В этот день Менендес говорил на редкость цветасто. Время от времени он делал паузы, чтобы отхлебнуть вина, но Альберто не умолкал ни на секунду. Похоже, Менендес выпил лишнего или даже был в стельку пьян. В камине потрескивали дрова, украшая комнату причудливыми узорами из света и тени. Охристые абажуры придавали помещению золотистый оттенок. Улыбнувшись, Менендес обнял Джубу за плечи, притянул к себе и продолжил заговорщицким тоном: – Знаете, наше общее дело принесло мне большое удовольствие. Мы с вами как братья: оба смуглые, наши предки были темнокожие, и за внешним лоском в нас кроется натура цветного человека. Наш альянс предопределен самой природой. Цветным пора взять власть в свои руки. На планете слишком долго царствовали белые, los gringos, les blancs, называйте их как хотите. Я жил среди белых и неплохо их знаю. Когда я учился в Гарварде, у меня была прекрасная возможность изучить эту расу. Можно сказать, я окончил факультет беловедения, ха-ха. Вы тоже их изучили, вы охотились на них, убивали их. Они считают себя знатью, высокородными людьми, имеющими право творить что угодно. Они отказываются понимать, что остальные ненавидят их лютой ненавистью. Все дело в расе, la raza, если по-испански. Они считают нас людьми второго сорта, и это длится уже не первый век, но их господство близится к концу. Мы с вами, друг мой, находимся на передовой, каждый по-своему, и наша цель – не только низвергнуть сущность под названием Соединенные Штаты Америки со столицей в Вашингтоне, округ Колумбия, но и уничтожить их культуру, всю их цивилизацию и фундамент, на котором она стоит. Они считают себя лучше других лишь потому, что по нелепой прихоти судьбы устроили промышленный переворот. Но какой ценой? Они обокрали нас, лишили всего, что у нас было. Ради этой власти, этого богатства мы проливали кровь, пот и слезы, погибали миллионами. Они говорят, что создали все на свете, но на самом деле за их достижениями стоит наш труд, стоят наши жизни. Они присвоили все материальные и нематериальные блага. Говорю вам, это величайшее преступление в истории человечества, и лишь теперь мы начинаем осознавать его масштабы. Речь не об Африке, не о негритянском труде. Речь об украденной планете. Они собрали дань со всех цветных и обратили наши слезы в золото. Я же стал орудием в войне против узурпаторов и безмерно этому рад. Вот в чем смысл наркотиков. Это не просто химические вещества, это оружие, подрывающее дисциплину в рядах белокожих лицемеров. Глупцы, они не видят всей картины и не понимают, что благодаря нашим стараниям вся их система начинает гнить изнутри. Придет день, и она обрушится под собственным весом. В конце концов все они размякнут, утратят внутренний стержень, станут находить удовольствие лишь в нашем товаре. Будут страдать без него, будут жить ради следующей дозы. У них не останется никаких сил, ни моральных, ни физических, ни в прямом, ни в переносном смысле. Когда их власть падет, на смену придем мы, цветные, повязанные кровью и жестокой борьбой за общие идеалы, и тогда… – Можно посмотреть автомат? – перебил его Джуба. – Что? Да, конечно, само собой. Невероятно красивая вещь, идеальный символ нашей борьбы. Вы так вовремя о нем вспомнили. Менендес подошел к оружейному шкафу, отпер его и достал золотой АК74. – Это не игрушка, – сказал он, – и не фальшивка. Повторяю, он отделан золотом девятьсот девяносто девятой пробы и инкрустирован настоящими рубинами и бриллиантами. Говорят, его стоимость – около трех миллионов долларов. Его презентовал мне консорциум мексиканских джентльменов, понимающих, что я делаю и насколько я предан своей расе. Смотрите, как он сверкает! Оружие и впрямь сверкало у него в руках. – Некоторые