Но внезапно на пути встретилось препятствие, колено подогнулось, и она со всего размаху рухнула на асфальт. Это Джованна, улучив момент, подставила ногу. Марианна, крича от боли, вцепилась в коленку. Та опять сместилась под неестественным углом: мука невыносимая. Надзирательницы не сдвинулись с места. Заключенная упала: в их обязанности не входит ее поднимать. А Даниэль со двора ушел. Марианна попыталась подняться, но от боли разноцветные звезды плясали перед глазами, а желудок подступал к губам. Джованна и ее верная свита наблюдали, донельзя довольные. — О! Прости, Гревиль! — насмехалась Гиена. — Смотри, куда ставишь ноги! Все захохотали. Марианна с наслаждением вцепилась бы ей в глотку, но в данный момент барахталась на асфальте, не в силах встать. Упала снова, ее чуть не вырвало. Ну же, Марианна! Вставай, черт тебя дери! Эмманюэль переживала, бессильная помочь. Она бы и хотела, да только ноги не несли ее по направлению к Джованне, которая все еще наслаждалась зрелищем. И все же Марианна увидела протянутую к ней руку. Схватилась за нее, была поднята с земли и нашла плечо, чтобы опереться. ВМ пришла к ней на выручку. Странная тишина установилась во дворе. Улыбка сползла с лица Джованны: разве она могла предвидеть такую солидарность? Лучше не рисковать, вступая в конфликт с самой грозной заключенной всех французских тюрем. Марианна понемногу приходила в себя, найдя такую опору. ВМ решила удалиться, уводя с собой раненую, которая еле ковыляла и стонала при каждом шаге. Они остановились перед скамейкой, где сидели четыре женщины. ВМ достаточно было просто бросить взгляд, как они тотчас же уступили место. Марианна смогла наконец сесть. — Спасибо… — Вывихнула колено? — Ага! Черт, зверски болит! Голос у нее все еще дрожал. ВМ подала ей бутылку воды. Потом они выкурили папиросу. Боль понемногу утихала. Ее место понемногу занимала ненависть. Марианна не сводила с Джованны взгляда, в котором читалось убийство. — Успокойся, — посоветовала ВМ. — Я убью эту тварь! — Говорю тебе, успокойся! Она только этого и ждет! Чтобы ты на нее напала… Ты одна, их десять человек. Вертухаи не станут вмешиваться в общую драку. Пока придет подкрепление, они из тебя котлету сделают… — Я это знаю! Но я и десятерых уложу! — На одной ноге? — насмешливо скривилась ВМ. — Давай-давай, не терпится посмотреть! ВМ была права. Простого присутствия охранниц обычно бывало достаточно, чтобы предотвратить стычки между заключенными. Но в отдельных случаях потасовка могла закончиться смертельным исходом. Надзирательницам не рекомендовалось вмешиваться, чтобы и они ненароком не пострадали. Они просто должны были вызвать подкрепление, которое являлось не раньше чем через десять минут. — О’кей, отложим до лучших времен! — заключила Марианна. К ним подошла Эмманюэль: — Я хотела тебе помочь, но… — Вы правильно сделали, что держались поодаль, — заверила ВМ. — Да, правильно! — пропыхтела Марианна, массируя коленную чашечку. — Но она дождется у меня, эта падаль! Наконец явилась Дельбек: — Хотите, отведу вас в санчасть, мадемуазель? — Нет, не нужно! Мне чуть раньше требовалась помощь! Моника удалилась, пожав плечами. Тут появился и Даниэль. Увидев Марианну, полулежащую на скамейке, понял, что во время его отсутствия что-то произошло. Справился у Моники, потом двинулся прямо к Джованне, которая встретила его невинной улыбкой: — О! Добрый день, начальник! — Довольна собой, полагаю? — сурово бросил он. — Не знаю, о чем вы говорите, месье… — Насколько я знаю, Марианна ничего тебе не сделала! — А! Вы насчет нее! Но я тут не при чем! Я вытянула ногу, она споткнулась… Думаю, ей пора заказать очки! Вся свора заржала. Даниэль схватил Джованну за руку, поднял с земли: — Кончай издеваться надо мной, ясно? — Не надо так нервничать, месье! Что вообще происходит? — Мне не нравятся твои манеры! — Не стоит так заводиться! Я прекрасно знаю, что Гревиль — ваша любимица, но тем не