С каждым новым словом Сми я цепенею всё больше, несмотря на жар алкоголя, горящий в венах. Я никогда не был так зол, чтобы от злости вибрировали барабанные перепонки. И всё же теперь я едва слышу Сми из-за звона в ушах. – Скажи что-нибудь, Джез. – Я различаю слова, только читая по губам. Что, чёрт возьми, я должен ей сказать? – Ты предала меня. Это единственные три слова, которые я могу выдавить сквозь пелену ярости. – Я сделала то, что должна была. Я встаю. – В этом разница между мной и тобой. Она поднимается на ноги вслед за мной. – Ты уверен? – Да. Ты не думаешь о верности. Только о своих планах. Я променял на тебя собственную сестру! Возможно, я пьян. Я кричу, мой голос эхом разносится по комнате. – Я тебя об этом не просила, – замечает она. – Но я всё равно это сделал. Я рисковал собственной плотью и кровью ради тебя. А для чего? Ради секретов и лжи? Венди Дарлинг сейчас на островах, и она была беременна, и… Я не могу закончить фразу. Я не знаю, правда ли это. Но если да… Господи. Комната качается. – Он знал? – спрашиваю я, не глядя ткнув пальцем в сторону Крокодила. – Он знал. Я допиваю остатки алкоголя и с силой грохаю бокалом о прикроватный столик. Он будет без сознания пять дней? Полно времени, отличная фора. Этот ублюдок намеревался прятать Венди от меня. Я знаю, что он хотел именно этого. Он использовал меня, обожрался моими людьми и скрывал от меня Венди Дарлинг. Возможно, его план (неудачный план!) убийства Питера Пэна тоже был всего лишь уловкой. Я смотрю на него, лежащего на кровати. Всё его лицо в крови, на одежде брызги и пятна. Прослеживая взглядом изгиб его губ, острый угол челюсти и сложные линии татуировок, внутри я словно разваливаюсь на части. Это головоломка без решения. Я слышу гулкий грохот собственного сердца в ушах. Разворачиваюсь и выхожу из комнаты. – Джез, – зовёт меня Сми в спину. – Я отбываю, – говорю я. – Притормози немного. Подумай о том, что ты делаешь… – Мне не нужно об этом думать, Сми. – Я поднимаюсь по лестнице и иду в свои личные покои. – Сколько людей у меня осталось? Начинаю укладывать сумку. Сми ничего не говорит. – Сколько бы их ни было, передай им, чтобы собрались в течение часа. И Черри скажи то же самое. Мы оба знаем, что я намеренно опускаю её имя. Для меня нет ничего важнее верности. Прямо сейчас, когда гнев пылает, как открытая рана, единственное, чего мне хочется, – это высказать Сми один на один всё, что я думаю о её проступках и неверности. Сми была единственным человеком, который слушал меня и никогда не осуждал. В глубине души я знаю, что её решение было самым безопасным. Логичным. Не мотивированным жадностью, эмоциями или страхом. Она хотела защитить меня. Я знаю, что это так. И всё же… Сми подходит ко мне, отнимает у меня ручку дорожной сумки и заключает меня в объятия. Когда мне было одиннадцать, у меня была кошка, и её растоптала лошадь. Я держал её изуродованное тельце в руках и рыдал. Мой отец нашёл меня, вырвал кошку у меня из рук, швырнул в ближайшие кусты и сказал, чтобы я перестал вести себя как слюнтяй. Я отказываюсь проливать слезы. Это дурные манеры как они есть. Я подаюсь к Сми и обнимаю её в ответ. – Прости, Джез. – Она отстраняется, засовывает руки в карманы брюк. Минута нашей слабости прошла, и мы больше никогда не будем об этом говорить. – Я остаюсь, – говорит она. Я киваю. Наверное, это к лучшему. Но всё равно кажется, будто я оставляю здесь вместе с ней часть себя. Я не могу вернуться. Питер Пэн ясно дал это понять. – Дом твой, – говорю я ей. – Город тоже. Делай с ним что хочешь. – А Крокодил? Я смотрю мимо неё в сторону коридора и лестницы, словно чувствую его даже за пределами досягаемости. Он снова слаб и уязвим в моём доме, на моей кровати. Я мог бы убить его. Я хочу убить его. Но вначале я хочу отыскать Венди Дарлинг и увидеть его лицо, когда он догонит меня и поймёт, что я победил. – Если он очнётся, то скажи ему, куда именно я отправился. – Ещё один бой, Джез? – Последний, Сми. Глава 37 Бальдр