49 Господин Ростран выпустил Вертрану, поднялся, вышел на середину кабинета и встал, повернувшись спиной. Верта разглядывала его напряженные плечи и не знала, какие слова найти для утешения. Если бы он только дал выход своей боли: раскидал кисточки, опрокинул стол, сделал что-то варварское, злое и отчаянное. Пусть бы кричал! Но Вертрана будто воочию наблюдала, что его душа покрывается корочкой льда. Только что они держали друг друга в объятиях, но вот уже невидимая, но непроницаемая стена встала между ними. – Я дам распоряжение, – сухо и отстраненно сказал господин Ростран. – Какое? – не поняла Верта. Она так и сидела на кушетке. По коже побежали мурашки, Верте сделалось зябко и неуютно. Она поискала глазами халат, но не нашла и потянула на себя покрывало, накинула на бедра. – Ты выполнила свою часть договора. Я, как и обещал, выполню свою. Тебе подберут дом, подготовят документы. Через несколько дней ты будешь полностью свободна. Как холодно звучал его голос. У Вертраны в голове все перемешалось. Ей казалось, что она должна упомянуть что-то важное, что-то ценное, но она забыла – что именно. «А как же вы?» – готово было сорваться с языка. Хорошо, что удержалась. Что за глупый вопрос? Лорду Конору плохо, очень плохо, а будет еще хуже. – Зачем все… – тихо сказал он, не обращаясь ни к кому, кроме, возможно, жестокого рока, забравшего у него все, что дорого, и сам себе ответил: – Вот и выход. Господин Ростран подошел к столу и принялся разбирать бумаги, то ли забыв про Вертрану, то ли ожидая, когда она уйдет. А у Верты от ужаса похолодели руки. Лорд Конор ничего не сказал прямо, но нетрудно было догадаться, что он отказывается бороться. Все эти годы он держался на чистом упрямстве, на глупой и отчаянной надежде спасти дочь. Снова и снова выкарабкивался из ям и ловушек, поднимался из праха тогда, когда любой другой давно бы сдался. Но не теперь. Теперь лорд Конор будет ждать следующего покушения как избавления. – О нет… – жалобно прошептала Вертрана, вытирая непрошеные слезинки. – Не нужно… – Уходи, Вертрана! – ответил он сурово и добавил тише: – Он победил… Вертрана встала, сердито схватила халат, дернулась было в сторону двери… и не смогла уйти. Как удержать его в этом мире? Такого гордого, надломленного. Он не попросит о помощи, хотя сам никогда не отказывает в ней. Его не станет, а гадские сволочи вроде лорда Геронима, свиноподобного лорда Бетхора, бесхребетного лорда Ханка продолжат жрать, и спать, и производить на свет таких же никчемных отпрысков. Вертрана краем глаза зацепила свое отражение в зеркале – стройное обнаженное тело, испещренное рунами. Закусила губу и вытащила шпильки из прически. Темные волосы пышной волной укрыли плечи. Она просто уличная девчонка без рода и племени, дерзкая на язык маленькая дикарка. Манеры, над которыми бились преподаватели и классная дама долгие шесть с половиной лет, в минуту отчаяния слетели с нее, как конфетный фантик. И если жар юного тела – та цена, которая задержит лорда Конора хотя бы на один день, Вертрана будет рада ее заплатить. Осторожно ступая, на цыпочках, она подошла к нему со спины. Только бы не оттолкнул. Вздохнув и задержав дыхание, обняла за плечи, ткнулась носом в лопатку. Верту колотила дрожь. Лорд Конор порывисто обернулся, их взгляды встретились. Серо-зеленые глаза были совсем темными, безнадежными, но все же в глубине всколыхнулось что-то живое. Сначала изумление, а потом гнев. – Собираешься принести себя в жертву? – спросил господин Ростран зло и язвительно. Руки Вертраны застыли, так и не коснувшись его груди. Но потом она даже обрадовалась: пусть так! Только не это ледяное безразличие. – Нет, – сказала она тихо. – Никаких жертв. Я просто хочу… тебя… напоследок… Корн. Он отшатнулся, услышав это имя. Схватил ее за запястья, чтобы оттолкнуть, и… впился в ее губы. Вертрана ощутила, как под кожей словно пробежал разряд молнии. То, что она принимала за действие рун, на самом деле было желанием, заложенным природой в живое, расцветающее девичье тело. Губы оказались горячими, властными и в то же время нежными. Лорд Конор то заставлял следовать за собой, то отступал, приглашая Вертрану продолжать. Верта поднялась на цыпочки и обняла его шею, не позволяя отодвинуться и прервать поцелуй. Они лишь на мгновение выныривали, чтобы глотнуть воздуха, а потом снова, как с разбега, бросались в пучину чувства. Вертана провела ладонью по ткани рубашки, на ощупь отыскивая застежки. Как их много, проклятие! Дернула за воротник, материя треснула, надрываясь. Градом посыпались пуговицы, дробно застучали по полу. Она прижалась губами к его обнаженной ключице и почувствовала, как бьется под кожей вена. – Корн… Он вдруг весь содрогнулся от этой незатейливой ласки. Его сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот проломит ребра. – Вертрана, ты… – Не надо! Не надо ничего говорить! Лорд Конор коснулся ее спины горячими ладонями, осторожно погладил, а потом сжал в объятиях. У Верты перехватило дух. Он поднял ее на