Глава двенадцатая Следующая неделя пролетела достаточно быстро. Фотографии, сделанные Карой в «Кафинейтед», моментально стали фаворитами прессы и попали во все возможные издания, какие только можно было представить. Ураган безумия в медиа вокруг наших с Дэниелом отношений по-прежнему не утихал, и мне было трудно сосредоточиться на чем-то другом. Особенно учитывая тревогу, поселявшуюся во мне всякий раз, когда я читала очередную статью о нас, искренне надеясь, что она будет положительной, а не отрицательной. А негатива было немало. Я начинаю немного беспокоиться о том, как долго мы сможем сохранять видимость помолвки, если у людей по-прежнему оставались сомнения в ее подлинности. Гарри известно об этом, и он продолжает уверять нас, что чем дольше мы будем поддерживать интерес общественности, тем больше людей будут в это верить. Я почему-то в этом сильно сомневаюсь. Но все равно соглашаюсь с планом, потому что на данный момент он кажется наилучшим решением. Поэтому Дэниел, долго не мешкая, решил сообщить прессе, что сегодня мы отправляемся за город осматривать некоторые места для проведения вечеринки по случаю помолвки, где папарацци должны были нас подловить. Это решение, естественно, повергло меня в уныние, от которого я никак не могла избавиться. Довольно прискорбно, что наша с Карой единственная за несколько недель встреча была прервана Дэниелом и той спонтанной фотосессией, а если учесть и другие мероприятия для прессы, которые мы обязаны были посещать, то времени на учебу у меня совсем не оставалось. И после двух дней безостановочной работы над набросками макета я хотела провести выходные, запершись в своей комнате и просматривая «Нетфликс», заедая проблемы сливочной помадкой, пока не впаду в сахарную кому. Но долг, конечно же, превыше всего. – Итак, это отличный вариант для вас: три тысячи квадратных футов открытого пространства, оснащенного великолепными подвесными хрустальными люстрами, которые, несомненно, произведут неизгладимое впечатление на ваших уважаемых гостей. Здесь достаточно много естественного освещения, но если вы захотите добавить больше декора, то мы сможем установить восхитительную цветочную арку у входа, чтобы ваши гости чувствовали себя желанными на празднике и просто чтобы создать вау-эффект, – объясняет менеджер, пока мы втроем прогуливаемся по месту для церемонии. – Кейтеринг включен в пакет, но если вы решите выбрать стороннюю организацию, то мы все равно будем работать сообща, чтобы все прошло гладко. Я оглядываю место для проведения церемонии – это огромный свадебный шатер, установленный рядом с живописными виноградниками, откуда открывается потрясающий вид на холмы пригорода. Поля уже пожелтели, а виноградные лозы стоят почти голыми, потому что погода становится все холоднее, но терпкий виноградный запах все еще щекочет мне ноздри и мгновенно действует на меня успокаивающе, смывая большую часть моего беспокойства. Я смотрю на Дэниела, который стоит рядом со мной и выглядит безумно скучающим и незаинтересованным, слушая все эти восхваляющие слова менеджера. Не могу его винить: это наша четвертая площадка за сегодняшний день. Первые три, которые мы посетили, находились в черте города и были невероятно экстравагантными, буквально поражающими своим великолепием. Прямо в духе Гарри. Но это место – единственное, где чувствуется особый характер. Солнце начинает садиться за горизонт, заливая пространство оранжево-розовым оттенком. Горстка папарацци, преследующих нас весь день, по-прежнему держится за свои камеры. – Это слишком далеко, – категорично заявляет Дэниел. – Прошу прощения, сэр? – Место проведения находится слишком далеко. Может, для свадьбы это и неплохой выбор, но мэр не обрадуется тому, что ему придется ехать через весь город только ради помолвки. Да и отец не одобрит. – Ах. Я понимаю. – Разочарование отражается на лице менеджера. – Тогда, быть может, устроите здесь свадьбу? Дэниел переключает свое внимание на меня. – Что думаешь, милая? – протягивает