скажут, что это чудовищная безвкусица, но другие назовут его произведением искусства в стиле пятнадцатого века – времени, когда конкистадоры пришли в Новый Свет в поисках несметных богатств. Основой для него стало современное воплощение силы, символ мужества и воли, оружие партизан, созданное сержантом Калашниковым в мастерских Советского Союза под конец Великой Отечественной войны. Только подумайте, какую роль сыграет этот автомат в следующей Великой Отечественной войне, когда обделенные люди Востока положат конец правлению… – Можно подержать? – спросил Джуба. – Разумеется. Но если вы не против, я продолжу свою речь. По-доброму улыбаясь, Джуба достал из-под свитера магазин – тот был заткнут за ремень, – умело примкнул его к автомату, с силой потянул затвор на себя, и патрон с характерным щелчком отправился в патронник. Менендес наблюдал за этой церемонией словно зачарованный. Похоже, он не верил своим глазам и не знал, что делать, а потому просто застыл на месте. Шагнув вперед, Джуба приставил дуло к горлу Менендеса, направив его вверх и чуть правее трахеи, чтобы пуля беспрепятственно вошла в черепную коробку. Менендес издал звук, похожий на кваканье лягушки, умирающей от жажды. Ничего членораздельного он произнести не мог – цилиндр пламегасителя зарылся ему в горло примерно на дюйм. – Кэ… кэ… кэ… – сказал он и широко раскрыл глаза, понимая, что будет дальше. – Зря ты сделал так, что я убил своего друга, – сказал Джуба. – Бах, – сказал АК74. Ла-Кулебра любил обрабатывать Розиту с одного конца, пока Рита обрабатывала ее с другого. Иногда они менялись местами: он занимался низом Розиты, а Рита пристраивалась сверху. Звуки получались великолепные, влажные и в то же время фрикативные, а если прислушаться, можно было услышать хор вездесущих капель. Все трое были мокрыми, как котята, и с хлюпаньем елозили друг по другу, и жидкость была соленая, как рыбный рассол, и капли разлетались повсюду, и кожа у всех троих была такая податливая, что образовывала причудливые складки. Короче говоря, очень интересное занятие. Иногда, смотря по тому, что они вытворяли, его маска сползала то вниз, то вверх, закрывая глаза, и это было смешно и приятно – обе женщины принимались ласкать его, не забывая друг о друге, и все это происходило в теплой темноте. Столько энергии, рехнуться можно. Он услышал выстрел и тут же понял: случилось что-то ужасное. Но он был голым, а рядом с ним были две голые женщины. Он высвободился и второпях напялил одежду. Ему не нравилось, что его застали врасплох. Он поправил маску, затянул ремень на брюках и накинул на плечи сбрую с семью клинками различных форм и размеров, а сверху надел черную рубаху гуаяберу. – Что та… – начала Рита. – Цыц, – шикнул он и услышал новые выстрелы. Все одиночные, а значит, меткие. В доме творилась какая-то дичь. – Ждите здесь, – велел он и ушел на разведку. Пуля убила Менендеса, а пороховые газы, вырвавшись из дула со сверхзвуковой скоростью, выжгли на своем пути воронку, по которой мозгу доставили уведомление о выселении за подписью законов физики. Мозг незамедлительно очистил от своего присутствия черепную коробку, переехал на потолок, и тот превратился в шедевр абстракционизма: смелые размашистые мазки, хаотичные пятна и неизбежные завитушки. Повсюду появились липкие малиновые капли, и Джубе пришлось вытереть глаза. Он повернулся к Альберто. Переводчик стоял неподвижно, словно окаменелость, застывшая в янтаре миллиард лет тому назад. – Не отходите от меня, старик, – сказал Джуба и дружески похлопал его по плечу. В коридоре послышался топот, в дверном проеме начали появляться фигуры. Джуба открыл огонь – не очередями, ведь очередями стреляют только идиоты, – и каждая фигура получила свою дозу калибра 5,45 × 39. Один выстрел – один труп. Три выстрела – три трупа. Он обернулся: – Теперь выводите меня отсюда. Не хочу отстреливать всю его сучью армию. Альберто вышел из ступора, понял, какая заварилась каша, и сказал: – Сюда, в библиотеку, живо. Они побежали в библиотеку. По пути им встречались перепуганные слуги, но убивать их не было необходимости. В прихожей Джуба подал знак остановиться, приоткрыл входную дверь, увидел, что из сторожки выскочили трое вооруженных мужчин, не спеша сделал три выстрела и ни разу не промахнулся. Он бросил взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж. По ступеням спускался босоногий человек с чулком на голове. Джуба мог застрелить его, но не стал этого делать. Вместо этого он улыбнулся, вежливо кивнул, и человек отступил наверх. Альберто потащил Джубу в библиотеку. Он знал, где находится вход в тоннель – за шкафом с муляжами книг, – но понятия не имел, как туда попасть. – Вот, – сказал он. – Видите? Книги ненастоящие. Должно быть, это дверь. – А если она ведет в винный погреб? – осведомился Джуба, но приналег на шкаф. Тот оказался совсем не таким тяжелым, каким выглядел, и плавно отъехал назад. Под ним обнаружился люк с винтовой лестницей. Оба встали на ступени, вернули шкаф на место и продолжили спускаться во тьму. Альберто заметил выключатель и щелкнул кнопкой. Да будет свет. Тоннель был сделан на совесть и уходил далеко вперед. – Вот, пожалуйста, – сказал переводчик. – Путь к спасению. Пожалуй, я вам больше не нужен. Теперь вы меня убьете? – Я не убийца, – ответил Джуба. – Я воин ислама и человек чести. К тому же вы никто. Мне незачем вас убивать. – В таком случае бежим подальше от… Над домом раздался рев мощных двигателей, и оба вздрогнули, когда их настигла волна вибрации. – Что… – Вертолеты, – сказал Джуба. – Думаю, сюда пожаловал Боблисвэггер. То-то он удивится. Ла-Кулебра вернулся в комнату. Женщины на кровати были по-прежнему обнажены и дрожали от страха. За окном раздался рев. Что за… Он увидел шесть тяжелых вертолетов, вздымающих столбы пыли. Винты вращались так быстро, что их не было видно. Когда вертолеты приземлились, из них высыпали люди, одетые по последнему слову спецназовской моды, с разнообразным автоматическим оружием, фонариками, щитами и другими военными игрушками. Серьезная публика. Пригнувшись, они бежали к дому. Времени оставалось несколько секунд. Что называется, не было печали, и тут на тебе, форменный конец света. – Сапоги, – сказал он. – Подайте мне сапоги. Женщины притащили пару отличных сапог и натянули их на хозяина. – Прекрасно, – кивнул он. – Теперь мне пора. – А нам что делать? – спросила Рита. – Ах да, никому ничего не говори. Поняла? – Да, господин. – Хотя постой-ка… Он ловко перерезал ей горло изогнутым пятидюймовым клинком с убийственно-острым лезвием. Сталь рассекла кожу и мышцы, словно масло. Женщина захлебнулась кровью и упала умирать. Он повернулся к Розите. – Зачем вы так? – спросила она. – Тихо ты, – прикрикнул он и полоснул ее по шее. Глава 54 Ранчо Как только стало ясно, что стрельбы не будет, Ник вошел в дом. Повсюду были парни, похожие на увешанных оружием водолазов. Они осматривали комнаты с любопытством детей, оказавшихся в парке аттракционов. Наверное, в их действиях была какая-то система, но ясно было одно: ребята явились воевать и с облегчением поняли, что перестрелку отменили. Ник подошел к их старшему – разумеется, это был Уорд Тейлор, – чтобы услышать краткий отчет по ситуации. – Вы про эти трупы говорили? – спросил он, указав на тела. Люди были убиты совсем недавно и лежали кто как, вывернув конечности под самыми нелепыми углами. Лица у мертвецов были беззлобными и равнодушными.