руки и бережно опустил на кушетку. Вертрана зажмурилась, облизнула саднящие, чуть распухшие от поцелуев губы. Сделалось и страшно, и сладко от предвкушения. Вертрана стояла на пороге нового, неизведанного и была готова совершить этот шаг. Лорд Конор осыпал поцелуями запрокинутое лицо, опущенные веки… Развел в стороны колени и накрыл ее своим жарким телом… Мей говорила, что ей понравилась та первая и единственная ночь. Счастливица Мей. Вертрана уже потом подумала, что перенервничала: слишком многое на нее свалилось в тот день. Она не была готова к тому, что ощущения окажутся такими болезненными. Ей чудилось, что ее разрезают на две половинки. Это показалось таким обидным и неправильным! Только бы Корн не догадался, что ей больно. Верта подавила стон, стиснула его плечи, прижалась щекой к щеке. Лорд Конор был осторожен, не торопился, гладил ее и целовал, а Вертрана задерживала дыхание и кусала губы. Но, конечно, провести его не удалось. Он остановился и приник к ее груди, тяжело дыша. А потом снова коснулся губ уже без прежней страсти, но бесконечно нежно: – Мы поторопились… – Только не уходи… Не оставляй меня… – Нет, не оставлю. Не оставлю. Лорд Конор перекатился на бок, обнял, баюкая в кольце рук, прижав хрупкое тело к своей вздымающейся груди. Вертрана устроила голову на его плече. Она чувствовала себя одновременно очень маленькой и совсем взрослой. Верта уже задремала, когда лорд Конор потихоньку, стараясь не потревожить ее, поднялся. – Я скоро вернусь. Не ночевать ведь нам, в самом деле, на узкой кушетке! Вертрана все ждала, когда на нее обрушится стыд и осознание того, что она натворила, но пока она не чувствовала ничего, кроме усталости. Лорд Конор действительно не стал задерживаться – видно, отдал распоряжения слугам и пришел за ней. – Идем. Он подхватил Вертрану на руки прямо в покрывале. Коридоры оказались пусты, дом точно вымер. Лорд Конор принес ее в свою спальню, пересек комнату и толкнул неприметную дверь, за которой, как выяснилось, находилась умывальня. Бронзовая широкая ванна на четырех львиных лапах была до краев полна чистой, исходящей паром водой. – Оставить тебя одну? – Да, да. Спасибо! Верта с наслаждением погрузилась в горячую воду и чувствовала, как ее покидает напряжение. Какое-то время она лежала, глядя в украшенный лепниной потолок. Не хотелось ни о чем думать, на это просто не было сил. Завтра или послезавтра. Или никогда. Что случилось, то случилось. Верта провела ладонью по животу, по бедрам, по груди. Она вовсе не ощущала в себе изменений, хоть и стала женщиной. Вода быстро остывала, поэтому пришлось вооружиться мочалкой, цветочным мылом и смыть с себя руны и пот. Когда спустя несколько минут Вертрана, завернувшись в теплое полотенце, появилась на пороге спальни, оказалось, что в комнате ее тоже ждет сюрприз. Столик у камина был сервирован на двоих: золотистые дольки картошки, мясо в подливе, ломтики сыра, чуть подтаявшие от жара пламени очага. Желудок сжал болезненный спазм: Верта только сейчас поняла, что она чудовищно голодна. С утра у нее во рту не было ничего, кроме чашки бульона. Позабыв о смущении, она забралась с ногами в придвинутое к камину кресло, сунула в рот кусочек сыра и зажмурилась от удовольствия. Господин Ростран плеснул в хрустальные бокалы вина, один протянул ей, другой взял себе. Верта вдохнула аромат и узнала «Черный лекарь». Она улыбнулась лорду Конору глазами, а потом потупилась. С той минуты, как они покинули кабинет, не было сказано ни слова. И Вертрана впервые за свою жизнь не знала, что сказать, поэтому, отринув на время сомнения и терзания, принялась за еду. И почему эти серебряные тарелочки делают такими маленькими? Наложив картофельные дольки горкой, Верта щедро сдобрила их подливкой, капнула на голое колено, подцепила капельку пальцем и облизнула. Попыталась втиснуть на тарелку пару кусочков мяса, но махнула рукой и отправила их прямиком в рот. Лорд Конор, что напряженно наблюдал за ней первые минуты, широко улыбнулся и откинулся на спинку кресла. Он волновался за нее, а теперь успокоился, догадалась Верта. Вертрана просто не умела долго предаваться отчаянию. Не даст и лорду Конору в него погрузиться. Ее деятельная натура уже искала выход, правда, пока не находила. Что же, прежний путь закрыт, но ведь она – аквамарин! Неужели вместе они не отыщут других возможностей? Завтра. Когда она немножко отдохнет и придет в себя. Верту совсем разморило от тепла, сытной пищи и выпитого вина. Она терла глаза и зевала, борясь с дремотой, но поняла, что еще немного – и уснет прямо в кресле. – Я пойду в свою спальню? – А ты хочешь уйти? Вертрана, прищурив глаз, попыталась сосредоточиться на лице лорда Конора. – Я хочу остаться с тобой, – тихо ответила она и поспешно добавила: – Но ты мне ничего не должен. – Кроме свободы, – согласился лорд Конор. – Да… Вертрана сама удивилась той нерешительности, что прозвучала в голосе. Разве не к свободе она всегда стремилась? «Вот помогу ему расправиться с врагом, и тогда!..»