– Слава богу. – Она кидает салфетку на стол и хватает сумку. – Все, поехали. Я сыта по горло этим вечером. – Кара смотрит на меня и Дэниела и недовольно морщится. – Знаете, вы странные. Мне нравится эта черта в вас, но такое совершенно не для меня. Так что спокойной ночи, сучки. – Отлично сыграно, – говорю ей, заключая подругу в объятия. – Я была очень близка к тому, чтобы вырвать твои сиськи. Из нее вырывается звонкий смех. – Боже. Это так мило, Алекс. – Я тебя люблю. Спасибо, что пришла. Она целует меня в щеку. – Я тоже тебя люблю. Как только мы попрощались с Саймоном и Карой, они выбегают из ресторана, желая как можно скорее убраться из этой горящей помойки, которой оказалось наше двойное свидание. Дэниел плюхается на место Саймона, собирает остатки своего парфе и отправляет в рот. – Ну, – тянет он, облизывая ложку, – все прошло превосходно. – Ты выиграл, ясно? – уступаю я. – Я ненавидела твои яйца каждый раз, когда ты обращался к Каре. – Она лишила меня возможности игнорировать ее грудь. Понятия не имею, как избегал этого всю ночь, – посмеивается он. – Я не стала бы винить тебя за то, что ты взглянул на ее грудь. Она была буквально перед твоим носом. – Я бы никогда не проявил к тебе такого неуважения, милая, – говорит он, отставляя парфе и протягивая руку через стол, чтобы взять мою. – Знаешь, не могу поверить, что мы действительно сломали Саймона. – Я прижимаю ладонь к щеке и качаю головой. – Ох, мне так неудобно за это. – Ему все равно нужен был толчок. Он безостановочно говорил о Каре с того вечера по случаю помолвки, но стеснялся пригласить ее на свидание. Я рад, что у них наконец-то все сложилось, – сообщает Дэниел, скользя большим пальцем по тыльной стороне моей ладони. – Итак. Теперь, когда все позади, похоже, настал мой черед. Улыбка озаряет его лицо, когда он опускает другую руку в карман и вытаскивает ключи от машины. Затем толкает их в мою сторону. Я недоверчиво смотрю на него. – Ты серьезно? – Серьезно. – Ура! – Я хватаю ключи от машины и, взволнованная, вскакиваю с места. Я не водила машину с тех пор, как два года назад с большим трудом сдала экзамены по вождению. Все твердили, что получение мной водительских прав – это чертово чудо. Я почти уверена, что была одной из немногих, кому удалось сделать это с восьмой попытки. – Только, пожалуйста, не разбей мою тачку, – стонет он, следуя за мной из ресторана и натягивая по пути пальто. – Никаких обещаний, детка. Я целую его прямо в губы, прежде чем сесть за руль «Ламбо» и завести двигатель. Глава двадцать третья Следующие две недели пролетают как в тумане. Ноябрьский холод приносит с собой своего верного спутника – депрессивную погоду, и в это время года я, как правило, запираюсь в своей комнате и занимаюсь подготовкой к экзаменам. Но в этот раз я решаю изменить привычный ход событий, чтобы освободить немного времени для своих новообретенных увлечений. Я стараюсь планировать расписание на неделю так, чтобы хватало времени на написание статей. Мне пока не удалось написать ничего путного, но мои заметки с семинара помогли заставить все заржавевшие шестеренки в моей голове работать, потому что прошло очень много времени с тех пор, как я писала что-либо в последний раз. Я испытываю искушение снова посетить литературный семинар Нейта, чтобы узнать, не даст ли он мне, может быть, совет, но я отказываюсь от этой идеи. Мне, вероятно, следует держаться на некотором расстоянии от Нейта из уважения к моим зарождающимся отношениям с Дэниелом. Но, помимо этого, я никогда не чувствовала себя счастливее. Интервью для прессы проходят немного спокойнее, когда мы не ссоримся каждую секунду. И это также помогает убедить общество в подлинности помолвки, учитывая, что наши чувства друг к другу искренние. То, что раньше казалось рутиной, теперь стало тем, что я с нетерпением жду. Потому что я по крайней мере могу показать миру, как безумно влюблена в этого человека. И он не перестает показывать, какие сильные у него чувства ко мне. Вне камер мы проводим безбожное количество времени друг с другом, особенно в постели. Мне кажется, что и