– Я хочу спросить! Правда ли, что ваши прежние помощницы умерли? – выпалила она на едином дыхании. – Погибли, – бесстрастно поправил господин Ростран. – Да, правда. – Сколько их было? – Две. В голосе лорда Конора не ощущалось ни печали, ни вины, у Вертраны же сдавило грудь. – А теперь вам, конечно, нужна новая? – Верта очень старалась, чтобы голос ее прозвучал беззаботно и капельку язвительно. – И как же ты догадалась? – Лорду Конору тоже ехидства было не занимать. – Удивительно! Не ожидал от тебя такой сообразительности после того, как волколаки едва не освежевали тебя заживо. Щеки Вертраны запылали от гнева и стыда. Она и так не могла себе простить, что опростоволосилась на испытании, так теперь этот напыщенный индюк будет ей при каждом удобном случае напоминать о промашке. – Что поделать… Не все так отважны и храбры, как благородные лорды! Они-то никогда не испугаются призраков и иллюзорных колдунов. Не то что мы, слабые девушки. Верта прикусила язык, но было уже поздно. Если лорд Конор доложит Сухарю о дерзкой воспитаннице, Вертрану ждет суровое наказание. Лишением ужина дело не обойдется… Господин Ростран встал как вкопанный. Верта с ужасом ожидала, что сейчас захрустят ее пальцы, сдавливаемые сильной рукой. – Ты вообразила себя кем-то, кто смеет общаться со мной на равных, жалкое создание? – В голосе лорда Конора звенел лед. Он ушел, оставив ее одну в центре зала. – Ненавижу… – прошептала Вертрана вслед. Вертрана спряталась на лавочке у стены, перевела дух. Ну что за вечер такой! Она возлагала на него столько надежд, но все пошло наперекосяк. А что ее ждет после окончания бала, и представить страшно. Лорд Конор наверняка нажаловался Сухарю на бесстыжую ученицу… Будто в ответ на ее мысли, директриса, которая все время провела в кресле, застыв с прямой спиной, и молча наблюдала за парами, поднялась со своего места и хлопнула в ладоши. Музыка немедленно стихла. «Начинается…» – подумала Вертрана и зажмурилась. – Дорогие гости, девочки, прошу вас подойти ближе. Я хочу завершить вечер восхитительной новостью! Верта открыла один глаз: неужели обойдется? Госпожа Амафрея лучилась улыбкой. В таком приподнятом настроении директриса бывала тогда, когда дело обещало выгоду. «Новость! – вспомнила Верта. – Мей говорила что-то о хорошей новости!» Вскочив на ноги, она побежала разыскивать подругу. Мей стояла, опершись на руку Эйлин, в лице ни кровинки. Верта встала рядом, сжала прохладные пальцы. Рыжуля вздрогнула и подняла на нее испуганный взгляд. – Это я… Ну что ты? Не бойся… Что ты себе надумала? – Попрошу тишины! Госпожа Амафрея, не переставая улыбаться, кинула в сторону девушек холодный взгляд. Потом повернулась к лорду Герониму и кивнула, приглашая подойти. – Мы с гордостью сообщаем, что лорд Героним из рода Гернаус счел воспитание и магические способности одной из выпускниц достаточными, чтобы сделать выбор заранее. Наша драгоценная «розочка» продолжит обучение до конца года, но с этого дня будет носить знак принадлежности к почтенному роду Гернаус. Лорд Героним, который в желтоватом сиянии свечей выглядел сегодня еще старше, чем обычно, слегка поклонился и, приподняв рукав, размотал с запястья знакомую золотистую ленту. Вертране она показалась похожей на яркую ядовитую змейку. Воспитанницы затаили дыхание и замерли. Они избегали смотреть на лорда, как прежде во время экзаменов прятали глаза от учителя, – будто это укрывало их пологом невидимости. Вертрана почувствовала, как дрожит ладонь Мей, и накрыла ее второй рукой. Госпожа Амафрея не торопилась с оглашением. Обвела подопечных медленным взглядом. – Вы все должны стараться еще лучше. Только достойных выберут раньше