Официальная столовая была заполнена Ворами, от Бригадиров до Торпедоносцев. Федор занял место в передней части, весь в улыбках и обаянии, но жесткий блеск в его глазах говорил мне все, что я должен был знать о причине этой встречи. Как только я вошел в комнату, все головы повернулись в мою сторону. Роксана не поддалась всеобщему вниманию; вместо этого она направилась к Данике, которая сидела в углу. Связь между двумя девушками усилилась после предательства Татьяны... и Елены. Они разделяли понимание, которое могли расшифровать только они, понимание, разделяемое девушками, с которыми несправедливо поступили. К моему удивлению, Дмитрий показал свое лицо. Он прислонился к задней стене, стараясь как можно больше отделиться, но все равно быть частью встречи. Я кивнул ему. Он резко кивнул в ответ. — Где Пахан? — спросил кто-то. Голоса закружились в согласии, сливаясь в гармонию вопросов о том, где, черт возьми, Константин? Ответа не требовалось — они спрашивали только потому, что хотели получить подтверждение того, что он в очередной раз не в состоянии возглавить свою организацию. И, в свою очередь, подводил их. — Он занят другими делами, — ответил я, но мне никто не поверил. Увидев их недоверчивые взгляды, я добавил: — Вы можете пойти и спросить у него. Мгновенно в комнате воцарилась тишина, и глаза опустились в пол. Никто не хотел идти к Константину. Они не глупые. Несколько мужчин, ставшие свидетелями жестокости Константина, даже позеленели при упоминании о столкновении с их Паханом. Все были рады судить его, пока не пришло время встретиться с ним лицом к лицу. Затем они вновь исчезали в своих маленьких темных норках, прячась от гнева Пахана и повинуясь своим инстинктам, говорившими им закрыть рты. Роман хрипло рассмеялся. Он почувствовал внезапную перемену настроения так же, как и я. — Почему была организована эта встреча? — я спросил. Федор поджал губы, его веселая внешность слегка потускнела. — Не я собрал людей. — Я это сделал. Подтверждение пришло от Анатолия Эристова, Бригадира американского происхождения, который служил Константину уже несколько лет. Его гражданство было очень кстати, когда он занимался политикой, но он был недостаточно высокого ранга, чтобы созывать собрание. Я приподнял бровь, глядя на него. — И почему была организована встреча, Эристов? Анатолий поднялся на ноги. Я видел, как несколько мужчин смотрели на него с поддержкой, в то время как другие отвернулись, не желая демонстрировать какой-либо союз с этим человеком. Так, похоже, Эристов воображает себя узурпатором, размышлял я про себя, принимая во внимание его небольшой рост и бета-качества. Человек, который просит о чем-то, созывая собрания, никогда не станет королем. Он недостаточно силен. — Я люблю Константина так же сильно, как и любого другого мужчину здесь, — сказал Анатолий. — Но факты невозможно отрицать. Он наш лидер, но он сдает позиции. Мы нуждаемся в лидере, Артем. И если ты не желаешь принять эстафету... — У тебя в планах государственный переворот? — я спросил. — Если нет, то сядь. Когда Анатолий сел, это только подтвердило мою теорию о том, что он никогда не будет достаточно сильным для руководительства. Но его разум уловил приказ в последнюю секунду, и он немедленно выпрямил согнутые колени. — Мы нуждаемся в лидере, — настаивал он. — Если никто больше не вызовется добровольцем, я был бы рад... Роман шагнул вперед, оскалив зубы. — Что ты собираешься сделать, а? Убить Костю? Ты никогда не станешь королем, Анатолий. Ты слишком большой трус. Дмитрий кивнул и только сказал: — Я согласен. Я поднял руку к ним обоим, безмолвно приказывая успокоиться. Роман не послушался, но замолчал, его взгляд остановился на Данике, которая сигнализировала ему расслабиться с другой стороны комнаты. Анатолий шагнул вперед, прежде чем я успел что-либо сказать. В комнате несколько раз перехватило дыхание, но не было произнесено ни слова. — Управление по борьбе с наркотиками дышит нам в затылок, Татьяна все еще там, а федералы с пеной у рта при мысли, чтобы поймать нас на чем-то. Нам нужен кто-то, кто защитит нас, кто-то, кто поведет нас. Он высказал несколько достойных замечаний. Точки зрения идиота, но, тем не менее, достойные точки зрения. УПБСН присматривалось к нашей организации — благодаря безрассудству Константина, избавившегося от конкурирующих наркобаронов. Он был прав и насчет Татьяны: она оставалась неуловимой и находчивой. Федералы больше не были такой большой проблемой. Мы только что