А потом явились и братья. Ран бросил обмякшего Викара в руки Фросту. Я видела в светлом прямоугольнике выхода Виту и Норли, они смотрели на меня испуганно, и Вита зажимала ладонью рот. Мир вокруг меня вдруг стал каким-то чересчур резким и громким. Мне хотелось зажмуриться и просто присесть, прислониться к стене. Напряжение отпускало, и вместе с тем наваливалась страшная усталость и апатия. Ран кратко рассказывал о том, что произошло. Я слышала рубленые, короткие фразы, сообщающие только факты. Множество голосов вскрикивали и охали. Откуда здесь столько людей? Ноги отказывались меня держать. Мир вращался все быстрее. Я опустилась на колени, а потом почти упала, но кто-то подхватил меня на руки. – Кора! – это Фрост закричал. Надо же… Он хотел забрать меня у Рана, но Ран не отдал. Да я и сама вцепилась ему в куртку. Нет уж, вы нас сегодня больше не разлучите. От Рана пахнет костром. Здорово Вик его подпалил… – Кора, не теряй сознание! Посмотри на меня, моя рыбка! Моя рыбка… Я уткнулась носом в его теплую ключицу, обхватила руками за шею, мечтая о том, чтобы он унес меня туда, где тихо и спокойно. – Я пока отнесу ее в класс, пусть придет в себя, – сказал он, словно услышал мои мысли. – Да… Мы подойдем позже, – рассеянно откликнулся Фрост. Я посмотрела на старшего брата. Фрост возвышался над Викаром, который сейчас будто сдулся и скукожился, стал в два раза меньше. Знаю, как Фро умеет уничтожать одним только взглядом… Думаю, теперь Вик не задержится в Академии. Но получит по заслугам – сам виноват! – Ты еще сама попросишь меня о поцелуе, Кора! – крикнул Вик, догадавшись, что я смотрю на него. Вот ведь глупый, несуразный, упертый болван. Его ничто не исправит… Ран выругался едва различимо и не стал больше задерживаться. Я спрятала лицо, прижалась к нему. Мне никого не хотелось сейчас видеть. Сквозь зажмуренные веки пробился яркий свет. Зачем выключили музыку – я слышу все эти сочувственные вздохи и оханья! Я не хочу! Не смотрите! Оставьте меня все в покое! – Коржик… – это Вита. Плачет. Не смей реветь, Вита! Я теперь еще и за тебя должна переживать? – С ней все хорошо! Ничего страшного! – сказал Ран преувеличенно бодрым голосом. Свет. Тень. Свет. Тень. Мы спускаемся по лестнице. Звуки шагов гулко взлетают под потолок. Вот мы в классе. Ран тихонько усадил меня на стол – так удобнее, все скамейки завалены одеждой, свободного места не найти. Меня укутала тишина. Так хорошо… Наверное, надо что-то сказать, но сил нет. – Корюшка… Он осторожно взял меня за плечи, случайно коснувшись ссадин на коже. Я вздрогнула, Ран заглянул мне за спину и тут же со свистом втянул воздух сквозь сомкнутые зубы, словно обжегся, – увидел мои стертые лопатки. – Надо было все же утопить гаденыша! Он тихо-тихо дотронулся прохладной рукой до моей спины. Так хорошо от этой прохлады. – Очень больно? Я позже принесу мазь… Кора, не молчи! Он… Он что-то успел?.. Ран запнулся, прежде чем произнести это. Я поняла, что ему страшно услышать ответ. – Если бы ты знал, сколько на моем платье тесемочек и завязок – не пробиться, – неуклюже пошутила я, пытаясь улыбнуться и немного разрядить обстановку. – Он меня только напугал, и все…Как ты понял, где я? – Я смотрел, как ты танцуешь. Такая хорошенькая в этом алом платье. Словно огонек свечи на ветру… А потом вдруг потерял тебя из виду. Вику я не доверял с того самого дня, но даже представить не мог, что он зайдет так далеко. Единственное место, куда можно выскользнуть быстро и незаметно, – балконы. Поэтому я проверил их все… Немного не успел… Прости, Корюшка. – Ты успел как раз вовремя, Ран! Он стоял так близко, что я не выдержала, обняла его. Он тоже обнял в ответ и поцеловал в макушку. – Испугалась, моя рыбка… Ран, как хорошо, что ты есть у меня. Такой сильный, такой замечательный. Лучше всех братьев и сестер, вместе взятых. Никто мне не нужен, кроме тебя… Кстати, о братьях и сестрах. Сейчас они утрясут все наверху, разберутся с Виком и явятся сюда. Прощай, тишина и спокойствие. Сестры начнут спрашивать, не спровоцировала ли я его сама. Может, слишком много вольностей себе позволяла? А братья просто отругают. И хоть бы кто подумал о моих чувствах. Разговоры будут вестись только о чести семьи и о том, что ни одна тень не должна упасть на имя Флогис. А их сестра мало того что бездарна и уже одним этим пятнает великую фамилию, так