Я почти чувствую его отвращение. – Иди же! – рявкает Сми и снова толкает меня. На этот раз я бегу, не оглядываясь. Глава 25 Кас – Поднимаем его! – командует Пэн. Я закидываю одну руку Вейна себе на плечо, Пэн – другую. Вейн болтается между нами мёртвым грузом, он даже не может держаться на ногах. Крови охренеть как много. – Вейн! – снова кричит Дарлинг, и Баш обхватывает её, оттаскивая назад, чтобы она нас не тормозила. В воздухе витает дух насилия и сожалений. Мы несём Вейна в дом, по лестнице на чердак и кладём там на диван. Он вялый и бледный. Его рука безвольно падает, глаза закатываются. – Спасите его, – требует Дарлинг. Её крошечные кулачки вцепляются в футболку Баша. – Спасите его! – Мы стараемся, Дарлинг, – устало отвечает брат. – Успокойся. – Успокоиться? Успокоиться?! – Она подходит к дивану, встаёт, нависнув над спинкой. – Он не может исцелиться? Почему он такой бледный? Почему рана не заживает? Пэн срывает с Вейна рубашку, обнажая зияющую рану чуть ниже сердца. – Несите тряпки, – приказывает он. – Мокрые. Живо. Я бегу на кухню, руки слушаются машинально. Какого же хера он не исцеляется? Я полагаю, что из всех жителей острова только Сми и могла знать, как одолеть Тёмного. Но на кой ляд она ждала столько времени, прежде чем сделать это? Мы пообещали ей, что вернём Черри, и солгали. Клятвопреступники, вот мы кто. Если бы Сми появилась на несколько минут позже… Или раньше, если уж на то пошло. Отсюда вопрос: почему она вообще там оказалась? Когда я возвращаюсь на чердак, картина не меняется: Вейн тяжело дышит, Дарлинг сидит рядом на полу, держа раненого за руку, глаза у неё стеклянные от непролитых слёз. – Вейн, – зовёт Пэн и хлопает его по щеке. – Давай, просыпайся. Я протягиваю брату вторую мокрую тряпку, и мы начинаем промывать рану, чтобы посмотреть, с чем имеем дело. Ба многому нас научила, но лечили мы только фейри. Я не уверен, что волшебная слизь – излюбленное снадобье Ба – сможет излечить эту рану. Мы с Башем встревоженно переглядываемся, увидев реальное положение вещей. Края раны почернели, и из неё сочится что-то тёмное, непохожее на кровь. Я бы предположил, что это и есть Тень Смерти. Нечто воздушное, как морские брызги, но тёмное, как тень. – Хреново, – говорит Баш. – Я знаю. – Хэй, – Пэн щёлкает пальцами. – А теперь поговорите со мной. Расскажите, что с ним происходит. – Честно? – Баш плюхается на задницу на пол. – Мы сами с таким никогда не сталкивались. – У тебя же есть тень, – говорит Дарлинг Пэну. – Ты не можешь его исцелить? – Это не подействует. – Он смотрит на Вейна, распростёртого на диване. – Кроме того, я чувствую, как его тень отталкивает меня. Дарлинг подносит руку Вейна к губам и нежно целует окровавленные костяшки пальцев. Из-под век у неё наконец проливаются слёзы. – Тогда что нам делать? Мы с близнецом встречаемся глазами за спиной Пэна. – Может ли Тёмный умереть? – Все могут умереть. Даже Питер Пэн. – Пэн и Дарлинг так просто его не отпустят, – говорит Баш. – И мы тоже. Позади нас в комнату торопливо вбегает Бальдр. Он подходит к Дарлинг сзади и, усевшись рядом, кладёт морду ей на плечо. Из его горла исходит тихое жалобное подвывание, и Дарлинг начинает плакать ещё сильнее. – Мы его спасём, Дарлинг, – говорит Пэн, вытирая слезинку с её щеки. – Ты меня слышишь? – Обещаешь? Пэн слегка колеблется перед тем, как дать ответ. Даже он понимает, что не может обещать этого. Но он всё равно кивает. Мне кажется, ему самому нужно верить в это не меньше, чем Дарлинг. Никто из нас не хочет, чтобы Вейн умер. Я постепенно начинаю понимать, что мы все готовы отдать друг за друга жизнь. Когда это произошло? Когда я вдруг почувствовал большую верность, большую привязанность к этой разнородной названой семье, нежели к собственной кровной сестре? Однако я чувствую абсолютную правильность этой мысли, дико стучащую у меня в груди. Бальдр поднимает голову, глядя прямо на меня, и моргает ярко-голубыми глазами. Ты обретёшь то, что тебе нужно, в тот час, когда будет нужно. Ба любила говорить это нам, когда мы были мальчишками, и я не уверен, то ли я вспоминаю её слова, то ли Бальдр на самом деле произносит их у меня в голове. И остров даёт всем то, что нужно, в тот час, когда нужно. Я снова смотрю на волка. Его сходство с тем нашим Бальдром поразительно. Мне не хотелось верить, что это действительно он, что остров может сделать что-то столь великое, как возвращение кого-то к жизни. И всё же он передо мной. Хвост Бальдра громко стучит по полу. – Давай отнесём его в лагуну, – говорю я. Пэн смотрит на меня. – В лагуну. Сейчас. Уинни выпрямляется.