Я киваю, задвигая все свои предположения на задворки сознания. Мне нужно выслушать остальную часть речи Дэниела. И только потом я решу, стоит ли прокрасться в этот дурацкий пентхаус и оторвать ему голову. – Ну разве это не открытие? – Шарлиз выдыхает, не зная, как воспринимать информацию. – Не думаю, что кто-то ожидал подобного. Дэниел пожимает плечами. – Я устал жить во лжи. И люди заслуживают того, чтобы знать. Она скрещивает ноги и наклоняется вперед, когда любопытство берет над ней верх. – Итак, эта ложная помолвка была организована? Он медленно кивает. – Ее устроил мой отец, Гарри. – Из аудитории вырывается несколько удивленных вздохов. Он сжимает руки, опустив взгляд, и объясняет: – Как вам известно, он никогда не одобрял мои скандальные отношения с противоположным полом и хотел обелить мой имидж, прежде чем я займу место генерального директора «Кэррингтон Энтерпрайзес», как только окончу колледж. Поэтому, услышав, что компания родителей Алекс, «Вудс энд Ко», находится на грани банкротства, он подумал, что может предложить услугу за услугу. «Вудс энд Ко» получает финансовую поддержку в обмен на фальшивую помолвку между мной и Алекс. – А Алекс была согласна пожертвовать своей свободой ради родителей? – спрашивает Шарлиз, и Дэниел снова кивает. – Если это означало спасение их компании, тогда да, – поясняет он. – Но Алекс была категорически против меня. История о том, как мы встретились в «Бэйзил Китчен» – абсолютная правда, и она действительно саботировала все мои свидания. Мы ненавидели друг друга. Сводили друг друга с ума. Мы с Алекс ясно дали понять, что не хотим иметь ничего общего друг с другом, и как только помолвка закончится, мы разбежимся. Никаких обязательств. Никаких осложнений. – А что случилось потом? Я задерживаю дыхание в ожидании того, что он собирается сказать дальше. – Сначала мы научились терпеть друг друга. Но потом, чем больше времени мы проводили рядом, тем больше понимали, что наши чувства куда глубже, чем обычная дружба. – Ты влюбился в нее, – наконец говорит Шарлиз. – Да, – соглашается Дэниел, в чьих глазах плескается любовь. – Я влюбился. Я так сильно люблю ее. Рядом с ней я не думаю о плохих вещах, которые натворил. Думаю только о хорошем, о том, что хочу сделать для нее. Она одновременно и мое проклятие, и мое спасение. Она разрушила меня для всех. Кажется, мое сердце вырвалось из груди. – Это так романтично, – словно на грани обморока вздыхает Шарлиз. – Это правда. – Затем он наклоняется вперед и направляет взгляд прямо в камеру, отчего мое сердце замирает. – Алекс, надеюсь, ты смотришь, потому что я не знаю иного способа достучаться до тебя, – продолжает он дрожащим голосом. – Я чертовски люблю тебя. Я знаю, что ты сделала и почему порвала со мной. И не виню тебя за это. Когда я узнал правду, все внезапно обрело смысл. Я встретился с Гарри и разъяснил ему, что ни-ПИП-я не сможет удержать меня. Даже соглашение, которое было подписано без моего ведома. Я заявил, что ты самое ох-ПИП-ное, что когда-либо случалось в моей жизни, и он не имел права действовать за моей спиной и подсовывать тебе соглашение о неразглашении. – Я хочу, чтобы ты знала, что я больше не собираюсь быть его тенью, – говорит он, и мышцы его лица напрягаются. – Я сказал Гарри, что «Кэррингтон Энтерпрайзес» по-прежнему юридически обязана поддерживать «Вудс энд Ко» в рамках проекта. И что больше не собираюсь становиться частью компании, которая использует сомнительные практики, не говоря уже о том, чтобы занять пост будущего генерального директора, – продолжает он с вызывающим видом, а в глубине его глаза плещется огонь. Не могу поверить, что это происходит. После короткой паузы Дэниел продолжает: – Я собираюсь сделать себе имя без помощи Гарри. Он больше не будет властвовать над моей жизнью. Я устал играть по его правилам. Он тиран, а «Кэррингтон Энтерпрайзес» заслуживает каждую гре-ПИИП-ную претензию в свой адрес, как только это шоу закончится. С меня хватит. – Я хочу увидеть тебя. Пожалуйста, позволь мне загладить свою вину перед тобой. Потому что ты прошла через ад, а я ничего не хотел так сильно, как