он. – Хорошее место, милый, – отзываюсь я. – Думаю, что мы определенно рассмотрим этот вариант для свадьбы. От моего ответа лицо менеджера озаряется, а меня охватывает чувство вины, зная, что никакой свадьбы не будет. – Не хотите ли вы взглянуть на остальное? – спрашивает менеджер, переводя взгляд с меня на Дэниела. Я киваю Дэниелу. – Вы, ребята, идите вперед. Я догоню вас. Вспышка беспокойства мелькает в глазах Дэниела, прежде чем он моргает и быстро отворачивает голову в сторону менеджера. Они, продолжая разговаривать друг с другом, направляются к главному входу в шатер, где полностью исчезают. Я обхватываю себя руками и прокладываю путь наружу, медленно приближаясь к каменному уступу, с которого открывается великолепный вид на виноградник. Я надежно спрятана от любопытных глаз папарацци, и мне кажется, что впервые за целый день я могу позволить себе расслабиться и наконец-то перевести дух. Так я и делаю. Втягиваю глоток воздуха и медленно выдыхаю, позволяя запаху винограда и прохладному воздуху унести мои тревоги. Всю неделю одно шокирующее событие сменялось другим, а тот факт, что мы с Дэниелом постоянно вгрызаемся друг другу в глотки, когда никого нет поблизости, только осложняет ситуацию. До сих пор у меня ни разу не выдалось времени, чтобы передохнуть. Буквально прошлым вечером мы снова поссорились из-за планов на телевизор. Он хотел посмотреть последний выпуск[3], в то время как я собиралась посмотреть запись лекции, потому что динамики на моем компьютере недостаточно громкие для неуверенного голоса преподавателя. – Это финал. Дай мне час, чтобы досмотреть эпизод, а потом забирай себе этот чертов телевизор. – Дэниел выхватывает пульт от телевизора у меня из рук. – Почему бы тебе не подождать час и позволить мне посмотреть лекцию для маркетингового проекта, который нужно скоро сдавать? – Я снова хватаюсь за пульт, но Дэниел оказывается быстрее, снова вырывая его из моих рук и пряча за спиной. – Ну хватит! Ты все усложняешь из-за пустяков! На кону мои оценки, вообще-то. – Слушай, тебе нужно расслабиться. У тебя есть целая неделя до дедлайна. Я знаю это, потому что у меня точно такое же задание, или ты уже забыла, что мы посещаем один и тот же курс по маркетингу? – сообщает Дэниел, а затем плюхается на диван и возится с пультом, включая свое шоу. – Садись и посмотри со мной, передохни… – Я не могу расслабиться. Я и так уже отстаю, и мне срочно нужно наверстать упущенное. Я не собираюсь рисковать и получать четверку по этому предмету, тем самым понижая свой средний балл. – Я падаю на диван рядом с ним и сверлю его взглядом. – Тебе, вероятно, плевать на оценки, потому что твой отец в любой момент подсуетится и найдет, чем подкупить администрацию. Но у меня таких денег нет, понятно? К тому же это незаконно. – Что ты, черт возьми, несешь, Алекс? – отзывается Дэниел, невозмутимо щелкая каналами. – У меня средний балл 4.0. –Что? – Моя челюсть отвисает. – Как? – Я умный. – Его голубые глаза натыкаются на меня, потемнев до цвета грозового серого неба. – Думаешь, если я мудак и бабник, то не способен иметь высокий IQ? Очень предсказуемый вывод, но, к сожалению, ты не первая, кто так думает. Я хорошо учусь, довольно хорош в своей специальности. Гораздо лучше, чем ты думаешь. – В его тоне чувствуется нотка гнева, когда он становится все решительнее в своих словах. – Может, это потому, что многому я научился у своего отца, но эти навыки и знания сделали меня лучшим на всех курсах. Я собирался предложить тебе помощь с проектом, но твое предвзятое мнение только продолжает разжигать ненависть, и сейчас меня это откровенно достало. – Он переключает свое внимание обратно на телевизор. Его слова отрезвляют меня. Как бы ни было трудно проглотить эту пилюлю правды, я не могу отрицать, что заслуживаю ее. Потому что он абсолютно прав на мой счет. Я проецировала ужасные суждения на него с тех пор, как мы встретились, и, кажется, не могу остановиться. Но ведь в большинстве случаев он доказывал их