– Колись, парень, – засмеялась я. – Я загадал, чтобы мне больше не хотелось умереть. У меня перехватило дыхание, и мы затихли. Но я сдержала слово и не стала развивать эту тему. – Тогда я загадаю то же самое, – тихо добавила я. Мы сели на пол и принялись уплетать сломанные печальные тако. Я играла с Уэстом в игру «то или это», задавая ему вопросы про девяностые. Больше не буду забивать себе мозг причинами, почему Уэст решил со мной подружиться. Вместо этого я смирилась и решила посмотреть, к чему приведет наше общение. Я несколько лет не была так счастлива, а это чего-то да стоило. Уэст как раз объяснял мне, почему сумки на поясе испортят любой стояк, когда на улице кто-то постучал в окно. – Эй? Есть там кто? Мы оба притихли и, вытаращив глаза, уставились друг на друга, перестав жевать. Я поджала губы, сдерживая смех. Теперь я редко напивалась и забыла, какой хохотушкой становилась, если выпью. – Ау, у вас там свет включен, – сказал мужской голос на улице. Человек стал обходить фургон, и под его ботинками захрустел гравий. Наверное, он пытался подглядеть сквозь оконную щель. – Эй, открывайте. Пытаясь сдержать смех, я прижала ладонь ко рту, но, к своему ужасу, тихонько хрюкнула. Уэст вытаращил глаза еще сильнее и заулыбался во весь рот. Я накрыла лицо руками, сгорая от стыда, что ему пришлось это услышать, и затряслась от тихого смеха. – Посмотри на фургон, – раздался приглушенный голос второго человека. – Он же трясется. Ты думаешь о том же, о чем и я? – Я думаю, что если это так, то они точно нам не откроют, Рик, да я и сам ни крошки оттуда не возьму. Они решили, что мы занимаемся сексом! Господи! Я не сдержалась, хрюкнула еще раз и повалилась на спину. Уэст накинулся на меня, прижал к полу, сев мне на талию, и положил руку на рот, чтобы я замолчала. Тако валялись вокруг нас на полу, а у меня в легких весь кислород вдруг закончился, когда я увидела на себе Уэста, который прижимался к моему животу пахом. В его действиях не было сексуального намека. Он просто хотел, чтобы я заткнулась, и мы не угодили в неприятности. Нам нельзя здесь находиться, ведь если миссис Контрерас узнает, то наверняка уволит нас обоих, наплевав на теплые чувства ко мне. И все же тело у меня ожило, и с губ сорвался тихий стон, когда я почувствовала на себе вес его восхитительного тела. Под лифчиком у меня напряглись соски. Я двигалась, и от каждого трения возбуждалась сильнее. Бедра у Уэста были крепкими и мускулистыми, и мне захотелось, чтобы он приподнялся и расстегнул молнию. Уэст прижал пальцы к моим губам. Я еле устояла перед желанием облизнуть их. Я чувствовала губами его мозолистую соленую кожу. Уэст наклонился еще ниже, окружая меня собой. Он был таким тяжелым, что я стала задыхаться. Его взгляд встретился с моим. Я перестала смеяться. Мужчины на улице все пытались заглянуть в фургон, подсвечивая телефонными фонариками, отчего на лицо Уэсту падали мягкие лучи. Сердца у нас обоих бились так бешено и быстро, что я практически слышала этот ритм, почти видела их очертания сквозь наши футболки. Гравий перестал хрустеть, а вот сверчки начали трещать громче. Мужчины ушли. Уэст наклонился, сдвинул мою кепку набок и прижался своим лбом к моему. Моя и его грудь приникали друг к другу с каждым яростным вдохом. Он закрыл глаза. Кончики наших носов соприкасались. Меня охватило безрассудное, странное ощущение. Будто я еще долгие годы буду проигрывать в памяти эту минуту. Уэст убрал руку от моего рта и, потянув за электрический провод, выключил свет. Тук-тук-тук, заходило мое сердце. – Техас, – его шепот обволакивал меня, отчего я стала чувствовать себя под пушистым теплым одеялом. – Мэн, – мой голос стал хриплым и странным. Не моим. В фургоне стало так темно, что ничего не было видно. Я не сводила глаз с очертаний его губ, и, хотя разум твердил, что поцелуем мы только испортим нашу дружбу, губы противились этой мысли, отчаянно желая почувствовать его рот. – Сегодняшний день не был отстойным, – от его дыхания защекотало лицо. Я сглотнула, потеряв навык говорить. – Нет. – Губы двигались в миллиметрах от его губ. – А обычно дни рождения у меня отстой, – пояснил он. – О. Я официально перестала проявлять какие-либо признаки интеллекта. Виновата его близость. Она пьянила сильнее самой текилы. – Техас, – снова повторил он. – Мэн? – Меня трясло от предвкушения. – Разрешишь сделать кое-что чертовски глупое, но крайне необходимое? Сердце завертелось кульбитами в груди. Я даже не знала толком, о чем он просит, но уже прекрасно знала, каким будет мой ответ. – Разрешаю. – С днем рождения меня. – В кромешной тьме губы Уэста опустились на мои. Каждая клеточка в моем теле распустилась и запела. Я выгнула спину и приоткрыла рот, чтобы впустить его язык. От прикосновения губ Уэста к моим у меня мурашки по спине побежали, и я застонала, чувствуя, как течет по венам сладкая, липкая кровь. Телефон Уэста снова ожил. Парень тут же отстранился, разрушив состояние экстаза, в котором мы застряли. Он вскочил, включил свет, и я последовала его примеру, начав собирать остатки тако. Уэст отвернулся от меня и наконец ответил на звонок. – Да? – выпалил он взволнованно. Уэст начал расхаживать по фургону. Я занялась уборкой, выбрасывая сломанные тако в мусорное ведро, и тайком бросила взгляд на джинсы Уэста, заметив, что у него стоит. Член у Уэста был большим и возбуждающим. Он сводил меня с ума, но как приятно осознавать, что я оказывала на него такой же эффект. Не подозревая о моих извращенных мыслишках, Уэст повернулся ко мне спиной и провел рукой по спутанным волосам. – Был занят. Пауза. – Гулял с другом. Пауза. – Да, с ней. Пауза. – Потому что нечего рассказывать. Она просто друг. Как я уже говорил в предыдущем предложении. Мам, займись головоломками, развивающими память. Напряги мозги. Ничего себе. – Ощущения такие же, как и в прошлом году. – У Уэста вырвался холодный, безразличный смешок. – Короче, мне пора бежать. Передавай привет папе. И пока. Он запихнул телефон в задний карман и повернулся. Под его равнодушным, холодным выражением лица я почувствовала себя незнакомкой. Словно этого дня и вовсе не бывало. – Готова ехать домой? Не знаю, смогу ли я сесть на байк, но до дома тебя провожу. – Его зеленые глаза были жесткими, как алмазы, и в них не виднелось ни намека на тот пыл, который секундой назад в них теплился. – Это твоя мама звонила? Ни разу не слышала, чтобы кто-то так холодно разговаривал со своей матерью. Я выросла без матери и всегда внимала тому, как общаются мои друзья со своими мамами. Ссоры, раздражение и любовь, бегущая между ними невидимой нитью. У всех отношения различались, но всегда чувствовалась эта глубинная, прирожденная близость, которой не было между Уэстом и его матерью. – Да. – Он помог мне убрать с пола, избегая моего взгляда и делая все быстро и четко. Какой бы смысл ни был заложен в этом звонке, но он выбил Уэста из колеи. – Даже мои друзья не липнут ко мне в день рождения, но моя мать так и не оставляет попыток. Почему Уэст не праздновал дни рождения? И почему он решил провести его со мной? Я знала, что ответов не получу. Не сегодня. Я с улыбкой погладила его по руке. – Поздороваешься с бабушкой? – Смеешься? – фыркнул он. – Я таскаюсь с твоей жалкой задницей, только чтобы встретиться с миссис Шоу. Уэст