Он вытаскивает свой телефон, на экране которого уже загорелся текст, и протягивает его мне. Я пролистываю скриншоты заголовков, гласящих: «Помолвка Дэниела Кэррингтона и Алекс Вудс реальна?» и «Сказочное прикрытие помолвки? Связано ли это с Ибицей и падением стоимости акций Кэррингтона?». – М-да. А ведь это авторитетные издания. То есть «Вашингтон Пост»? «Вайс»? Господи. – Я тяжело сглатываю и возвращаю телефон. Я озадаченно хмурюсь. – Мы ничего не можем с этим поделать, не так ли? Надо отдать им должное, временные рамки действительно кажутся слишком подозрительными, учитывая, что помолвка состоялась сразу после скандала. – Да, я бы тоже заподозрил неладное. – Дэниел морщит лоб. – Мы просто должны нанести им ответный удар посильнее. Я свяжусь с пиарщиками, узнаю, могут ли они нанять папарацци, чтобы те последили за нами, пока мы будем ходить по магазинам и планировать вечеринку по случаю помолвки. Нам также придется посещать мероприятия вместе и демонстрировать всюду наши отношения, чтобы у них точно не осталось сомнений, что мы до отвращения влюблены и преданы друг другу. Можно прощаться со свободным временем на следующие несколько месяцев, на которое я так рассчитывала. Не то чтобы мы были студентами колледжа или что-то в этом роде. – Возможно, нам нужно поиграть на публику, – предлагает Дэниел, хотя и без особого желания. – Думаю, мы должны больше целоваться. От его предложения мне хочется выплюнуть свой еще не съеденный завтрак. – Исключено, – бросаю я, и в животе поднимается паника при мысли о физической близости с ним. – Это поцелуй, Дэниел. – Ты права. Это вызовет такой скандал. Если деревенские жители прознают об этом, нас наверняка сожгут на костре, – заявляет он, а я сердито пялюсь на него за то, что насмехается надо мной. – Если честно, Алекс, чего ты боишься? Эти губы не кусаются, – поддразнивает Дэниел. – Ладно, может, и кусаются, но только там, где это особо приятно… – Господи, – бормочу я, поднимаясь с пола и хватая кружку с журнального столика, прежде чем отправиться на кухню. – Сейчас только девять часов утра. Мой чистый разум еще не готов к этому. – Чистый, как моя задница. Вчера ты смотрела на меня так, будто хотела облизать вдоль и поперек, как рожок мороженого. – Надеюсь, ты записался на прием к мозгоправу? Потому что это твои больные фантазии пора лечить. – Брось, Алекс, – отзывается он, плетясь позади меня. – Публичное проявление привязанности. Ты должна позволить мне хоть что-то. – Вчера я позволила тебе дважды поцеловать себя в щеку и обнять. Даже слишком расщедрилась, я считаю, – отвечаю, скрестив руки на груди. – Может, мы могли бы держаться за руки. – Держаться за руки? – усмехается Дэниел. – Мы что, в детском саду? – Не издевайся надо мной. Либо так, либо никак. Он с раздражением вздыхает. – Отлично. Будем держаться за руки. Плевать. Позволишь ли ты поцеловать тебя в губы? Я издевательски кладу руку на сердце. – Я польщена, что ты жаждешь попробовать эти губы, но мне придется отказать. – Это просто глупый поцелуй, Алекс. Переступи через себя. –Нет, – настаиваю я. – Но ты можешь снова поцеловать меня в щеку, как вчера. И в лоб. Но не в губы. Дэниел закрывает глаза, видимо, чтобы собраться с мыслями. Когда он снова открывает их, его челюсть сжимается, явно борясь с желанием продолжить спор. – Хорошо, – неохотно уступает он. – Отлично. – Я смотрю на него. – Мне нужно идти в кампус. – Милая. Мне тоже. Кроме того, это даст нам прекрасную возможность устроить шоу для всех присутствующих, – сообщает он, хватая ключи от машины с маленького крючка у двери. – Поедем вместе. – Спасибо, но нет. Я уже накаталась, – отвечаю я, снимаю сумку с барного стула и, не оборачиваясь, машу ему рукой. – До скорого. * * * На следующие несколько дней я с радостью погружаюсь в студенческую рутину. Пока я посещаю лекции, все кажется