правоту, верно? Мое дыхание сбивается, пока я пытаюсь подобрать слова. – Я… Дэниел… – Я постараюсь досмотреть свое шоу побыстрее. Тогда ты и воспользуешься телевизором, – подытоживает он, закрывая тем самым вопрос. Чувство вины нахлынуло на меня так резко, что я вернулась в свою комнату и закончила работу там. В моей голове до сих пор прокручивался этот разговор, а также рассказ Кары о том, что Дэниел покрывает мою долю арендной платы. В обоих случаях я ошибочно предполагала, что Дэниел – эгоистичный придурок, которому на всех наплевать и который ни дня в жизни не вкалывал. Но мне доказали, что я была неправа, а теперь уже и не уверена, что думать про него. И чем больше мы разделяем искренние моменты с друг другом, тем больше я убеждаюсь, что совершенно недооценивала его. Избавившись ото всех мыслей о Дэниеле, я любуюсь открывающимся передо мной видом. Я шагаю вдоль ограждения, касаясь его рукой на ходу. За виноградником, в нескольких милях, стоит амбар, выкрашенный в жуткий красный цвет. Рядом с ним находится ветряная мельница, чьи лопасти лениво шевелятся от легкого ветерка. – Нет, – выдыхаю я, мгновенно узнавая этот вид. Я столько раз видела его на фотографиях, развешанных в рамках по всему дому родителей, что тут же понимаю, что это то самое место. – Не может быть. Я достаю телефон и прокручиваю свою галерею вниз. Отыскав нужное фото, я держу его перед собой, и мое сердце делает кульбит в груди. – Что ты делаешь? – Я слышу, как Дэниел подходит ко мне сзади. – Ты пропустила весь тур. – Смотри, – говорю я, тыча телефоном ему в лицо, а затем указываю на амбар на фотографии, около которого стояли мама и папа в свадебных нарядах. – Это ведь тот самый амбар? – спрашиваю я. – Тут поженились мои родители. – Хм. Да, это он, – задумчиво отвечает Дэниел. – Они всегда говорили мне, что были на мели, когда поженились, – рассказываю ему немного взволнованно, вспоминая, как в детстве я брала свадебное фото и неслась к ним в кабинет, чтобы побольше разузнать про него. Мне очень нравилось слушать, как мои мама и папа рассказывают о нем, потому что я искренне верила, что нет ничего романтичней, чем история их свадьбы. – Моя мама хотела провести торжество в сельской местности, но поблизости не было места, которое было бы им по карману. Однажды, по дороге домой, они проезжали мимо заброшенного и ветхого деревянного сарая, совершенно непригодного для жилья. Они потратили последние деньги, чтобы восстановить его. Месяцы каторжного труда, потому что отцу пришлось буквально выкорчевать это место и возводить заново. И после того как закончил, отец выкрасил этот амбар в отвратительно кричащий оттенок красного, просто чтобы отпугнуть других людей, которые захотели бы получить его. Весьма забавно, но оно того стоило. Для них, – с обожанием продолжаю я, не сводя глаз с сарая. – В день свадьбы завился хозяин этого места с дробовиком наперевес и потребовал уйти. Но стоило ему взглянуть на маму и папу, увидеть, как они влюблены друг в друга, покачиваясь под звуки свадебной песни, и весь его гнев улетучился. Он позволил им остаться до конца ночи. – Безумнейшая свадебная история, – говорит Дэниел, приближаясь ко мне. – Хоть и чертовски романтичная. – Да. – Я опускаю взгляд на обручальное кольцо на правой руке, касаясь пальцем громадного камня. – Ты, вероятно, будешь смеяться над тем, что я собираюсь сейчас сказать, но я скажу все равно. Раньше мне казалось, что я обручусь с человеком, которого буду любить безоговорочно. С тем, кому открою свое сердце и кто полюбит меня такой, какая я есть. Кто будет полностью разделять мои ценности и убеждения, наполнит меня таким счастьем, от которого я могла бы лопнуть. Думаю, я заслуживаю этого, – шепчу дрожащим голосом. – У меня возникли с родителями разногласия, и я вовсе не считаю их совершенными людьми, но они идеально подходят друг другу. И я верю в такую любовь. Все годы своего становления я провела, будучи настолько сосредоточенной на учебе и своих амбициях, что мне редко доводилось встречаться с кем-то, и теперь я жалею, что не потратила все эти годы на романтические отношения, пока была такая возможность. Первый и единственный парень, – его звали Дэн, – с которым я встречалась в старшей школе, бросил меня ради студентки колледжа с большими сиськами, которая была веселее. Он разбил мне сердце, но я решила, что со временем мне удастся разобраться в формуле любви. Если сначала выясню, как достичь собственных целей, тогда и все остальное встанет на свои места. Теперь же я застряла в фальшивых отношениях и не смогу испытать ни малейшего головокружения, ни страстной влюбленности. По крайней мере еще два года и одиннадцать месяцев. – Я просто чувствую себя обделенной любовью из-за какой-то глупости, – рычу я, вытянув руку перед собой. Дэниел кладет руку мне на плечо и сжимает. Он наклоняет голову и смотрит мне прямо в глаза. – Алекс, у тебя будет полно времени, чтобы влюбиться и вступить в отношения, когда все закончится. Ты обязательно найдешь своего человека. И ты заслужила такую любовь. – Я неуверенно вздыхаю, и он продолжает: – Мне жаль, что ты чувствуешь, будто тебя лишили первого опыта. Возможно, наша помолвка – не то, чего бы ты хотела, и уж точно не с человеком, которого ты презираешь. Я – не тот человек, которого ты хотела бы видеть рядом с собой. Но я более чем уверен, что где-то там тебя ждет парень, который будет отчаянно умолять быть с ним, когда придет время. Я молча уставилась на него, потеряв дар речи. Не знаю, чего ожидала от него, но точно не этого. Не думала, что он вообще способен утешить меня своими словами, – которые обычно используются, чтобы досаждать и причинять мне боль, – потому благодарна ему за то небольшое облегчение, которое он мне подарил. – А что насчет тебя? – спрашиваю я его, испытывая интерес. – Есть какие-нибудь особые планы после того, как все это закончится? – Никаких грандиозных планов. Отправлюсь путешествовать, наверное, – отвечает Дэниел, упираясь руками на уступ и глядя прямо перед собой, на виноградник. – Но буду более осмотрителен в своих сексуальных похождениях. – Никаких планов на серьезные отношения? – Думаю, эта помолвка уже дала мне представление о том, насколько плохи серьезные отношения. –Боже правый, пожалуйста, не сравнивай свои будущие отношения с этими. – Я качаю головой, и смех щекочет горло. – Мы – настоящее бедствие. – Как и мои родители, – бормочет Дэниел в ответ. – Вот почему я никогда не стремился остепениться. – Что случилось? – шепчу я. – Старая песня. Девушка встречает парня. Девушка безумно влюбляется. Девушка выходит замуж за этого парня, после понимает, что он манипулятор и мстительный социопат, и уходит. Что довольно трагично, но, полагаю, это добавляет мне глубины. У всех она есть, верно? – саркастично добавляет он. Я смутно припоминаю, что во время учебы в средней школе слышала о разводе родителей Дэниела. Его мать перестала появляться на саммитах и мероприятиях, на которые меня приводили родители. Я никогда не задумывалась о том, что именно случилось между отцом и матерью Дэниела, но у меня никогда не складывалось впечатления, что все закончилось чем-то ужасным. – Мне жаль, – участливо говорю я. – Не стоит, – отвечает он, слегка покачав головой. – Это было давно, и я научился жить с этим. Но вся эта ерунда с любовью и браком, – он указывает на пространство между нами, – последнее, о чем я думаю. Наша фальшивая помолвка, вероятно, единственный союз, в который я когда-либо вступлю. Я кладу руку на сердце. – В таком случае для меня большая честь быть для тебя первой и единственной невестой. Я обещаю продолжать делать это путешествие абсолютно незабываемым. Дэниел закатывает глаза в ответ на мой комментарий, но улыбка, появившаяся на его лице, производит другое впечатление. Это, вероятно, первый адекватный разговор, когда мы не бросались в друг друга оскорблениями, и, честно говоря, это что-то новенькое. Сегодня я хотела задушить его всего один раз, и это уже само по себе огромное достижение.