пройти его вместе с тобой, – говорит он умоляющим, отчаянным голосом. – Однажды ты сказала мне, что я заслуживаю любви. Что ж, ты тоже ее заслуживаешь. И многого другого. Я закрываю глаза, чувствуя, как из них вот-вот польются слезы. Затем как ни в чем не бывало Дэниел отворачивается от камеры и смотрит на Шарлиз, ожидая ответа. Шарлиз смотрит на него опустошенным взглядом, широко распахнув глаза и открыв рот. Как только она осознает, что он закончил свое признание в любви, возвращается в реальность, натягивает на лицо улыбку и вновь обращается в камеру. – Ну, – начинает она, – это было, к-хм, познавательно. И необычно. Итак, пожалуй, это было ради нашего специального новогоднего выпуска «Шоу с Шарлиз Мэтсон». Оставайтесь с нами, чтобы узнать больше. А затем экран гаснет. Глава тридцатая Следующие несколько дней были для меня сущим адом после того, как новогодний эпизод «Шоу с Шарлиз Мэтсон» набрал миллион просмотров. Эпизод завирусился в Интернете, и теперь каждый чувствует себя обязанным высказать свое мнение относительно моих отношениях. Буквально вчера ко мне в продуктовом магазине подошла какая-то девушка и сказала: – Ты должна снова сойтись с ним. Услышать подобное от Кары – одно дело, но от незнакомцев, которые меня не знают? Не уверена, что меня устраивает такое положение вещей. Мало того, что Дэниел снова подставил меня под пристальное внимание прессы, так еще и «Вудс энд Ко» втянул в это. Имена моих родителей были вымазаны в грязи в различных статьях, но меня в первую очередь беспокоит, не повлияет ли это на состояние компании, но мама уверяет, что все будет в порядке. Она продолжит следить за развитием ситуации. Возможно, мне следует сделать заявление в защиту своих родителей, чтобы они вышли из этой истории кристально чистыми, потому что последнее, чего бы мне хотелось, – это нанести очередной финансовый ущерб компании. Я попросила одного знакомого пиарщика помочь мне составить текст, который будет разослан по всем крупнейшим новостным каналам. И хотя я ценю этот романтический жест Дэниела, последствия его интервью могут затронуть не только Гарри, но и нас. Я знаю, что он пообещал сохранить совместный проект «Вудс энд Ко» и «Кэррингтон Энтерпрайзес», но кто знает, насколько переменчивым может оказаться Гарри? Я заставила маму связаться с адвокатами, чтобы подготовить компанию к возможному худшему сценарию, если Гарри снова решит нас кинуть. Пока все выглядит так, как сказал Дэниел: мы действительно юридически защищены, поэтому «Вудс энд Ко» не понесет ответственность за какую-либо утечку информации от третьих лиц. Если Гарри захочет подать в суд, у него не найдется оснований на это. – Хочешь встретиться с Дэниелом? – спрашивает мама, скрестив руки на груди. Она смотрит на меня сверху вниз, пока я валяюсь на диване, весь последний час пролистывая новостные статьи и общественное мнение о «Вудс энд Ко». Когда я не отвечаю, мама выхватывает телефон у меня из рук, и я вскакиваю на ноги, бросив на нее суровый взгляд. Она крепко сжимает телефон. – Алекс, – предупреждает она. – Зачем? Его интервью принесло больше вреда, чем пользы, – бормочу я. – Я не могу этого простить. – О каком вреде ты говоришь? Адвокаты сообщили, что все в порядке и волноваться не о чем. И я тоже говорила тебе не переживать по этому поводу. – Как я могу не переживать? Речь идет о наших средствах к существованию. – Я опускаю руки на бедра. – А теперь нам приходится возиться с очередным медиацирком. – Все будет хорошо. И это больше не твои заботы, – уверяет она, протягивая мне телефон. Я, поджав губы, забираю смартфон и прячу его в карман. Мамины губы дрожат, и она делает шаг вперед, положив руки мне на плечи, успокаивающе сжимая их. – Я очень сильно люблю тебя, Алекс, и знаю, что ты хочешь для меня и компании только лучшего, но это больше не твое дело. Мы с твоим отцом взвалили на твои плечи столько ненужного бремени, а ведь тебе вообще не стоило справляться с подобным. Я думаю, тебе пора отступить от прежних идей и начать жить так, как хочешь ты. – Но… – Ты сказала, что хочешь взять под контроль свою жизнь. Так