Баш со вздохом садится на кровать рядом со мной. Наши колени соприкасаются, и я вспоминаю, каково это было в ту первую ночь, когда я решила: «да нахер всё» – и, напившись вина фейри, обжималась с Башем до рассвета. Он не трахнул меня, хотя мог. Я бы позволила ему. Были ночи, когда он спускался ко мне в комнату, забирался в мою постель и создавал иллюзию, напоминавшую яблоневые сады недалеко от того места, где я выросла. Каждая новая магическая иллюзия, сотворённая им, становилась всё более точной, пока наконец я не начинала рыдать от её правдоподобия, а Баш притягивал меня к себе, запускал пальцы в мои волосы и просто позволял мне плакать у него на плече. Может быть, Кас и добрый парень, но именно Баш старался изо всех сил, чтобы мне стало лучше. Я плачу всё сильнее, но, втянув воздух заложенным носом, внезапно улавливаю слабый запах яблок. Подняв голову, я вижу, что на стену падает тень от яблони, а с потолка слетают ярко-розовые лепестки. Слёзы катятся градом. Мне стоило просто попросить Баша помочь мне. Надо было умолять его помочь мне остаться здесь. Зачем только я пошла против Уинни? Теперь они никогда меня не простят. Почему я это сделала? Баш берёт мою руку в свою, переплетает наши пальцы. Кожа у него сухая и прохладная, и он держит меня крепко и надёжно. – Всё будет хорошо, Черри. Вот увидишь. Слёзы возвращаются. – Баш. – Да? – Я должна тебе кое-что… – Черри. Внезапно в дверях возникает Вейн. – О да, – спохватывается Баш. – Я забыл тебе сказать, тебя ищет Тёмный. – И похлопывает меня по руке. Сердце у меня уходит в пятки. Я могла бы рискнуть рассказать Башу. Я ни за что не сознаюсь Вейну. – Идём, – приказывает Вейн. – Куда? – Я беспомощно смотрю то на него, то на Баша. Баш в ответ на мой взгляд недоумённо пожимает плечами. – Черри, мать твою, живо вставай и пойдём со мной. Я отставляю бутылку вина в сторону и встаю с кровати, немного покачиваясь. Баш остаётся на месте. Они уже знают? Вейн сейчас убьёт меня? Я уверена, что Вейн слышит громкий стук моего сердца и знает, что я в ужасе, хоть он и не воздействовал на меня своей магической силой. Сделав глубокий вдох, я следую за ним по коридору и прочь из дома. * * * Первые несколько минут Вейн молчит, и я также молча иду рядом с ним по извилистой дороге, ведущей от дома к Дарлингтонскому порту. Не так давно, когда он гнался за мной, мы бежали по лесу, не по пляжу. Возможно, на самом деле всё в порядке. Возможно… – Черри, – произносит он. – Да? – Почему Уинни не было в гробнице, когда мы вернулись? Я громко сглатываю и знаю, что он тоже это слышит. Я мало что могу скрыть от Вейна. – Я уже говорила тебе… – Не ври мне, Черри. – Он останавливается посреди дороги и вытаскивает сигарету, запаливает её щелчком зажигалки. Пламя освещает его лицо: солнце уже садится за остров, и в лесу быстро темнеет. – Что-то не так? – спрашиваю я, пытаясь оттянуть неизбежное, придумать какой-нибудь способ отболтаться. Раньше мне это хорошо удавалось. Я была совсем маленькой, когда Джез покинул Англию и я улизнула вместе с ним, но даже в том возрасте я сумела научиться кое-чему у нашего отца. Дома, в кругу семьи, наш отец мог вести себя как полнейший мудак, но в обществе его все любили. Он был уважаемым юристом, возглавлял правительство при короле. И если я чему-то и научилась у него, то лишь тому, что всегда следует иметь две стороны – и лучше всего скрывать ту, которая совершает плохие поступки. – Расскажи мне, что произошло, – требует Вейн. Он затягивается сигаретой и щурится от дыма, клубящегося вокруг лица. До сих пор больно смотреть на него. Я знаю, что не нужна ему, но от одного его присутствия у меня внутри всё переворачивается и в груди порхают бабочки. Если бы я могла отдать что-нибудь, что угодно, чтобы это чувство исчезло, я бы это сделала. – Ко мне в комнату попала птица… – начинаю я, но тут кто-то вылетает из тени, с разгона врезается в Вейна и швыряет его наземь. – О боже! – визжу я. Они катятся по земле, переворачиваясь несколько раз, а потом Вейн снова оказывается на ногах, придавив ботинком шею своего противника. Второй, в которого Тёмный вглядывается с высоты своего роста, смеётся, хотя под нажимом чужой подошвы этот звук слышится сдавленно. – Рок? – удивляется Вейн. Тот немедленно хватает Вейна за ногу и спихивает прочь. Вейн оступается. Рок встаёт и принимается отряхивать брюки. – Какого чёрта ты творишь? – возмущается Вейн. В его голосе нет ни малейшего воодушевления от встречи с братом. – Проверяю твои реакции. – Рок проводит рукой по тёмным волосам. – Они очевидно хреновые. Ты должен был услышать, как я приближаюсь. – Твою мать, я был занят! Рок поворачивается ко мне, и у меня перехватывает дыхание. Я до сих пор ощущаю тепло и лёгкую спутанность мыслей от вина, а внимание такого парня согревает меня ещё больше. Потому что, святые звёзды, он так горяч. Я едва помню его, когда он был здесь в последний раз. Тогда он отрезал руку моему брату якобы за какое-то оскорбление Венди Дарлинг. Я до сих пор ясно помню ужас Джеза и как он стонал от боли, пока Сми обрабатывала рану. – Привет, – улыбается Рок, – а ты у нас?.. – Черри. Какой ужас, я сейчас не одета для новых знакомств! Тем более с печально известным старшим братом Вейна. Он на дюйм или два выше брата, то есть примерно как Питер Пэн. Но такой же худой, как Вейн, и обладает грациозной ловкостью, которая, вероятно, сослужит ему хорошую службу, если ему понадобится заниматься убийствами или кражами. Но, может быть, чем-то в таком духе он и занимается.