срока! «Нет уж, спасибо! Как-нибудь обойдусь без этой чести!» – мысленно фыркнула Вертрана. – Берите пример со своей подруги. Поприветствуйте первую избранную. Мей! Мей приглушенно ахнула, ноги у нее подогнулись. Если бы не подруги, хрупкая «розочка» распласталась бы на паркетном полу. Эйлин незаметно ущипнула ее за предплечье, приводя в себя. – Держись, Мей. Ну же! Ничего! Мы все знали, что этот день наступит! – Наша прекрасная Мей готова лишиться чувств от радости, – нежно проворковала директриса. – Помогите ей, девочки. А где же аплодисменты? Зал взорвался громом рукоплесканий. Раскрасневшиеся «розочки», на этот раз избежавшие печальной участи, старались от души. Лорды, для которых это было всего лишь развлечением, не отставали. Лорд Конор не принимал участия во всеобщем веселье. Он сидел, откинувшись в кресле, и кривил губы в презрительной усмешке. «Я не твоя! – думала Вертрана, и сердце ликующе стучало, хоть и было стыдно перед несчастной подругой. – Я не твоя!» Эйлин и Вертрана медленно повели Мей вперед. – Наклони голову, детка, – ласково приказала госпожа Амафрея. – Ниже… Вот так, так… Мей склонила голову, короткие рыжие пряди упали на лицо, и только Верта и Элли увидели, что из ее глаз текут крупные слезы. Лорд Героним взял ленту за два конца. – Сия дева принадлежит мне, – провозгласил он ритуальную фразу. Затем обвил тонкую шею Мей лентой и завязал крепким узлом. 17 Когда воспитанницы вернулись в спальню, Мей уже не плакала. Она с отрешенным видом снова и снова трогала ленту на шее, и это отчего-то пугало сильнее слез. Эйлин и Вертрана переглянулись и решили, что надо дать подруге выговориться. Нельзя сейчас оставлять ее одну. Они сдвинули кровати, как делали это иногда в детстве, чтобы наговориться перед сном и согреться холодными зимними ночами. Богомолиха, заметив поутру на одной подушке черноволосую, светленькую и рыжую головки, ругалась и в наказание заставляла девочек неделю застилать постели за всеми воспитанницами. Подруги надеялись, что сегодня классная дама слишком устала на балу и не придет с проверкой. Мей положили в середину, накрыли тремя одеялами, чтобы она поскорее согрелась: рыжуля дрожала, как от озноба. – Ну вот, Мей, это ведь и к лучшему! – преувеличенно жизнерадостно сказала Эйлин. – Ты теперь знаешь, в какой род отправишься, у тебя будет время привыкнуть! Это лучше, чем узнать имя будущего хозяина на выпускном вечере! – Да! – подхватила Вертрана, хотя ее тоже потряхивало от переживаний. – А то, что он стар, так это даже и к лучшему. Значит, не будет так часто… Так часто… Элли коротко взглянула на Верту поверх головы Мей, и ей показалось, что горячий взгляд подруги прожег ее насквозь. «Ой, что я такое говорю!..» – Все хорошо. Вы правы. Я почему-то ждала, что именно так все и будет. С самого начала знала… Голос Мей оказался неожиданно спокоен. Вот только отчего Вертране чудилось в ее тоне смирение приговоренного к казни? – Ничего, если я расскажу, о чем мечтала? Как раньше, когда мы были маленькими и любили вот так же лежать и представлять будущую жизнь? В последний раз… Вертрана погладила подругу по волосам. Вслух ничего не смогла сказать, побоялась, что разревется. – Да, конечно… – хрипло ответила Эйлин. – С радостью послушаем. – Мастер Ройм… – О, Мей! – Не перебивай! Пожалуйста… Кроме того, что он такой красивый, он еще и умный. И добрый. Он понимал меня как никто… Элли покачала головой. – Мей… Меюша… Ты придумала его себе. Ты совсем не знаешь мастера Ройма, вы встречались только на занятиях. – Нет, не только, – прошептала Мей так тихо, чтобы никто из «розочек» больше не услышал. Теперь уже и Вертрана недоверчиво воззрилась на подругу: