– В доме шесть трупов, снаружи – еще три, а других мы пока не искали. Но на одного вам стоит взглянуть. Тейлор проводил Ника в знаменитую гостиную ранчо «Хэнсон» и кивнул на труп человека в элегантном сером костюме, шелковой рубашке, при аскотском галстуке, с идеально-белыми зубами, но без верхней части черепа. Труп мешком лежал на полу, а участок комнаты вокруг него совсем недавно выкрасили в стиле «старый добрый выстрел в голову». – Уверены, что ваш Джуба не работает на УБН? – спросил Тейлор. – Могу сказать, кто это, вернее, кто это был: Менендес, большой человек из картеля. Смотрите, вон его мозги на потолке. А если повернуться к двери, увидите группу быстрого реагирования. Все в приличной тактической экипировке, с переговорными устройствами и штурмовыми винтовками высшего качества – эм-четыре с коллиматорными прицелами и лазерными целеуказателями. Но прицелы им не помогли. Всех убили одинаково: одна пуля в центр груди. – Это Джуба, – сказал Ник. – Да, он настолько хорош. Есть следы?… – Нет, но сейчас мы проводим второй, более тщательный обыск. И вот вам одна странность: в спальне на втором этаже две женщины, обе обнажены, у обеих перерезано горло. На полу – кровавые следы от ковбойских сапог. Не знаю, кто их оставил, но точно не Джуба: он разбирался с Менендесом и его охраной. Следы ведут в кладовку, в кладовке есть потайной люк, а за ним – винтовая лестница в тоннель. Бьюсь об заклад, что здесь тоннелей больше, чем у сучки блох. – Так вот как ушел Джуба. Проклятье, ну и скользкий же угорь. Ведите сюда собак. Может, хоть след возьмут. – Собак пока нет. Скоро привезут. – Ладно, ребята, – сказал Ник, обращаясь ко всем сразу. – Уж простите, но отбой пока дать не могу. Нужно поймать Джубу. Будем надеяться, что собаки его выследят. Он повернулся к Чендлер. Та была без ходунков и, хотя еще нетвердо стояла на ногах, заявила, что готова участвовать в облаве. – Где Свэггер? Он умеет находить людей. – Шеф, – ответила Чендлер, – вы же сами велели ему ждать за периметром, помните? – Ах да. Забыл. Короче, он нам нужен. – И добавил в микрофон: – Это командный. Все целы? Все «Молоты» по очереди отчитались о выполненных задачах и отсутствии потерь. Сопровождавшие их местные полицейские уже начали работать с обалдевшими свидетелями, но, чтобы собрать показания в цельную картину, требовалось время. Свэггер не отзывался. – Свэггер? Свэггер, это командный, мне нужна оперативная сводка. – Господи, хоть бы он не сорвался с места, как в прошлый раз, – сказала Чендлер. – Так и знал, что нельзя оставлять его одного. Черт, ну куда он делся? Ла-Кулебра пробирался по низенькому коридору, подсвечивая путь фонариком. Здесь пахло землей, а подпорки скрипели так, словно потолок готов был обвалиться в любой момент. Из дома можно было выбраться по семи тоннелям, этот был не лучшим, но какая разница? Главное – выйти, раздобыть машину и раствориться в темноте. Его маска привлекала внимание, и он, словно вампир, мог путешествовать лишь по ночам. В сельской Мексике можно было появляться на людях и днем, но здесь, на севере, el Norte. Исключено. Ясно одно: встречаться с гостями не стоит. Кто они? Боевики из картеля «Тихуана», колумбийцы, русские из Вегаса – в прошлом солдаты, а ныне бандиты – или представители любой из десятка организаций, мечтавших стереть сеньора Менендеса с лица земли и завладеть троном El Supremo? La Policía? Военные из страны, решившей присвоить бизнес картеля? «Зеленые береты» из частной военной компании? Какая разница? Нужно сбежать, только и всего. В конце тоннеля он вскарабкался по лесенке, отбросил в сторону хлипкую крышку люка, выбрался на ночной воздух, проморгался и оценил обстановку. Вокруг никого, ранчо осталось за холмом, впереди Сто девяносто третье шоссе. Пора покинуть зону облавы, подойти к дороге, найти автомобиль и при необходимости прикончить всех, кто помешает это сделать. Он подождал, чтобы глаза привыкли к темноте. Задул ночной ветерок, хотя было еще довольно тепло. В небе висели тучи, воздух казался густым. Вот-вот начнется дождь. По телевизору говорили, что с запада надвигается атмосферный фронт. Это хорошо: вода уничтожит запахи и смоет следы. Он оглянулся. Дома не было видно, но небо за холмом озаряли пульсирующие красно-синие всполохи. Выходит, на ранчо и впрямь нагрянула полиция. Ла-Кулебра вознес хвалу Богу за добрую удачу: хорошо, что успел сбежать перед атакой, а не после нее. Наверное, Джуба убил Менендеса, но его выстрел спас Ла-Кулебру от полицейских. Так уж устроен наш безумный мир, и теперь Ла-Кулебра жив, свободен и имеет все шансы скрыться. Он попробовал воскресить в памяти расположение полей и дорог по эту сторону холма и пришел к выводу, что, если направиться к северу – туда, где в миле от тоннеля проходило шоссе, – можно выйти на грунтовку, ведущую к ранчо, а по ней добраться до Сто девяносто третьего. Медлить было нельзя. Нападающие вот-вот соберутся с мыслями, вызовут подкрепление, разошлют поисковые отряды, привезут криминалистов, допросят слуг и вскоре будут знать, кто жил на ранчо и что там творилось. Разумеется, найдут Риту и Розиту. Увидят, что араб тут ни при чем, ведь он разбирался с Менендесом и охраной. У него не было ни времени, ни необходимости убивать этих putas. Слуги, несомненно, поймут, чьих это рук дело, расскажут про человека в маске, и его начнут искать. Полицейские из кожи вон вылезут, чтобы изловить такого специалиста по холодному оружию. Рано или поздно, обнаружив другие тела, копы выяснят, что он любил убивать молодых женщин, такое у него было хобби, и Ла-Кулебра станет для них целью номер один. Ну почему все так трясутся над этими putas? Они живут лишь для того, чтобы послужить своему господину и умереть, такова реальность, но придурки-gringos не желают этого понимать. Тут он увидел еще одно доказательство того, что Господь не бросает в беде даже самых заблудших своих сыновей. Посреди темной ночи стоял седан с включенными фарами. К капоту прислонился человек. Что здесь забыл этот странный hombre? Судя по апатичной позе, явно не часовой: ничего не охраняет. Одет не для рейда, а скорее для похода в американский торговый центр, в джинсы и ветровку. Ни шлема, ни автомата. Человек не курил, не говорил в микрофон, но выглядел недовольным. Наверное, он провинился и начальство запретило ему участвовать в облаве. Мексиканец сунул руку под рубашку и достал семидюймовый клинок: компактный, тонкий, с костяной рукояткой и красивым рифлением. Этот обоюдоострый кинжал предназначался для поражения внутренних органов, а еще им можно было нанести глубокую резаную рану, чтобы парализовать жертву, после чего направить острие на грудь и пронзить сердце. Хороший клинок, Ла-Кулебра очень его любил. Толедская сталь с шелестом вышла из кожаной портупеи, и человек в маске осторожно двинулся вперед. Теперь он видел, что у машины стоит старик. Наверное, эксцентричный изгой или местный полицейский преклонных лет, у которого отобрали оружие, чтобы он случайно не подстрелил товарища. В любом случае Ла-Кулебра зарежет его быстро и с большим удовольствием. Еще один! Сперва, по удачному стечению обстоятельств, две женщины, а теперь этот gringo, долговязый увалень. Сегодня Господь особенно щедр. Мексиканец подкрался ближе и с удивлением понял, что старик совсем не интересуется происходящим. Свэггер переживал не самый лучший момент в жизни: стоял у машины, свирепо пялился в темноту и время от времени включал радиосвязь. Судя по общению в эфире, перестрелки не было, и никто ничего не понимал. «Ну и что мне делать?» – подумал Свэггер. Он снова выключил гарнитуру. Такого варианта он не предусмотрел и не знал, как себя вести. Входить пешком ему не хотелось: ребята явно были на нервах и плохо соображали, кто есть кто. Ник обещал сказать, что все чисто, но до сих пор не вышел на связь, а Боба не тянуло лезть в эфир с вопросами. Парням и без того было чем заняться. Он мог въехать на территорию, но нельзя было исключать, что какой-нибудь горячий боец, заметив незнакомую машину, всадит в нее весь магазин. Поэтому оставалось лишь ждать. Вспомогательный конвой с криминалистами, медицинским персоналом, оборудованием для спасения раненых и собаками, обученными искать беглецов, был уже в пути. Минут через пять он окажется здесь, и Боб сядет ему на хвост. Чтобы окончательно все похерить, с неба посыпал холодный дождь. Если он перейдет в ливень, не останется ни следов, ни запахов. Собаки ничего не найдут, и придется признать, что снайпер снова улизнул. У этого Джубы жизней больше, чем у кошки. Задумавшись, Боб – что возьмешь со старика? – допустил грубейшую тактическую ошибку – перестал смотреть по сторонам. Рефлексы перешли в спящий режим, и даже если Свэггер услышал звук шагов, треск веточки, шорох травы, то не обратил на них внимания, и мексиканец с разбегу налетел на него. Боб встрепенулся, горько пожалел о своей безалаберности, подумал: «Что за хрень?» – и оказался прижат к земле. Все прошло как по маслу. Опытный хищник застал жертву врасплох, двинул левым предплечьем старику по голове – так, что бейсболка скособочилась, а мысли перемешались, – и одновременно врезался в него всем телом, развел ему руки, уложил его на лопатки и левой рукой, не жалея сил, прижал его к земле. Старик кряхтел и задыхался, понимая, что слишком слаб и не может тягаться с нападающим. Миновала секунда, и он сдался. – Зря ты расслабился, старик, – сказал Ла-Кулебра по-английски, ибо перед ним и правда был gringo, похожий на ковбоя из американских фильмов. Наверное, начальник участка или городской шериф: сплошные кости и морщины. – Пришло твое время, – добавил он, наслаждаясь мгновениями близости между убийцей и его жертвой, после чего приставил кинжал к шее старика, чуть ниже уха, к голубоватой дорожке сонной артерии в четверти дюйма от белой кожи, на которой блестели потеки от капель дождя. – Но ты должен знать, в чьи руки завела тебя судьба. Должен видеть того, кто тебя прикончит. Поддев маску кончиком кинжала, он сорвал ее, чтобы в свете фар стало видно его лицо. Свэггер понимал, что ему конец. Напавший на него человек был худым, но чрезвычайно сильным, гораздо сильнее Свэггера, и, что еще важнее, он был мастер каких-то очень эффективных единоборств. Он прижал Боба к земле, обездвижив его. Боб чувствовал себя как свинья на крюке, когда улыбчивый мясник приближается к ней, помахивая ножом. Человек, похоже, был счастлив. Он ликовал. Свэггер думал, какой бы фокус выкинуть, но не видел никаких вариантов. В прошлом он не раз попадал в нехорошие ситуации, но хуже этой не было ничего. Сжимая в руке мерцающий кинжал, с ним играла сама Смерть. Противник держал его так крепко, что руки Свэггера, и без того бесполезные, онемели и лишились последних сил. Ну вот, пожалуйста: после стольких лет ты лежишь на земле где-то в Вайоминге, по физиономии барабанит дождь, и тебя вот-вот прирежет орангутан в лыжной маске. – Но ты должен знать, в чьи руки завела тебя судьба. Должен видеть того, кто тебя прикончит, – сказал человек, и Боб слегка оторопел: такие витиеватые речи были явно не к месту. Маска отлетела в сторону, и в свете фар Свэггеру явился Змей, ядовито-зеленый – должно быть, под цвет листвы эдемских яблонь. Пластический хирург уменьшил ему нос до размеров булавочной головки, оставил аккуратные отверстия ноздрей, вырезал чешую на грубой коже и заострил нижнюю челюсть. Ни бровей, ни ушей, глаза с вертикальными желтыми зрачками