сделай это. – Она бросает на меня строгий взгляд. – Я вижу, как твое сердце взывает к нему. Ты хочешь его вернуть. Поэтому я требую, чтобы ты пошла и нашла его. Я заранее чувствую, что в этой битве мне не выиграть. Учитывая, что я так сильно влюбилась в парня вопреки всему, что происходило между нами с Дэниелом, что избавиться от этих чувств практически невозможно. Я вырываюсь из маминых рук и крепко обхватываю себя за талию, кружа по гостиной. – Ты забыла о той части, где мне по закону запрещено приближаться к нему ближе, чем на двадцать футов, – напоминаю ей. – Так что нет никакой возможности пойти и найти его. Если Гарри узнает, тут же прикажет арестовать меня. И конец сделке, что мы заключили друг с другом. – Он не сможет арестовать тебя, если Дэниел захочет тебя видеть. Я, задумавшись, поджимаю губы. – Думаю, все гораздо сложнее, чем ты себе представляешь. Мне нужно подумать. – Хорошо, – отзывается она, вполне довольная моим ответом, чтобы оставить эту тему. – Подумай поскорее, хорошо? Возможно, пора начинать снова выходить из дома. Я притворно задыхаюсь. – Пытаешься избавиться от меня, мам? – Конечно, нет, – восклицает она. Но затем опускает голову и продолжает, избегая смотреть мне в глаза: – Но я подумала, что тебе следует переехать. Прошло шесть недель с тех пор, как умер твой отец, и, хотя я еще скорблю по нему, сейчас я чувствую себя намного лучше наедине. Так что тебе больше не нужно нянчиться со мной. Мое сердце замирает, когда чувство вины за то, что заставила маму считать, что я здесь только ради присмотра за ней, переполняет меня. – Да ладно. Ты ведь знаешь, что это не так, – защищаюсь я, нахмурив брови. – Я хочу проводить с тобой время, мама. – Знаю, что хочешь. И я надеюсь, что ты будешь навещать меня так же часто, как я собираюсь навещать тебя. Но ты не сможешь совершенствоваться, если останешься здесь, со мной, – отвечает она, медленно приближаясь ко мне. – И я не хочу, чтобы ты оставалась, потому что ты чувствуешь себя обязанной заботиться обо мне. Я не хочу быть той матерью, которая тормозит твои успехи. По крайней мере больше не хочу быть такой. У тебя есть неограниченные возможности, Алекс. И я не я буду той, кто сдерживает тебя. Волна благодарности захлестывает меня, и я обхватываю маму руками, притягивая ее в крепкие объятия. Она ошеломлена моим жестом, но через пару секунд обнимает меня, прикрыв глаза и вцепившись в мои руки. Подумать только, это тот самый человек, который всегда стремился ставить интересы своей компании выше собственной дочери. Я так мечтала о настоящей матери и теперь наконец-то чувствую, что она у меня есть. – Ох, мама. – Я прячу лицо у нее в плече. – Как бы я хотела примириться с папой. Она успокаивающе поглаживает меня по затылку, упираясь подбородком мне в макушку. – Я думаю, что он тоже хотел бы этого. Он знал, что тебе нужно было уйти, – шепчет она, отстранившись от меня, и я замечаю ее блестящие от слез глаза. – Он так сильно любил тебя. Даже если большую часть времени ты этого не ощущала. И я думаю, он согласился бы со мной, что если твое истинное счастье ждет тебя где-то там, то ты должна стремиться к нему изо всех сил. – Даже если счастье заключается в том, чтобы быть с мужчиной, который является сыном его заклятого врага? – Я сдерживаю смех. – Он бы проклял меня из могилы, если бы знал. – Во всяком случае, ты бы его не услышала, – услужливо отмечает она, и я снова усмехаюсь. – Слушай, я пока не уверена, как поступлю с Дэниелом, но, думаю, ты права насчет того, что я здесь задержалась, – говорю я, высвобождаясь из объятий. – Начну, пожалуй, подыскивать жилье. У тебя должно быть личное пространство, чтобы справиться со всем. А наличие двадцатилетней дочери в доме двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю скоро станет помехой. Она касается моего подбородка указательным пальцем. – Ты никогда не будешь помехой, Алекс, – мягко произносит она. – Я слишком сильно люблю тебя, несмотря на твою медлительность и постоянную борьбу за пульт от телевизора. – Позволь еще немного насладиться маминым брюзжанием, а потом я выпутаюсь из твоих волос.