– Да, сэр, – вежливо ответил я. – Мне это не требуется, спасибо. – Хорошо, – сказала Мола, как бы опуская руки. – Для начала очистим и простерилизуем рану… Спирт сильно щипался, но это и было самое неприятное. Я изо всех сил старался расслабиться, пока Мола проговаривала все, что делает. Арвил то и дело высказывал какие-нибудь комментарии и советы. Я старался думать о посторонних вещах и не дергаться от уколов иглы, притупленных налрутом. Управилась она быстро и принялась перевязывать меня с необычайной ловкостью и проворством. Когда она меня усадила и принялась бинтовать грудь, я спросил себя, неужели все студенты Арвила так хорошо обучены. Она завязывала последние узлы, когда я смутно почувствовал легкое, как перышко, прикосновение к плечу, почти неощутимое сквозь налрутное онемение. – Красивая у него кожа, – задумчиво сказала она, видимо, обращаясь к Арвилу. – Ре-лар! – сурово сказал Арвил. – Подобные замечания – это непрофессионализм! Не ожидал от вас такого легкомыслия. – Я имела в виду, как будет выглядеть шрам, который у него образуется! – ядовито ответила Мола. – Я предполагаю, что останется просто бледная линия, при условии, что он сумеет не допустить того, чтобы рана разошлась. – Хм… – сказал Арвил. – Да, само собой. Ну и каким же образом ему этого избежать? Мола встала напротив меня. – Избегай вот таких движений, – она вытянула руки перед собой, – и таких тоже, – она подняла их над головой. – Старайся вообще не делать резких движений: не бегать, не прыгать, не лазать. Повязку можно будет снять через два дня. Старайся ее не мочить. Она перевела взгляд на Арвила. Он кивнул. – Отлично, ре-лар. Можете идти. Он посмотрел на парня помоложе, который молча наблюдал за всей процедурой: – И вы, Гери, тоже можете идти. Если кто спросит, я буду у себя в кабинете. Спасибо. И вскоре мы с Арвилом снова остались одни. Он стоял неподвижно, прикрыв рот ладонью, пока я осторожно натягивал рубашку. Наконец он, похоже, принял решение. – Э-лир Квоут, не желаете ли вы учиться у меня в медике? – Еще как желаю, магистр Арвил! – искренне ответил я. Он кивнул себе самому, не отнимая ладони от губ. – Ну, тогда возвращайтесь через четыре дня. Если вам хватит ума не порвать швы, я вас возьму! Глаза у него лукаво сверкнули. Глава 43 Путь в полутьме Окрыленный стимулирующим действием налрута и почти не испытывая боли, я отправился в архивы. Раз я теперь член арканума, я могу беспрепятственно исследовать хранение – а это именно то, чего мне хотелось всю жизнь. Более того, если не просить помощи у скрибов, в журнале архивов никаких записей не останется. А значит, я могу заниматься чандрианами и амир сколько душе угодно, и никто, даже Лоррен, никогда не узнает о моих «ребяческих» интересах! Войдя в озаренное красноватым светом помещение архивов, я обнаружил, что за столом у входа сидят Амброз с Фелой. Вот уж, что называется, противоречивые обстоятельства! Амброз подался к ней, что-то говоря вполголоса. У Фелы был отчетливо неловкий вид женщины, которая понимает, что вежливый отказ тут не сработает. Одну руку Амброз держал у нее на коленке, второй рукой обнял спинку стула, на котором она сидела, и положил ладонь ей на плечо. Он рассчитывал, что это сойдет за нежность и ласку, однако Фела была напряжена, как вспугнутая лань. На самом деле он попросту удерживал ее на месте, как собаку за шкирку, чтоб не сбежала. Услышав стук двери, захлопнувшейся у меня за спиной, Фела подняла глаза, встретилась со мной взглядом и тотчас отвернулась, стыдясь неловкого положения, в котором ее застали. Можно подумать, она сама виновата! Я слишком часто наблюдал такую картину на тарбеанских улицах. И в душе у меня вспыхнул застарелый гнев. Я подошел к столу, топая куда громче, чем требовалось. На другом конце стола лежало перо, стояла чернильница и валялся листок бумаги, на три четверти исписанный и исчерканный. Судя по всему, Амброз опять писал стихи. Я подошел к столу и остановился. Фела старалась смотреть куда угодно, только не на меня и не на Амброза. Она ерзала на стуле, ей было не по себе, но она явно не хотела устраивать скандала. Я многозначительно кашлянул. Амброз оглянулся через плечо и насупил брови. – А, э-лир! У тебя нет чувства такта. Приходи попозже. И снова отвернулся, давая мне понять, чтоб я убирался. Я фыркнул, перегнулся через стол и вытянул шею, чтобы заглянуть в брошенный листок бумаги. – Это у меня-то нет чувства такта? Помилуй, это у тебя тринадцать слогов в строке! – Я потыкал пальцем в бумажку. – И на ямб это тоже не тянет. По-моему, это вообще не тянет на стихотворный размер. Он снова обернулся