Честно говоря, я мало что знаю о Роке кроме того, что он конченый психопат и известен на островах как Пожиратель Людей. Джез его смертельно боится. Я никогда не видела, чтобы он дёргался при чьём-то упоминании так же, как в случае с Роком. Знает ли Джез, что его заклятый враг снова в Неверленде? Возможно, мне стоит вернуться к нему только для того, чтобы рассказать – и увидеть, как от его лица отливает кровь. Я до сих пор в обиде на брата. Возможно, эта маленькая месть немного меня удовлетворит. Рок берёт мою руку, подносит к губам и запечатлевает на костяшках пальцев долгий поцелуй, не отрывая от меня взгляда. Я вздрагиваю. Хотя у них с Вейном одинаковые черты лица – острые скулы, выступающий подбородок и пухлые губы, – глаза у него ярко-зелёные. Жар у меня в груди нарастает. Мне очень нравится такое обращение. – Боже, – помрачнев, Вейн отталкивает от меня брата. – Не трогай её. – Но она такая красотка. Только взгляни на эти веснушки. И ты знаешь, как я отношусь к рыжим. – Она младшая сестра Крюка. – Ещё один довод в её пользу. – Какого хрена ты здесь делаешь, Рок? – Я уверен, ты знаешь. Они меряют друг друга взглядами, и воздух между ними словно плавится от жара. Почему в словах Рока мне слышится какой-то колючий вызов? Во всём, что он говорит, есть подтекст. Вейн прищуривается. – Что тебе наговорила королева фейри? – А-а-а, вижу. Ты действительно всё знаешь. Рок приглаживает волосы, а затем обнимает меня за плечи. От него пахнет дорогим одеколоном, сладким алкоголем и горящим табаком. – Хэй, Черри, – говорит он. – Да? – Где бы мне здесь найти Питера Пэна? – Рок, – говорит Вейн тоном предупреждения. Впереди в наступающей ночи начинает светиться домик на дереве. Я слышу музыку, играющую во дворе, где Потерянные Мальчишки, вероятно, уже наполовину пьяны. – Я думаю, он где-то в доме, – отвечаю я Року. – Скорее всего, с Уинни. – С новой Дарлинг. Я сглатываю: – Да. Рок косится через плечо на брата и усмехается: – Как мило. Будь так любезна, отведи меня к ним. Глава 12 Уинни Не могу сказать, как долго я плавала в лагуне, может, минуты, а может, часы. Питер Пэн следил за мной с берега, словно охраняя. Как только я смогла подняться на ноги после ухода Сми, он взял меня за руку и потащил через лес к лагуне, где приказал: – Залезай. – Я в порядке, – возразила я, на что Пэн рявкнул: – Живо лезь в воду, Дарлинг, иначе я тебя туда швырну! Надувшись, я разделась и шагнула в лагуну. Хотя я не люблю признавать правоту Пэна, но как только вода омыла мои плечи, я почувствовала себя намного лучше. Теперь я лежу там на спине, и, невзирая на то, сколько времени я пробыла в воде, у меня даже не сморщились подушечки пальцев. – А почему ты ко мне не придёшь? – спрашиваю я Пэна. – У нас с лагуной есть договорённость, – отвечает он. Я переворачиваюсь на живот и загребаю воду – хочу посмотреть на берег. Пэн прислонился спиной к большому камню на опушке леса и сидит, вытянув перед собой одну ногу и устроив руку на другой, согнутой в колене. Ноги у него босые. Нет ничего более интимного, чем видеть живую легенду босиком. – Какая договорённость? – Что я не вхожу туда. Ещё больше секретов о нём и об острове. Я знаю, что его первые воспоминания связаны с лагуной и что он верит, что именно лагуна породила его на свет. Знаю также, что он боится снова потерять свою тень и, вероятно, думает, что это лагуна её вернула. Питер Пэн очень древний, но даже у него есть свои страхи – но как странно при этом, что он боится отвержения лагуны и острова. Потому что даже если сам он никогда не признается, я откуда-то знаю, что это правда. Я думаю, что Питер Пэн подсознательно беспокоится, что больше не заслуживает своей тени, хотя смог её вернуть. В желудке снова урчит, и я вспоминаю, что позавтракать блинчиками нам так и не удалось. – Ты голодная, Дарлинг? – спрашивает Пэн. – Ну, я бы поела, – соглашаюсь я. – Тогда вылезай. – Он встаёт, сгребает с песка моё платье и встряхивает. – Но в воде так приятно, – ною я. – Дарлинг. – Наклон его головы сулит наказание за капризы. – Не заставляй меня повторяться. Я отлично понимаю, что он ничего не сможет сделать, учитывая, что он отказывается заходить в воду, а мне нравится играть с ним. Я даже думаю, что втайне он тоже любит такие игры – до тех пор, пока выигрывает. Но сейчас у меня такой дикий аппетит, какого не бывало даже дома, когда я голодала неделями, так что вряд ли я смогу вести игру долго. – Ладно, – нехотя соглашаюсь я, становлюсь ногами на прохладное песчаное дно лагуны и бреду к берегу. Когда я выхожу, по моим рукам, по животу и вдоль бёдер стекает вода. Тяжёлые мокрые волосы липнут к груди. Пэн засматривается на меня с упоением. – Мы могли бы немного задержаться, – предлагаю я. – Кое-чего другого я тоже хочу. – Ты всегда хочешь присесть на член, Дарлинг. Но ты не сможешь быть со мной, если не начнёшь есть хоть что-то, кроме десерта. – Под «десертом» ты подразумеваешь блинчики или сперму Потерянного Мальчишки?