нормальным. Затем возвращаюсь домой в роскошный пентхаус, о котором большинство студентов могут только мечтать, и провожу остаток ночи, препираясь с сыном моего похитителя. Время от времени нам приходится давать импровизированные интервью для прессы в каком-нибудь офисе, из-за чего я пропускаю большую часть занятий. Меня беспокоит такое положение дел, и я практически уверена, что Гарри до лампочки, получается ли у меня совмещать учебу и личную жизнь. С другой стороны, ему, вероятно, вообще наплевать на меня и мою жизнь, лишь бы я появлялась по первому его зову. Когда мне наконец-то удается выкроить немного времени, чтобы встретиться с Карой, она заключает меня в такие крепкие объятия, едва ли не заливаясь слезами, что можно подумать, будто меня похитили на два десятилетия. И хотя с нашей последней встречи прошло меньше недели, я ужасно по ней соскучилась. Пересматривать наши с ней любимые культовые классические фильмы, не отрываясь на ее невероятно драматические реакции, когда происходит что-то из ряда вон выходящее, оказалось не так весело. Мы решаем скоротать время в «Кафинейтед», нашей любимой кофейне, чтобы наверстать упущенное перед началом занятий. Она находится в паре минут ходьбы от кампуса, и нам нравится посещать это местечко, потому что здесь делают всевозможные виды латте: матча, лавандовый, розовый, с голубыми водорослями, – буквально весь спектр кофе. Я не поклонник кофе, поэтому мой фирменный напиток – таро латте. К тому же это место словно окутывает нежными объятьями своими обитыми гобеленом креслами и другой уютной винтажной мебелью. Забрав свои напитки, мы с Карой проходим мимо недовольной блондинки в черной спортивной одежде, ожидающей свой кофе. Она смотрится немного неуместно в своем спортивном бюстгальтере и облегающих тренировочных штанах среди моря людей в кардиганах и уютных свитерах, но ее это, похоже, ничуть не смущает. Я даже восхищаюсь ее непоколебимой уверенностью в себе. Когда мы отходим в сторону, она бросает на нас косой взгляд и направляется к бариста, чтобы узнать, почему ее кофе готовится так долго, учитывая, что она пришла раньше нас. Я опускаю голову, почувствовав, что мои щеки покраснели от смущения. Мы здесь завсегдатаи, потому бариста частенько обслуживал нас особым образом. Это совершенно не обязательно, но вовсе не значит, что мы с Карой не получаем от этого удовольствие время от времени. Направляясь прямиком к нашему обычному месту, я замечаю переполненные книжные полки около стены. В этом месте проводится классная практика обмена книгами, когда ты можешь взять любую книгу с полки, обязательно оставив другую взамен. Кара наблюдает за тем, как я смотрю на шкаф, заполненный старыми изданиями, и хихикает. – Серьезно? У тебя вообще есть книги? Я отвожу взгляд от полок и пожимаю плечами. – Ну да. – У тебя даже времени на чтение нет. Ты вечно поглощена учебой, – комментирует она, плюхаясь на один из моих любимых диванов. Это розовый бархатный диван, в котором задница едва ли не утопает, когда ты сидишь на нем, но, несмотря на отсутствие пружин и дюжину – если не больше – царапин на нем, он стал нашим любимым местом. – О боже, даже не напоминай о ней. Прошло уже несколько дней с тех пор, как я последний раз прикасалась к своему макету, а его нужно будет сдавать в начале следующей недели. У меня оставалось не больше двух дней, чтобы закончить задание, и я немного на взводе, потому что, как правило, стараюсь выполнять все раньше срока. – Ближайшие три недели у меня расписаны кучей интервью. У меня даже на себя-то никакого времени не будет. Кто бы мог подумать, что помолвка с Дэниелом Кэррингтоном будет такой утомительной? – Рада, что ему удается… изматывать тебя. – Заткнись. – Я швыряю в нее одну из декоративных подушек, и она, чтобы избежать удара, отклоняется в сторону и смеется. – Каково это – жить с дьяволом? – интересуется она, скрестив ноги и поставив кофейную чашку на бедро. – Ужасно, – издаю стон я, положив голову на спинку дивана. – Мы постоянно ссоримся. Как будто… – Ведете себя как настоящие молодожены? – Кара хихикает, заканчивая за меня предложение. – Именно. Боже, я презираю этого человека. Он будто существует только ради того, чтобы бесить меня. И делает это назло мне, понимаешь? – говорю я с раздражением. – Хотела бы я вернуться в нашу с тобой квартиру. – Я тоже. – Она протягивает руку, опуская свою ладонь на мою и посылая мне ободряющую улыбку. – Но, держу пари, твой новый пентхаус куда круче. Ты обязательно должна пригласить меня в гости. – Конечно я приглашу. Боже, ночевка с Карой в новом пентхаусе была бы просто потрясающей. Мы еще не обсуждали с Дэниелом, можно ли приглашать гостей в наш новый дом, но я сделала мысленную пометку поговорить с ним об этом позже. Вряд ли он будет против, а даже если воспротивится, я буду бороться за эту возможность до последнего. Особенно когда речь идет о Каре. Я прочищаю горло, чувствуя необходимость перевести внимание на нее. – Ты уже нашла нового соседа, с которым сможешь разделить аренду? Я знаю, у тебя трудности с этим. – Мне больше не нужно этим заниматься, – взволнованно сообщает Кара. – Что? Ты можешь позволить себе полную аренду? – спрашиваю я, придвигаясь к ней ближе. Ее глаза не отрываются от пола. – Не могу сказать. – Почему? – Потому что мне сказали ничего не говорить. Эти слова невероятно тревожат меня. В тоне звучит настороженность, когда я тихо интересуюсь: – Кара, у тебя проблемы? – Нет, конечно, нет, – настаивает Кара. Она делает небольшую паузу и прежде, чем ответить, осматривает комнату, а затем придвигается ко мне и понижает голос до шепота: – Ладно, хорошо. Если хочешь знать, то Дэниел взял на себя твою часть аренды. В полном объеме. Так что я могу оставаться в квартире и по-прежнему платить свою половину. – Что? – Мои брови сошлись в замешательстве. – Когда он это сделал? – На следующий день после твоего переезда, – объясняет она. – Он пришел в квартиру и целый час разглагольствовал о том, что хочет исправить ситуацию. Думаю, он чувствовал себя виноватым за то, что его отец заставил тебя съехать, не позаботившись об аренде. Поэтому он решил взять дело в свои руки. И заплатить. – Но… зачем ему это делать? – шепчу в ответ, озадаченная поступком Дэниела. – Я думала, что ему плевать на всех, кроме себя. Губы Кары дергаются, как будто ей известно нечто такое, чего не знаю я. – Похоже, что нет. Поверить не могу, что Дэниел так поступил. Я не сомневалась, что Гарри безразлична моя судьба и то, во что превратится моя жизнь, – а возникшая проблема с арендой казалась такой незначительной по сравнению с теми неприятностями, в которые я вляпалась, – но никогда бы не подумала, что Дэниел решит вмешаться и помочь мне подобным образом. Рассказывая ему про аренду во время нашей первой поездки, я даже не думала, что Дэниелу вообще есть дело до этой ситуации, не говоря уже о том, чтобы попытаться уладить ее. Пожалуй, арендная плата столь сомнительной квартирки в течение одиннадцати месяцев не нанесет существенного ущерба солидному наследству Дэниела. Может, я должна поблагодарить Гарри, раз это его деньги. Но… Дэниел стал тем, кто проявил инициативу. Я достаю телефон и открываю чат с Дэниелом, пытаясь подобрать правильные слова. Он оказал неоценимую помощь для меня и Кары, и я чувствую себя обязанной отблагодарить его. На секунду одолевающее меня упрямство заставляет колебаться, стоит ли вообще показывать Дэниелу хоть каплю своих эмоций, но я подавляю эти сомнения, и благодарность берет вверх. Прежде чем успеваю напечатать хотя бы одну букву, мысль ускользает из моей головы, потому что Кара смотрит на экран телефона и яростно качает головой, накрывая телефон ладонью.