Я не знала, что тень завладеет Уинни. Я надеялась, что она погибнет. Что намного хуже. И я думаю, Вейн прекрасно понимает, чего я добивалась. Я, наверное, никогда не видела его таким злым, как сейчас. У меня сводит живот, и никаких порхающих бабочек в нём не остаётся. Стиснув зубы, Вейн вытаскивает сигарету, кладёт в рот тёмный фильтр. Спустя мгновение в лунном свете вспыхивает его зажигалка, щёлкает откидная крышка. Пламя освещает его лицо ярким золотом, он поджигает сигарету и делает затяжку. Захлопывает зажигалку с отчётливым щелчком. Он безумно зол на меня, а я хочу, чтобы он меня любил, и не представляю, как всё это исправить. Тупая Уинни! Почему только она… ну… почему она так всем нравится? Даже сейчас я не могу её ненавидеть. Я хотела, чтобы мы стали подругами. Я хотела, чтобы у меня тоже были свои люди. Я хотела… Подбородок вздрагивает от приближающихся слёз. Я хотела, чтобы Вейн любил меня, больше всего на свете. Теперь он с Уинни – не со мной. В лесу тявкают волки, стрекочут кузнечики, а здесь, на развилке тропинок, только я, дрожащая всем телом. Вейн отнимает сигарету ото рта и выдыхает дым. – Мне очень жаль, – говорю я снова, но мой голос звучит едва ли громче шёпота. – Я знаю, Черри. Мое сердце разрывается, когда я улавливаю в его голосе сожаление. – Я не хотела… я в том смысле… Он снова затягивается сигаретой и смотрит на меня своими разными глазами. – Скажи мне, что делать. И я всё сделаю. Просто, пожалуйста… – Я тянусь к нему, но он отворачивается. – Хочешь знать, что тебе делать? – Виднеется только сигарета, зажатая между пальцами, огонёк светится в темноте. Ночь пахнет жимолостью, горящим табаком и Вейном. Скажи мне, что делать. Я так сильно хочу, чтобы он меня простил, что готова ради этого на всё. – Убегай, – говорит он. Я ахаю и отшатываюсь: его фиолетовый глаз становится чёрным, а волосы белеют. – Убегай, Черри. Потому что я, сука, сейчас тебя убью. Глава 24 Черри Я бросаюсь бежать. Мне больше ничего не остаётся. Но я никак не могу бежать быстрее Тёмного, и мне уж точно не по силам с ним драться. Я несусь по тропинке прочь от дома, моё сердце так часто колотится, что в ушах раздаётся звон. Слышу топот его ног у меня за спиной. Его ужас, ужас Тени Смерти, окатывает меня ядовитыми волнами. Меня тошнит, я в отчаянии и с ума схожу от одиночества. Я не смогу от него скрыться. Больно ли будет умирать от его руки? Выбравшись на главную дорогу, я сворачиваю к территории Джеймса, к единственному месту, которое могу назвать домом. И стоит мне повернуть в том направлении в месте, где дорожка разветвляется, как ко мне мчится какая-то тень. Мой мозг не работает – он слишком полон адреналина, чтобы понять, кто это. Но голос я узнаю. – Пригнись! – кричит мне Сми. Она резко сворачивает на обочину, двигаясь на полной скорости, и, запрыгнув на большой валун, взмывает с него в воздух. Я оскальзываюсь на гравии и падаю на землю, а Сми пролетает надо мной, сжимая в руке кинжал, лезвие которого блестит в лунном свете. Перекатившись на колени, я разворачиваюсь и в последнюю секунду вижу, как она вонзает клинок в грудь Вейна. Отвратительный хруст ломающейся кости пронзает ночь. – Нет! – Я с криком вскакиваю на ноги. – Сми, нет! Глаза Вейна чёрные, волосы белые, но его лицо искажается болью, когда он хватается за лезвие, и кровь течёт по его ладоням и груди. – Ты знал, чья она сестра, – говорит Сми и налегает на рукоять, вгоняя клинок глубже. В темноте гравировки на лезвии пульсируют светом. – Ты всё отлично знал, Тёмный, – добавляет Сми, пока он захлёбывается кровью. – Сми, пожалуйста. – Я хватаю её за руку. – Пожалуйста, не убивай его. Она переводит взгляд на меня. – Пожалуйста. Она выдёргивает кинжал. Тем временем на вершине холма появляются остальные. – Вейн! – кричит Уинни. Не обращая внимания на кровь, капающую с лезвия, Сми убирает его обратно в ножны. – Иди, – говорит она и подталкивает меня вперёд по дороге, держась между мной и компанией Пэна. Я делаю шаг, но всё равно оборачиваюсь посмотреть на Вейна через плечо, пока нетвёрдо ухожу прочь. Из раны льётся кровь. У него очень удивлённое лицо. Тёмный считал себя непобедимым. Мы все так считали. Он опускается на колени, держась за грудь, и, хотя он только что пытался загнать меня, как добычу, я не могу избавиться от страха, что он умрёт и в последний миг своей жизни запомнит меня такой – перепуганной девчонкой, которая предала его, а затем оставила умирать. Я хочу помочь ему, но, скорее всего, я последний человек, которого он хочет видеть рядом.