восстановились, после проблем с крысой: с слабым человеком, продавшим секреты мафии за чистую монету и немного наличных. Константин убедился, что сожалеет о своем решении. — И ты сделаешь так, что эти проблемы исчезнут, Анатолий? — поинтересовался я. Он поджал губы. — Кто-то должен это сделать. Мы не можем так дальше продолжать. Нам потребовалось слишком много времени, чтобы подняться до той позиции, где мы находимся, чтобы все это было упущено. — Я полностью согласен. Фраза пронеслась по комнате. Только один человек мог управлять целой комнатой с помощью нескольких слогов. Я обернулся и увидел своего Пахана и брата, стоящих в дверях. Он сменил пропитанный кровью костюм на свежий, чистый, но не принял душ. Кровь оставалась в его волосах и на коже. Это возымело желаемый эффект; мужчины в комнате вздрогнули про себя, внезапно вспомнив, кому они служат. Анатолий понял это в то же время, что и его товарищ Вор. — Пожалуйста, — сказал Константин, медленно улыбаясь, — Не позволяй мне перебивать. — он махнул рукой в сторону Анатолия, почти насмешливым жестом приказывая продолжать. — Давай, Анатолий. Я хотел услышать твою речь. Бригадир сглотнул. — Сэр, я... — он замолчал, когда улыбка Константина потемнела. Я давно знал Константина. Мы были неразлучны с детства, проводили вместе каждое мгновение бодрствования и были связаны тем фактом, что оба были слишком амбициозны, чтобы смириться с обычной обыденной жизнью. Я видел его в лучшем и в худшем проявлениях, но, глядя на него сейчас, видя его сейчас, иногда я не узнавал человека передо мной. Была только одна причина для этой перемены в нем. Елена. В последнее время ее имя не произносили вслух — особенно при Константине. Но она оставалась в этих залах. Ее пустой стул стоял за завтраком, Антон спал с ее подушкой, а библиотека осталась нетронутой — будто мы боялись, что она вернется и рассердится, что мы испортили ее систему расстановки. Все привело к ее уходу. Поначалу Константин казался замкнутым, даже печальным. Предательство Татьяны могло быть виновато в том, что я не уловил этого раньше, потому что постепенно Константин становился все жестче. Его наказания никогда не были добрыми, но теперь они граничили с ужасом. Сейчас он предпочитал сам разбираться с делами, даже допрашивая низших соратников, а эти допросы часто приводили к кровопролитию. Когда Олежка нашел крысу из ФБР, человека, работавшего в офисе нашего адвоката и тайно делившийся нашей юридической информацией с федералами, он позвонил мне, прежде чем доставить его. Он беспокоился о Константине, но я проигнорировал его. Даника сначала допросила его, но как только Константин пронюхал о нашем маленьком трюке, он сразу же исчез. Не знаю, что он сказал Данике или что она увидела в выражении его лица, но она сразу же удалилась. Какая-то часть меня жалела, что я не последовал за ней. Константин занял место среди мужчин. Не во главе стола, а между двумя Бригадирами. Оба они посмотрели вниз при его появлении, добыча съежилась перед хищником. — Нечего сказать, Анатолий? — осведомился он. — Если ты собираешься всех беспокоить, тебе должно быть что сказать. Это хорошие манеры. Анатолий громко сглотнул. — Если ты закончил... — Константин махнул рукой в его сторону. Бригадир мгновенно сел, стул застонал от того, как быстро он погрузился в него. Мы с Федором переглянулись. — Кто-нибудь еще хочет добровольно занять мое место? — спросил Константин у комнаты. — Кто-нибудь думает, что они могли бы стать лучшим Паханом? Было слышно, как упала булавка, в комнате было так тихо. — Нет? — задумчиво произнес он, сверкая глазами. Не с юмором... но с чем-то гораздо более темным. Инстинктивно я перевел взгляд на Роксану, оценивая, что с ней все в порядке. Ее внимание было приковано к Константину, на лице не было ничего, кроме беспокойства и озабоченности. Мы уже не беспокоимся, я боялся. Теперь пришло время насторожиться. — Если с этим уже разобрались, то позвольте мне в полной мере воспользоваться этой встречей и посвятить вас всех в один маленький секрет. — Константин поправил манжеты. — Те, кто просит власти, никогда не накапливают ее. Я услышал выстрел до того, как увидел пистолет. С такой же точностью, как укус змеи, Константин выстрелил из своего оружия и послал пулю прямо в голову Анатолию. Мой босс прав. Ты не просишь власти, ты берешь ее. Мой телефон зазвонил в тот же самый момент, и осторожный взгляд позволил мне увидеть, кто со мной связывался. Меня встретило только одно неопределенное сообщение.