рептилии, щек почти что нет: лицо превратилось в трапецию, в морду хищного ползучего гада, который вызывает у всех млекопитающих, четвероногих и двуногих, дрожь отвращения и чувство страха перед темными уголками, где таятся смертоносные твари, не имеющие конечностей. Змей улыбнулся. Татуировщик выкрасил его губы и десны в цвет крови, чтобы подчеркнуть загнутые змеиные клыки. И конечно, язык. Он выскользнул изо рта, яркий, как леденец, и Свэггер увидел, что хирург разделил его надвое: один кончик смотрел на север, а другой – на юг. Диковатое зрелище. – El Serpiente, amigo! – воскликнул Змей и от души расхохотался, после чего подался вперед и нежно лизнул Боба в лоб. Кинжал чуть сильнее надавил на горло. В этот момент змеиная морда изменилась самым радикальным образом. Под левым глазом бесцеремонно появился кратер диаметром чуть меньше полудюйма, похожий на шанкр – из-за вывернутых краев. В полном соответствии с законами гравитации из отверстия хлынула черная кровь. Следующая пуля вырвала переносицу. Из монстра Змей превратился в иллюстрацию того, как можно отделать человеческое лицо: вытекший глаз, раздробленный висок, и повсюду серое вещество, плотное, как стая летучих мышей жаркой июльской ночью. Свэггер не слышал второго выстрела, не говоря уже о первом. Змей пошатнулся и упал – так тяжело, словно хотел провалиться под землю. Что касается Свэггера, он лежал на спине и не мог надышаться. Капли дождя омывали его лицо. – Это чудище мертво? – спросили из темноты. Свэггер повернулся. В семи футах от него стояла женщина с «глоком» в двуручном хвате. Дождь окутал ее, словно бьющийся на ветру саван, смазал черты лица, но Свэггер все равно понял, что перед ним миссис Макдауэлл. Глава 55 Восьмидесятое шоссе, неподалеку от Каспера Они поднялись на вершину холма, но легче от этого не стало. По всей долине, до следующего подъема, тянулась вереница габаритных огней. Дождь лил как из ведра, и делать было нечего, разве что проявлять чудеса терпения и стойкости. – О-хо-хо, – сказал Альберто. – Да ладно вам, – отозвался Джуба. На выходе из тоннеля оказался сарай, а в нем – «хонда-цивик» с полным баком, всеми необходимыми документами и двадцатью семью тысячами долларов. Менендес понимал: если потребуется бежать, без машины и документов не обойтись. Теперь же они были на Восьмидесятом шоссе. Сверху лил дождь, впереди еле-еле ползла фура, а сзади напирала другая – с таким видом, словно собралась сожрать «хонду» заживо. И ничего не поделаешь: левая полоса забита еще сильнее, так что положение безвыходное, остается только ждать и ползти со скоростью восемь миль в час. – Наверное, впереди авария, – предположил Альберто. Джуба промолчал. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что к чему. Дождь хлестал по стеклу, деформировал реальность, превращал свет габаритных огней в калейдоскоп бесформенных клякс, а старенькие дворники – щелк-щелк-щелк – упрямо боролись с водой, но без особого успеха. «Хонда» то и дело покашливала. Джубе не нравился этот звук. – А что, если… – начал Альберто таким тоном, словно боялся услышать ответ на свой вопрос. – Что, если там блокпост? Допустим, у полицейских есть ваше описание, они знают обо мне и теперь ищут двух арабов, бегущих куда глаза глядят, лишь бы подальше от Рок-Спрингс? – Допустим, мы проведем остаток жизни в американской тюрьме или ФБР отдаст нас евреям. Допустим, нас убьют. Допустим, мы не попадем в Джаннат, потому что наша неудача вызовет у Аллаха одно только отвращение. – Все, что вы сказали, вполне может оказаться правдой. – Или неправдой. Молитесь, брат, даже если не веруете. Нам остается лишь молиться. Теперь мы в руках Аллаха. – Говорят, вы практичный человек. Может, вам лучше пойти пешком? Договоримся о месте встречи. Если получится миновать блокпост, я вас подберу.