Волк знает, что грядёт. Но хоть он и знает, помешать этому не в силах. Да, у Питера Пэна есть его тень, и Тень Смерти снова призвана, но остров не обретёт покой, пока Питер Пэн не осознает своё место. И человек, возможно, обладающий природой бога, должен сначала разобраться со своим прошлым. Если он хочет стать тем, кем должен быть, ему придётся вступить в противостояние с тем, кем он был. Волк наблюдает за лагуной из подлеска. День только начался, свет пока тусклый. Королева фейри с трудом выбирается из леса, волоча за собой тяжёлый трон. Она кряхтит, бранится, таща его по песку, потом поворачивается, перехватывает удобнее и вновь бранится. Хоть она и королева, но волк чувствует в ней только девушку. На полпути к пляжу она останавливается вытереть пот со лба. Её крылья тревожно трепещут позади, отливая то красным, то жёлтым, то зелёным, то оранжевым. Волк кладёт голову на вытянутые лапы. Рядом с ним лесная мышь вспрыгивает на камень, чтобы тоже посмотреть, что произойдёт. Они не говорят на одном языке, но оба видят одно и то же: чужое отчаяние. Королева фейри подтаскивает трон к воде, опускается на сиденье, упёршись локтями в колени и склонив голову. Её плечи вздрагивают, но плачет она беззвучно. – Я сделаю всё, что угодно, – говорит она дрожащим голосом. – Я не могу снова потерпеть неудачу. Я всё перепробовала и… – Она замолкает и делает глубокий, хриплый вдох. – Я отдаю тебе единственную истинную ценность, которая у меня есть. Королева снова встаёт и обхватывает руками боковины трона, где солнечные лучи соприкасаются с сиденьем. С громким напряжённым стоном, яростно треща крыльями, она движется вперёд, летит над лагуной, таща на вытянутых руках трон. Достигнув центра, она выпускает свою ношу. Громкий всплеск – и трон камнем идёт ко дну. Через несколько секунд всё, что остаётся на поверхности, – это воронка света. Королева фейри летит обратно на пляж и приземляется на песок. Она ждёт. И ждёт. Как будто сама не зная чего. Она бродит вдоль берега, время от времени проверяя воду босым пальцем ноги, словно ей нужно ступить туда, чтобы посмотреть, даст ей что-то лагуна или отнимет. Она ждёт ещё немного. Волк и мышь тоже ждут. Когда солнце уже должно выйти из-за горизонта и осветить небо, вместо этого внезапно темнеет и откуда-то накатывают грозовые тучи. Волк принюхивается и чует в воздухе колебание энергии. По воде лагуны бежит рябь. Королева фейри отступает на шаг и прикрывает глаза рукой. Тучи клубятся. Над головой гремит гром, и яркий, светящийся круговорот лагуны мерцает, а из воды появляется что-то тёмное. Королева фейри шумно втягивает воздух, отшатывается и, споткнувшись, валится на песок. Волк и мышь смотрят друг на друга. Так оно начинается. И так закончится. Эпилог Питер Пэн роснувшись, я чётко различаю в комнате биение ещё четырёх сердец. Я привык просыпаться в темноте и тишине. Их сердцебиение успокаивает. Дарлинг, Вейн, Кас и Баш. Дарлинг лежит у изножья кровати, а Вейн обнимает её сзади. Её голова покоится на груди Баша. Я ближе к изголовью, а Кас – с другой стороны от меня. Чёрт, нам пора обзавестись кроватью побольше. Теперь, с новообретённой тенью, я почти не сплю и жажду солнечного света. Я выскальзываю из постели и выхожу из комнаты. Я могу хотя бы встретить рассвет в тишине, пока все ещё спят. Дела в Неверленде понемногу налаживаются. У Уинни и Вейна есть тень. Близнецы… ну, близнецам нужна помощь, но с этим мы разберёмся. Королева фейри сейчас, должно быть, в отчаянии. Мы разгромили её по всем фронтам. Если бы это зависело от меня, она бы уже отреклась от престола и отдала своим братьям то, что принадлежит им по праву. У неё больше не осталось коварных планов для претворения в жизнь. Все её карты разыграны. Я пробираюсь на кухню, к балконным дверям, но снаружи не видно солнечного света. Только тёмные клубящиеся облака. Я почти решаю вернуться в постель, но замечаю фигуру на балконе. У меня кровь застывает в жилах и все внутренности сводит от ужаса. Трясущимися руками я тянусь к дверным ручкам и дёргаю их, моля всех богов, чтобы это была ужасная шутка. Иллюзия. Я даже оглядываюсь через плечо, чтобы проверить, нет ли там хихикающих близнецов. Но у меня за спиной никого, а фигура остаётся на месте. Когда она оборачивается, весь балкон заливает свет. Она светится. Сияющее лицо, ярко-золотые крылья. Воздух вокруг неё сверкает от фейской пыльцы. – Здравствуй, Питер Пэн, – говорит Динь-Динь. Благодарности Эта книга не появилась бы на свет без помощи нескольких читателей. Сейчас нам всем ясно, что изображение персонажей из коренных народов в оригинальной повести «Питер и Венди» было чрезвычайно проблематичным. Когда я задалась целью написать ретеллинг Питера Пэна, для меня было важно показать, что на острове есть коренное население, но важнее всего было описать его правильно.