теперь еще оказалась замешана в некрасивой истории… Видно, судьба у меня такая – рушить все устои. Я так ясно представила себе этот разговор, что скривилась, как от боли. Нет, не хочу. Я не выдержу этого сегодня. – Ран, пожалуйста, отведи меня домой! – Твоя семья придет с минуты на минуту… – Не хочу никого видеть! – почти крикнула я. – Хорошо, – мягко сказал он. Он отыскал в ворохе вещей мою мантию, осторожно накинул мне на плечи, стараясь не задеть содранной кожи. Легко подхватил за талию, опуская со стола на пол. Подставил руку: – Держись. Мы стали медленно спускаться по широкой безлюдной лестнице. Бал наверху продолжился, музыка волнами лилась следом за нами, становясь все тише и тише с каждым лестничным пролетом. Мне стало горько. Праздник безнадежно испорчен… Мой первый бал в Академии. Теперь, вспоминая этот день, я буду думать только о содранных лопатках и липких руках Вика, сжимающих мои запястья. Ран заметил, что я с трудом сдерживаю слезы. – Корюшка? – Я так хотела потанцевать с тобой… А теперь вот… Так, не реветь! Главное, я жива и здорова, даже стыдно переживать из-за таких мелочей… И все-таки было ужасно обидно! Ран улыбнулся, пытаясь меня подбодрить, потом наклонил голову и протянул руку, как это принято по этикету. – Не откажите мне в удовольствии танцевать с вами вальс, – произнес он традиционную формулу приглашения. Мы стояли на площадке между вторым и первым этажами, достаточно широкой и просторной для танца. Как раз зазвучали первые звуки музыки. Отказаться было невозможно. Да я и не хотела. Он взял меня за руку, другой обвил талию, а я положила ладонь ему на плечо. Закрыла глаза. Не важно, где мы, главное, что вдвоем. Шаг, шаг, поворот. Он не отпустит меня, не даст оступиться. Я доверяю тебе этот танец, Ран. Я доверила бы тебе даже свою жизнь… Последние такты стихли. А Ран все не отпускал моей руки. Мы стояли в тишине так близко друг к другу, что я чувствовала, как поднимается от дыхания его грудная клетка. Но вот его рука соскользнула с моей талии. – Благодарю за танец, – сказал он тихо. Я слегка присела, опираясь на его руку. – Спасибо тебе, – добавила я, уже совершенно не соблюдая этикет. – Отличный был вальс. Ран проводил меня домой, потом сбегал за мазью. Той самой, что так быстро излечила меня от ожогов. Подумать только, который раз я уже пострадала по вине Вика. И зачем я столько терпела? Ран не отсутствовал и десяти минут, а я уже вся извелась. Боялась, что в это время братья опомнятся и отправятся меня искать. Но они, видно, были слишком заняты разборками с Виком. И Брида с Гретой тоже не шли почему-то. Ран намазал мне спину, осторожно касаясь пальцами содранной кожи. – Больно? – Не-а, – ответила я, храбрясь. – Ерунда. Прохладная мазь отлично помогла – кожа сразу перестала саднить. Зато теперь глаза стали сами собой закрываться, хотя было еще не поздно. Думаю, я переволновалась. – Спать хочу ужасно, – пожаловалась я. – Сейчас придут сестры, помогут переодеться. Наверное, они уже разыскивают тебя. Ага. Помогут. Что-то мне подсказывало, что сочувствия я от них не дождусь. Теперь в течение недели вся Академия только и станет говорить что о происшествии на балу, и фамилия Флогис будет у всех на устах… Опять. – Ран, давай лучше ты мне поможешь. Я завтра с ними поговорю. Не хочу. Просто не могу никого видеть. – Я? Кора… – Ран явно был растерян. – Это платье… Ты сама говоришь, там миллион тесемочек. Мне нужно их развязать? Да, звучало такое предложение немного странно. – Ты ведь зажмуришься, – уверенно сказала я. – Я сама не дотянусь… – Ох, Корюшка. Фрост снимет мне голову. Ну ладно. Я понимаю, как ты устала. Я повернулась к нему спиной и секунду спустя почувствовала, как его пальцы на ощупь находят шнуровку. – Не подглядываешь? – Я ведь обещал! – Да, извини… У Рана, чувствуется, совсем не было опыта в таких делах. Он что-то бормотал под нос и поначалу не столько ослаблял, сколько затягивал завязки. Когда его руки случайно касались моей обнаженной кожи, сердце летело в пропасть. Я спрашивала себя, так ли уж мне была нужна его помощь в этом деле. Не пытаюсь ли я обмануть саму себя? Не придумываю ли повод, чтобы он подольше оставался со мной? Ран поверил всему, что я говорила, – тому, что я устала и не хочу видеть сестер. И это было правдой, клянусь светлыми богами. Но все же совсем чуть-чуть я лукавила.