше не буду спускаться во двор, стало быть, Джованна меня никогда и не тронет! — Да ну? Рано или поздно ты с ней встретишься лицом к лицу… В душевой или где-то еще! И там, если я не завалю ее прежде, она тебя прикончит! — И что такого… Все равно я никому не нужна. — Нужна! — взорвалась Марианна. — Ты нужна мне! И твоему сыну! И сестре! Не хочу больше слышать этой фигни! — Успокойся! — снова взмолилась Эмманюэль. — Тебе нельзя делать резких движений. Марианна закрыла глаза. Будущая свобода породила в ней чувство вины. Ведь она оставит здесь Эмманюэль. И ВМ. И всех прочих. Не может же она всех их забрать с собой. Но черт возьми, Марианна! Что на тебя нашло? Совсем спятила или как? Что тебе за дело до других? Спасай свою шкуру! — Где ты научилась так драться? — вдруг спросила Эмманюэль. — В тюрьме? — Нет. Я обучалась боевым искусствам. В основном карате. Один доктор, друг моих стариков, подумал, что это пойдет мне на пользу… Кажется, я была злюка, неуправляемая, гипервозбудимая… Он сказал, что это послужит разрядкой, успокоит меня. И вот, когда мне исполнилось семь лет, дед с бабкой записали меня в школу боевых искусств… Там я всему и научилась. — Это впечатляет! — заметила Фантомка. — Когда сегодня утром я увидела, как ты бьешь… — Сегодня утром?! Смеешься ты, что ли! Я продула, как никогда! У Гиены нет техники, но она как бульдозер! Лупит будь здоров! — Забавно, — улыбнулась Эмманюэль. — У тебя совсем не такой вид… Глядя на тебя, никогда не подумаешь, что… — Мускулы тут ни при чем! Все дело в технике. Этому учишься, только и всего. Использовать свою силу и силу противника… Тело имеет свои слабости. Достаточно сыграть на них. — Но ты была одаренной, правда? — Ага… Училась быстрее других. Марианна снова увидела татами, судей, противников. Зрителей. Подиум. Тренировочный зал, наставника, в которого была тайно влюблена… — Это правда, что?.. — вдруг снова взялась за свое Эмманюэль. — Что я тебе нужна, и если… Марианна ответила не сразу. — Раз я сказала так, значит правда… — Это не причина снова биться с Джованной. — Я больше ничего не умею… Только убивать. Это у меня лучше всего получается… Только в этом я могу преуспеть! — Нет. Сегодня у тебя лучше всего получилось прийти мне на помощь. Пострадать ради меня. Быть сильной и свободной — вот что у тебя получается лучше всего. Я восхищаюсь тобой, Марианна… Я бы очень хотела быть похожей на тебя… Ей впервые говорили такие слова. Быть похожей на Марианну, молодую преступницу, заключенную пожизненно за отвратительные злодеяния! Неужели кто-то захочет уподобиться ей? Девушке, упоенной насилием, свыкшейся с отчаянием? Этой безлюбой пустыне? Этой тени с адским прошлым и несуществующим будущим? — А я бы хотела иметь такую мать, как ты, — призналась тогда Марианна. — Мать, которая любила бы меня так сильно, что скорее убила бы, чем бросила… Камера 119 — 23:00 Мадам Фантом давно спала, переваривая смесь транквилизаторов и снотворных. Марианна, лежа прямо под ней, курила в потемках. Маркиза сделала первый обход: свет горел по меньшей мере пять минут, ключи дребезжали. Но разбудить Эмманюэль ей не удалось. Марианна в конце концов весьма неделикатно показала ей средний палец. Она пошарила в последней пачке, той, которую принес комиссар. Пусто. Придет ли сегодня Даниэль? И куда они денутся, чтобы приступить к обмену? Эмманюэль, конечно, крепко спит, но все-таки заниматься этим в камере… Да еще с Маркизой, которая глаз с них не спускает, как с закипающего молока, у начальника, чего доброго, возникнут проблемы. Марианна взглянула на свой верный будильник при свете неоновой лампы в умывальном закутке. Эмманюэль не могла засыпать в темноте, слишком боялась. Ее отсидка только началась… Через несколько месяцев она уже ничего не будет бояться. Или будет бояться своей тени. Если вообще столько времени выдержит… Марианна поднялась с койки и чуть не упала: от боли перехватило дыхание. Во всяком случае, сегодня вечером она не сможет встать на колени! Эта несуразная мысль вызвала у нее улыбку, пока она хромала к туалету. В кои-то веки она была почти довольна, что живет в клетушке, а не на двухстах квадратных метрах! На ней была только рубашка, немного длинноватая: брюки не налезали. Нога так распухла, что о джинсах и думать было нечего. Она ополоснула лицо. Сегодня просто удушающая жара. Выпила несколько глотков воды, пригладила непокорную шевелюру. Черную как вороново крыло. В зеркало смотреть не хотелось. Ее терзало сегодняшнее поражение. Возможно, худшее из всех. Но скоро все останется в прошлом. Скоро ты станешь свободной. Она осознала, что, наверное, это последняя ночная встреча с начальником. Она не знала даты следующего свидания, но пропуска часто вручались накануне, а то и в тот же день. Может быть, завтра ее ждет радостный сюрприз. При этой мысли сердце забилось быстрее. Уже скоро, Марианна… Она вернулась, села. Стала ждать. Несколько лет она только это и делает. Поезд 21:16 издалека заявил о себе. Она закрыла глаза, чтобы принять его, а грохот нарастал, раздирая ночь. Унося ее к свободе, которая уже отдавала реальностью. Близким будущим. Скоро она сядет в поезд. Она всегда садилась в поезд, убегая. Самое надежное убежище. Самый верный союзник. Звяканье ключей за дверью. Огромная тень скользнула в камеру. Марианна потихоньку похромала навстречу. Даниэль что-то положил в ближайший ящик, мотнул головой. Они вышли в коридор, освещенный только лампочками у аварийных выходов. Марианна прижалась к решетке. — Я положил тебе блок сигарет и дозы, — прошептал начальник. — Спасибо… Куда пойдем? — Никуда. Иди ложись обратно. Не слишком торопясь вернуться в свою каморку, она нахмурилась. — Ты выполнил свою часть сделки, я хочу выполнить свою! — заявила она, не повышая голоса. Догадалась, что он улыбнулся. — Ну, заговорила, как деловая! Я сегодня ничего от тебя не требую… Ты даже на ногах не стоишь! — Плевать. Подарка я не приму, это не обсуждается. — И что тогда? — вздохнул он. — Что мне делать?.. Забрать сигареты, да? — Нет. Ты оставляешь их там, где они лежат, и говоришь мне, куда мы пойдем. — О’кей, пошли. Если только ты в состоянии… — Иди, за меня не волнуйся. Он взял ее под руку, они начали передвигаться в темноте. Прошли на цыпочках мимо комнаты надзирателей. — Она спит, эта припадочная? — забеспокоилась Марианна. — Да. Я проверил, перед тем как выходить… Тссс! Они прошли дальше, мимо лестниц, ведущих в карцеры. Даниэль все время ее поддерживал. — Ты боишься, что я упаду, или как? А может, боишься, что я попытаюсь сбежать! Куда мы идем? — Закроешь ты рот, наконец?! Что тебе неймется!