ко мне с раздраженным видом: – Помалкивал бы, э-лир! Я приду к тебе учиться писать стихи не раньше, чем… – …Чем у тебя появится пара часов свободного времени? – перебил я. – Два часа, никак не меньше, и это только для начала. «Так же смиренный дрозд, где север, знает»? Ну, то есть я даже не знаю, как к этому приступиться. Это же практически пародия на себя самое! – Да что ты можешь знать о поэзии! – бросил Амброз, не давая себе труда обернуться. – Ну, уж хромающий стих-то я узнаю, когда увижу, – сказал я. – Но этот стих даже и не хромает. В хромоте хоть какой-то ритм есть. А этот просто с лестницы кубарем летит. И лестница эта – кривая. А внизу – помойная яма. – Это растянутый ритм! – возразил он сухо и оскорбленно. – А впрочем, где тебе понять! – «Растянутый»? – переспросил я с недоверчивым смешком. – Знаешь что, если бы я увидел лошадь, у которой нога так «растянута», я бы ее прирезал из сострадания и сжег ее жалкий труп, чтобы уличные собаки не наелись и не потравились. Амброз наконец развернулся ко мне лицом. Для этого ему пришлось убрать правую руку с Фелиного колена. Я наполовину победил – однако же вторая его рука по-прежнему лежала у нее на плече, удерживая девушку на месте показной лаской. – Я предполагал, что ты зайдешь сегодня, – сказал он с натянутой беспечностью. – Так что я уже проверил по книге. Тебя в списках пока что нет. Так что придется тебе ограничиться читальней либо зайти попозже, когда в книги внесут изменения. – Ты только не обижайся, но не мог бы ты проверить еще раз? Я не уверен, что могу верить на слово человеку, который рифмует «знает» и «злая». Неудивительно, что тебе приходится удерживать женщин силой, чтобы заставить их это выслушивать! Амброз напрягся, и его рука соскользнула со спинки стула. Лицо его источало чистый яд. – Когда ты станешь чуть постарше, э-лир, и узнаешь, чем мужчина и женщина могут быть заняты наедине… – Угу, в уютном уединении, на входе в архивы! – я развел руками. – Тело Господне, тут же не бордель какой-нибудь! И кстати, на случай, если ты не заметил, она студентка, а не какая-нибудь шалава, которой ты заплатил за потрахаться. Если уж навязываешь женщине свое общество силой, имей совесть, делай это где-нибудь в подворотне. Тогда ей по крайней мере не будет стыдно позвать на помощь. Амброз вспыхнул и не сразу нашелся, что ответить. – Да ты просто ничего не понимаешь в женщинах! – Вот видишь, как много между нами общего? – невозмутимо ответил я. – На самом деле, именно за этим я сюда и явился. Хотел узнать об этом побольше. Найти пару книг на эту тему. – Я резко стукнул двумя пальцами об обложку конторской книги. – Так что отыщи мое имя и пропусти меня! Амброз перелистал книгу, нашел нужную страницу и развернул книгу в мою сторону: – Пожалуйста! Если найдешь свое имя в этом списке – добро пожаловать, можешь пользоваться хранением сколько влезет. – Он скупо улыбнулся. – А если не найдешь, будь любезен, приходи этак через оборот-другой. К тому времени мы успеем обновить списки. – Я попросил магистров прислать записку, просто на случай, если вдруг возникнут сомнения, что я принят в арканум, – сказал я и задрал рубаху выше головы, развернувшись, чтобы продемонстрировать Амброзу перебинтованную спину. – Тебе так видно или мне поближе подойти? Амброз многозначительно промолчал, поэтому я опустил рубаху и обернулся к Феле, не глядя в его сторону. – Госпожа скриб, – сказал я ей с поклоном – еле заметным поклоном, поклониться ниже спина мне не позволяла, – не будете ли вы так добры помочь мне отыскать книгу о женщинах? А то мне старший товарищ посоветовал заняться изучением этой сложной темы. Фела слабо улыбнулась и чуть-чуть успокоилась. А то она так и застыла в неудобной позе, даже после того как Амброз убрал руку. Я заподозрил, что она достаточно хорошо осведомлена о темпераменте Амброза и знает, что, если она просто удерет, поставив его в неловкое положение, он с ней за это потом расквитается. – Даже не знаю, есть ли у нас что-то подходящее! – Меня вполне устроит что-нибудь для начинающих! – улыбнулся я. – Мне известно из надежных источников, что я просто ничего в них не понимаю, так что мне подойдет что угодно. – Тебе с картинками? – прошипел Амброз. – Ну, если наше исследование опустится до этого уровня, я обращусь к тебе, – ответил я, не глядя в его сторону. И снова улыбнулся Феле. – Может быть, мне нужен бестиарий, – мягко сказал я. – Мне говорили, что они совершенно особенные создания, совсем не такие, как мужчины! Фела широко улыбнулась и даже хихикнула: – Ну, идемте, поищем вместе. Амброз сердито зыркнул в ее сторону.