нескольких дней не проходит без того, чтобы его тело не касалось моего. Буквально на днях, стоило мне вернуться с занятий домой, я едва успела стянуть пальто, как губы Дэниела оказались на моих. И пока он пробовал меня на вкус, потянулся руками вниз, чтобы обхватить меня за задницу и слегка приподнять, заставляя меня запрыгнуть на него и зарыться пальцами в его шевелюру. Слившись со мной в жарком поцелуе, он прошел на кухню, где усадил меня на кухонную стойку. – Знаешь… – Я на мгновение прервала поцелуй, и он воспользовался возможностью, принявшись осыпать поцелуями мою шею. – Нам, наверное, следует, ну, я не знаю, поговорить друг с другом вместо того… Черт, это было так, ох… Дэниел поднимает голову и усмехается. – Ты что-то сказала? На секунду я забыла о том, что именно собиралась донести до него. Он хихикнул и попытался снова поцеловать меня, но я положила руку ему на грудь, останавливая его следующие поползновения. – Подожди. Не целуй меня. Он выглядел смущенно. – Почему? – Потому что твои поцелуи всегда заканчиваются сексом. – В этом весь смысл, милая. – Нет. Мы должны поговорить. С помощью рта, знаешь ли. – Я думал, именно этим мы и занимаемся. Он обхватил пальцами мою шею и притянул к себе для очередного поцелуя. Черт, я не могла насытиться этими губами. Но сейчас было не до них. – Нет, я имею в виду наши голоса. – Я снова оттолкнула его. – Нам следует лучше узнать друг друга. Если мы продолжим в том же духе, то чувства между нами очень быстро перегорят. – Не думаю, что это произойдет. – Дело не в этом, Дэниел. – Ладно, хорошо. Тогда давай поговорим. Он наконец-то отстранился от меня, создавая между нами безопасную зону без-поцелуев. Его тон был резким и нарочито серьезным, когда он задал вопрос: – Какой твой любимый цвет? Я надулась. – Лавандовый. Но ты это и так знаешь. – Именно. – Дэниел широко улыбнулся. – Я уже знаю это. Как знаю и то, что тебе нравится коллекционировать закладки из любимого книжного, который ты посещаешь. «Бриджертоны» – твой любимый сериал на «Нетфликс», и, хотя тебе по душе либеральный эскапизм, ты не чураешься и недостатков сериала. Ты не любишь кофе, но по иронии судьбы твое любимое место встреч – «Кафинейтед». Ты совершенно ненавидишь, когда люди отвлекают тебя, пока ты пишешь. Когда на твоем лбу проявляются морщинки, это значит, что ты погрузилась глубоко в свои мысли и не хочешь, чтобы тебя беспокоили лишний раз. Когда напряжена и начинаешь расхаживать по комнате, это означает, что ты встревожена, и единственный способ успокоить тебя – часами обсуждать твои мысли, пока они не обретут смысл. Что я и делаю, а ты мне за это благодарна. Я ошеломленно моргнула, глядя на Дэниела, удивляясь, как, черт возьми, он все это помнит. – Я знаю о тебе все, милая, – сообщил он, поглаживая подушечкой большого пальца мою нижнюю губу. – Знаю, что тебе нравится и что ты ненавидишь. О чем любишь разговаривать и как смотришь на мир. Твои желания, стремления, мечты. Мы проводили друг с другом каждый божий день последние несколько месяцев, и я не могу вспомнить ничего, чего бы я не знал. Так что повтори мне еще раз, хочешь ли ты продолжить? Потому что я почти уверен, что прошел этот тест на отлично. Мое сердце пропустило удар, а на лице медленно расплылась улыбка. – Видишь? Так ты возбуждаешь девушку. – Я усмехнулась, обхватив ладонями его лицо и притянув ближе. – Ты до странности совершенен, Кэррингтон. – Знаю, – прошептал он, и я закатила глаза, когда он решил проявить свое высокомерие в такой романтической ситуации. – Так я могу поцеловать тебя? Потому что я хочу тебя так сильно, что готов из кожи вылезти. Я кивнула. Затем он приступил к моему полному уничтожению. Или к поцелую. Не могу сказать точно, потому что в тот момент это казалось и тем, и другим одновременно. Мы с Дэниелом наконец-то достигли точки, когда желание постоянно находиться рядом немного поубавилось, и мы научились оказывать небольшие, важные любезности друг другу. Мы погрузились в приятную рутину, и одно из моих любимых занятий – это начинать день с совместного завтрака прежде, чем отправиться в кампус.