менее! — Нет у меня здесь никаких любимиц. А вот ты в самом деле допрыгаешься! — Мне очень жаль, начальник! Клянусь, я не хотела навредить вашей душеньке! — Когда-нибудь ты мне заплатишь за все твои пакости! — прошипел он. — О да, начальник! — сладострастно потянулась она. — Давайте, сделайте мне больно. Уверена, если это будете вы, я с ума сойду от восторга! Девушки потешались вовсю, но Даниэль не смутился: — Когда я займусь тобой, тебе это вряд ли понравится. Джованна продолжала усмехаться. Даниэль развернулся, едва сдерживая гнев. Он себя чувствовал бессильным перед этой дрянью! С ней нужно было держать ухо востро. Один ложный шаг — и на него натравят целую армию адвокатов. Или того хуже: доставив ей неприятности, он подвергнет опасности свою жизнь, жизнь своих близких и своих надзирательниц. У нее безотказная поддержка на воле. Она, Гиена, неприкосновенна! Или почти. Ему удалось пару раз отправить ее в карцер, а однажды он влепил ей затрещину. Через три дня ему в почтовый ящик положили хорошенький маленький гробик. С именем его дочери в качестве эпитафии. Он повернул к скамейке узнать, как Марианна. — Зачем вы к ней подходили? — зарычала та. — Я сама разберусь! Мне не нужна ваша помощь, начальник! — Тут тебе не перестрелка у кораля О-Кей![7] Так что веди себя смирно, поняла? — Конечно! Пусть эта тварь ломает мне ноги! — Уймись, Марианна! — крикнул он. — Иначе отправишься в карцер. Ясно? Он поступал против совести, но выбора не было. Соперничество между двумя столь свирепыми заключенными грозило закончиться плохо. Марианна присмирела, сидела на скамейке, насупившись. Даниэль посмотрел на часы и дал знак Дельбек. Пора возвращаться. — Идти сможешь? — обеспокоился он. — Хочешь, помогу? — Обойдусь! Без вас справлюсь! Он отступился. ВМ поддерживала Марианну, пока они шли ко входу. Там она выпустила руку своей союзницы. — Отсюда сама доберусь. Еще раз спасибо… ВМ, не настаивая, смешалась с толпой. Марианна хромала, каждый шаг вызывал жестокую боль. Она отказалась от помощи Эмманюэль, начальника, ВМ. Она не доставит такого удовольствия Джованне. Коридоры, решетки, которые открываются перед ними и за ними закрываются. И наконец, главная лестница. Марианна схватилась за перила, замедлила шаг. Легко сказать: впереди несколько десятков ступенек! Человеческий поток струился мимо, ее толкали, обгоняли. Вскоре она потеряла Эмманюэль из виду, ее далеко вперед унесло волной. Внезапно Марианна услышала крики, заметила скопление народа позади, внизу. Завязалась драка. Мимо пролетел Даниэль, спеша на помощь Монике, замыкавшей шествие. Маркиза тоже спустилась, походя злобно тряхнув Марианну. Та продолжала подниматься, с трудом, в совершенном изнеможении. Сустав под тугой повязкой буквально разрывался от боли. Марианна подняла голову, прикидывая, сколько еще осталось терпеть. Наверху небольшая толпа окружила кого-то. Марианна тотчас же догадалась, что свара внизу была маневром, отвлекающим вертухаев. Самое главное происходит наверху. Эмманюэль! Марианна, неизвестно откуда черпая силы, почти забыла о боли. Ступая на больную ногу, преодолела ступеньки одну за другой с мужеством солдата, идущего в бой. Расправа, несомненно, уже началась, как бы не опоздать. С другой стороны, почему она вообще туда спешит? Добравшись до места, она пробилась сквозь плотное кольцо, растолкав зрительниц плечами. Две женщины держали Эмманюэль за руки, одна из них зажимала ей рот. Джованна острым ножом разрезала на ней одежду. На груди уже виднелся длинный след. — Оставь ее! — рыкнула Марианна. Джованна, изумленная, обернулась: — Гляньте-ка! Хромой утенок! Займитесь ею, девочки… Одна из гиен попытала счастья. Марианна врезала ей, она тут же упала. Другие поостереглись. Джованна оставила свою дрожавшую от страха игрушку и сама занялась нежданной гостьей. Зрительницы расступились, оставив место для битвы львиц. — Драться будешь? — спросила Марианна. — С калекой?