Вспышка гнева промелькнула на ее лице. — Такая переменчивая, — пробормотала она. — Но полагаю, ты всегда была такой, разве нет? В конце концов, ты действительно убила своего отца. Даника нахмурилась. — О чем она говорит, Елена? Я почувствовала, как мои коренные зубы сошлись вместе, в попытке обуздать гнев. — Почему ты здесь, Татьяна? — Я не останусь надолго, — размышляла она. — Просто пришла поговорить с тобой. К сожалению, я хочу, чтобы ты осталась одна. Я дернула Данику назад, как только увидела блеск серебра под лампами. Пуля пролетела слишком быстро, чтобы ее разглядеть, но от удара комната разлетелась вдребезги. Я услышала ее крики еще до того, как увидела кровь. Даника наклонилась — я схватила ее прежде, чем она упала на пол, мои собственные крики быстро подступали к горлу. Я ничего не слышала, ничего не чувствовала. Какая-то инстинктивная часть меня потянулась вперед, в попытке помочь. Кровь пропитала кожу, когда я надавила на рану. Она стекала по моим запястьям и рукам, как красная краска. — Ты сука! — я поняла, что кричу. — Зачем ты это сделала! Татьяна присела на корточки рядом с нами, лениво держа пистолет. — Я хочу поговорить с тобой наедине, Елена. Ее голос звучал так спокойно, так небрежно. — Ты вырастила ее. — прошипела я. — Ты, блядь, вырастила ее, и это то, что ты делаешь? Причини боль мне, но не прикасайся к ним! Глаза Даники, затрепетав, закрылись. — Эй, эй, нет, нет, не засыпай. — я потрясла ее за щеки, приводя в сознание. — Не засыпай. С тобой все будет хорошо. Даника. Не засыпай. Татьяна посмотрела на меня. — Как сильно ты изменилась, — она пробормотала. — Ах, ладно. Никто не может так сильно измениться, а? — Убирайся. — я сплюнула. Она вздрогнула, когда я схватила ее, с отвращением вытирая щеку. — Убирайся к чертовой матери. — Не раньше, чем мы немного поговорим. — она нацелила пистолет в лоб Даники, в смертельном выстреле. — Сейчас, ш-ш-ш, Елена. Иначе маленькая следовательница никогда больше не проснется. Даника хрипло выдохнула, в ее глазах светилась мольба. — Я... я не хочу... хочу умирать, — выдохнула она. — Я...я не г-готова. Я пригладила ее волосы свободной рукой. — Ты не умрешь. Ты останешься здесь. — я бросила свой пылающий взгляд на Татьяну, позволяя ей увидеть всю месть и ненависть, которые бушевали внутри меня. — Я убью тебя. Клянусь, я, блядь, убью. Татьяна улыбнулась. — Такая дикая. Что подводит меня к теме, которую я хотела обсудить с тобой. — я ненавижу ее, я ненавижу ее. — Я хочу предложить тебе работу. — Работу? Даже Даника повернула голову. — Работу, — подтвердила она. — Этот мир не для тебя, Елена. Ты слишком дикая и жестокая, чтобы когда-либо быть принятой этими мужчинами. Я собираюсь создать новый мир, и в нем есть место только для тебя. Я прерывисто вздохнула. — Что ты имеешь в виду? — Ты будешь работать на меня в качестве моего ведущего научного сотрудника. Ты можешь поступить в любой колледж, какой захочешь, и ни один мужчина не посмеет усомниться в твоих знаниях. Разве ты не можешь просто представить это? Доктор Елена Агостино, известный ученый и неудержимая женщина. Ты будешь писать книги, вести исследования и никогда больше не будешь подчиняться мужчине. — Татьяна протянула руку и нежно схватила меня за запястье. — Приходи работать на меня, Елена, и тебе больше никогда не придется кланяться. — Кроме тебя. Ее губы скривились. — Я что, похожа на какого-то самодовольного мужчину, по-твоему? Мне не нужно, чтобы ты кланялась — только для того, чтобы помочь мне изменить мир. Чья-то рука обвилась вокруг моей. Я посмотрела вниз и увидела, что рука Даники прикрывает мою окровавленную. Я нежно сжала ее в ответ. — Что ты на это скажешь? Я встретилась взглядом с Татьяной. — Ты сука, и я увижу тебя в аду. Она поджала губы. — Такая жалость. Ты могла бы быть чем-то большим, чем шлюхой Пахана. — она поднялась на ноги, бросив на Данику сочувственный взгляд. — Вы обе могли бы стать чем-то большим. — Ты тоже могла бы. Гораздо большим. Татьяна рассмеялась. — Я нечто большее. Я все большее. — она повернулась, стуча каблуками, собираясь уходить. Прежде чем дверь за ней закрылась, она оглянулась на меня, всезнающими глазами. — Дай мне знать, если передумаешь, миссис Фальконе. У меня не было ни секунды, чтобы обдумать ее прощальные слова. Я наклонилась над Даникой, отрывая концы своей юбки и используя ее, чтобы впитать кровь. Красный цвет растекся по ее желтому платью, расцветая, как роза, у ее живота. Веки Даники отяжелели. — Помогите! — я кричала о ком угодно, о чем угодно. Я не могла оставить ее, не могла оторвать руку от раны. — На помощь, пожалуйста! — я встряхнула ее. Ее карие глаза смыкались. — Не закрывай глаза, слышишь меня? Не засыпай, Даника. Не засыпай. Она сонно улыбнулась. — Дани, я серьезно. Я снова повернула голову к двери и позвала на помощь. Мое горло скребла боль, когда я становилась все громче и громче. Голова Даники отяжелела и склонилась набок. — Эй, эй! — Скажи ему... — прошептала она. — Скажи... Роману. — Его здесь нет. Ты должна сказать ему сама. Я влепила ей пощечину, но она не сдвинулась с места. Ее глаза мирно закрылись, дыхание становилось все тише и тише... — Нет, нет, нет. Я вскочила на ноги. Кровь хлынула из раны, как только я ослабила давление. Я поскользнулась на полу и поползла к двери. — Помогите! На помощь! Заблудившийся посетитель заметила меня с голубой шляпой, ее глаза распахнулись, увидев, что я скорчилась в арке двери, вся в крови. Ее крики присоединились к моим, привлекая внимание большего количества людей. Я слышала, как кто-то говорил что-то о скорой помощи. В воздухе раздался знакомый крик. Роман вырвался из толпы, толкая людей на полу. Его лицо стало белым как полотно, когда он увидел красный цвет. Роман здесь, мои инстинкты успокоились. Я поползла обратно к Данике, прижимая руку к водопаду крови. Я прижалась лбом к ее лбу, когда ванная наполнилась шумом. Слезы скатились по щекам и падали на ее. — Пожалуйста, Даника. Пожалуйста, — прошептала я. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Я услышала его голос, когда он вбежал в ванную, а затем почувствовала, как мир рухнул, когда его рев разорвал воздух. — НЕТ! — Роман заскользил по крови, его колени ударились об пол с достаточной силой, оставляя вмятины на плитках. Он подполз к ней, умоляя вселенную, Бога и всех, кто мог его выслушать. — О Боже, нет. Дани, детка, проснись, детка, пожалуйста.. Я наблюдала, как он посадил ее к себе на колени, его крики пронзили комнату. Мне казалось, что я стою в миллионе километров отсюда, случайный наблюдатель за разворачивающейся трагедией. — Даника, проснись! — кричал он. — Открой глаза! Детка, я здесь. Я прямо здесь. Пожалуйста, не оставляй меня. Не оставляй меня без тебя.