— Эта калека тебе вышибет зубы! — Лучше бы тебе не встревать, Гревиль… Будешь ее защищать, станешь моим врагом. А мои враги долго не живут, как правило! — Мы и так враги… Так что хватит болтать, становись! Покончим с этим! Джованна передала нож кому-то из банды: — Это без надобности, я тебя удавлю голыми руками… — У тебя все? Я жду… Гиена крутилась вокруг нее, хищница, готовая к броску. Марианне было нелегко следить за ее движениями, мешала одеревеневшая нога. Сегодня в ее распоряжении только кулаки, и очень трудно удерживать равновесие. Внезапно противница бросилась в атаку и нанесла удар ногой по поврежденному суставу Марианны; та рухнула, не сдержав крика. Стоит на одном колене. От боли трудно дышать. Плохое начало. Джованна воспользовалась преимуществом, ударила правой в голову. На этот раз Марианна упала совсем: ошеломленная, уязвимая. Тут Гиена обрушилась всем своим весом на ее колено, Марианна задохнулась от боли. Харкнула кровью. Еще немного — и получила бы удар пяткой в лицо, но инстинктивно схватила Джованну за лодыжку и тоже опрокинула на пол. Поднялась так быстро, как только смогла, снова оказалась лицом к лицу с противницей. Но чем они заняты, вертухаи? Снизу доносились крики, ругань. Горячая кровь заливает лицо, затекает в глаза; на левую ногу невозможно опереться… Впервые Марианна во время боя чувствовала себя в опасности. Понимала, что этот бой она проиграет. Что поражение не за горами. Может быть, и смерть. Она подумала о близящемся побеге. Ей наверняка не дожить до свободы. Джованна расправится с ней. Зачем, черт побери, было вмешиваться?! Марианна стиснула зубы. В тот самый момент, когда Джованна ей врезала левой в живот. Правой — в челюсть. Она сделала отчаянный выпад, противница отступила. Но опять подвернулась нога: снова об пол коленом. Нет, ничего не получится. Это свыше сил. Сквозь ресницы в капельках крови, как сквозь красную пелену, она различила торжествующую улыбку Джованны. — Тебе конец, Гревиль! Марианна, неспособная двинуться с места, ждала последнего удара. Все внутри сжалось от невыразимого страха. Я могла бы обрести свободу. Через несколько дней. Попросить пощады? Эта мысль зародилась в душе. Она простерта ниц, остается молить о милости победителя. Может, это сработает. Но слова не шли с языка. Внезапно совсем близко раздался знакомый голос: — Только тронь ее, и ты труп. Стерев с лица победную улыбку, Гиена повернулась к ВМ. — Ты бы не встревала! — сделала она попытку. — Не очень и хотелось. Но если ты подойдешь к моей подруге, придется встрять… Джованна шумно сглотнула слюну. Отступить перед заключенной, пусть даже это ВМ, будет означать начало ее заката. Марианна, по-прежнему прижатая к поручням, вдруг поняла, что этот голос ей не почудился. Ей удалось, не смыкая век, следить за странным балетом. Джованна вилась вокруг новой противницы, ища уязвимую точку. ВМ стояла совершенно неподвижно. Только ее глаза из стали высочайшего закала следили за этим танцем. Гиена вдруг бросилась в атаку. ВМ с обескураживающей легкостью перехватила ее руку, а другой рукой схватила за горло и подняла в воздух, как соломинку. Соломинка, весом в семьдесят пять килограммов, задыхалась и хрипела, болтая ногами в пустоте. Эту тряпичную куклу ВМ впечатала в стену: — Хочешь продолжить? Джованна не успела сказать «нет». По лестнице раскатился крик: — Вертухаи! Девушки разлетелись, как стайка воробьев. ВМ отступила в тень, гиены пустились в бегство, поддерживая Джованну. Марианна медленно стекла под перила, щекой на холодные ступени. Лицо Даниэля нависло над ней: второе чудо. — Марианна! Ты меня слышишь? Моника занялась Эмманюэль, а Соланж загоняла заключенных в камеры, вопя, как оглашенная. Марианну Даниэль отнес на руках. Положил на койку, отер распухшее лицо. — Вызовите врача, пожалуйста, — приказал он Монике. — Быстро! Охранница оставила Эмманюэль, которая сидела на стуле, вся в слезах. — Марианна, ты меня слышишь? — повторил Даниэль. Та моргнула. Даниэль повернулся к ее соседке. В совершенно искромсанной одежде, Эмманюэль прижимала обе руки к ране, длинному порезу, который тянулся от плеча до впадинки между грудей. — Что произошло? — Они… Они на меня напали, и… И… Ма… Марианна за меня всту… вступилась… Она дралась с Джо… ванной… Но все время падала из-за… коленки, и… Она захлебнулась в рыданиях. — Успокойтесь, врач сейчас займется вами… — Она… Она умрет? — Да нет! Она крепкая! Даниэль вглядывался в нее с беспокойством. У Марианны шла кровь из носа, изо рта. Она была отсюда за тысячу миль. Тихо стонала через равные интервалы. Наконец явилась врачиха, молодая, новенькая. Запыхавшись от беготни по коридорам, немного не готовая к такому развитию событий. Она сначала осмотрела Эмманюэль: — Ее нужно отвести в санчасть. Наложить швы. — Моника, займитесь этим! Дельбек повела Эмманюэль, а докторша подошла к Марианне. Протерла ей лицо антисептиком, наложила повязку на лоб, смерила давление, прощупала пульс. Даниэль сообщил насчет разбитой коленки. Молодая докторша сняла с Марианны джинсы, но когда стала разматывать бинт, та от боли завопила, задергалась во все стороны. Врачиха не сдавалась, продолжала свое дело, несколько грубо, неловко. Марианна с силой оттолкнула ее, уложила на пол. — Она сумасшедшая! — возмутилась врачиха, поднимаясь. — Раз на то пошло, я ухожу! — Останьтесь! — приказал Даниэль, хватая за руки непокорную пациентку. — А ты уймись! Она хочет тебе помочь, о’кей? — Она меня совсем уморит! — надрывалась Марианна. — Она ничего тебе не сделала! Лежи спокойно! Врачиха наконец согласилась продолжить осмотр. Коленка распухла, увеличилась втрое. Врачиха наложила мазь, что вызвало новые вопли. — Нужно сделать рентген… Когда она перестанет так нервничать! Коленку снова перевязали, и Марианне вкатили укол. Успокоительного? Обезболивающего? — Вот и все, на данный момент больше ничего нельзя сделать. От укола станет легче. Теперь я должна заняться той, другой. А эту нужно будет отвести на рентген во второй половине дня. — О’кей, спасибо, доктор. Врачиха вышла из камеры, Даниэль задержался рядом с Марианной: — Ну как, получше? Та отрицательно покачала головой. Даниэль улыбнулся, прикурил для нее сигарету: — Держи… Это хорошо, что ты вступилась за мадам Оберже. — Плевать мне на нее! Я хотела содрать шкуру с той мерзавки! Но из-за ноги капитально облажалась! Я что, по-твоему, мать Тереза? Силы явно возвращались к ней. — Нет! — рассмеялся Даниэль. — Какая из тебя сестра милосердия… Эти стервы классно нас развели! Устроили свару внизу, вот мы и купились… Беспроигрышный вариант! Счастье еще, что ты оказалась на месте. Она шумно вздохнула: — Прекрати это! Говорю тебе: я хотела только… — Знаю-знаю! — произнес он с теплой улыбкой. — Ты хотела только подраться с Джованной. Но поскольку ты мазохистка, то выбрала день, когда тебе это не под силу! Марианна возвела глаза к потолку. — Отдыхай, — сказал Даниэль, целуя ей руку. И направился к двери. — А вечером? Ты… Ты придешь? — Вряд ли ты будешь в состоянии. — У меня сигареты кончились! — Там поглядим. А пока отдыхай. * * *