– Спасибо, Шарлиз, – отвечает Дэниел. – Расскажите, как это, – она проводит рукой между нами обоими, – случилось? Думаю, все хотят знать. Запаниковав, я бросаю взгляд на Дэниела. – Алекс – хороший рассказчик, – вмешивается он. – Она с удовольствием поведает вам эту историю. Не могу поверить, что после всей той ереси о том, что я не верю в него и его планы, он перекладывает проблему на мои плечи! Он так просто от этого не отвертится. Я прищуриваюсь, глазами метая молнии. – Нет, нет, я думаю, Дэниел должен рассказать нашу историю. – Милая, ты справишься с этим гораздо лучше. Ты должна рассказать ее. – Нет, ты. – Лучше ты. Шарлиз раздраженно дергается. –Малыш. – Я инстинктивно хватаю его руку и целую. Мои губы жжет от подобного жеста. – Давай ты. Мне так нравится слушать, как ты рассказываешь нашу историю. Шарлиз с нескрываемым интересом распахивает глаза. – Да, Дэниел. Почему бы тебе не рассказать, как ты встретил Алекс? Толпа ревет в предвкушении. Дэниел нервно сглатывает. – Итак, кхм… мы встретились в ресторане. Я поддакиваю его словам: – О, да. Именно. – В местечке под названием «Бэйзил Китчен». Год назад, – продолжает он. – Я частенько заглядывал туда, особенно по выходным. Я и не знал, что она работала там официанткой. Это вышибает весь воздух из моих легких. Неужели он рассказывает о том, о чем я думаю? Он собирается поведать миру нашу историю ненависти? – Как вы знаете, я люблю женщин. – Дэниел наклоняется вперед и упирается руками в колени. – Иногда я приводил женщин в ресторан на свидания. Вы знаете, как это бывает: я приглашаю их на шикарный ужин, где мы болтаем, пьем шампанское и, ну, сами знаете, что происходит дальше. Зрители заливаются смехом. – Я впервые заметил Алекс, когда вошел в ресторан под руку с другой девушкой. – Он смущенно проводит пальцами по волосам. – Как сейчас помню, как Алекс выглядела. Ее пепельно-каштановые волосы были немного растрепаны, несколько прядей спадали на лицо… ласковые и добрые глаза. Она меня заинтриговала. С того вечера я с немалой долей восхищения наблюдал за ней; она всегда была так дружелюбна, буквально сочилась теплотой, общаясь с клиентами, допускала милые вольности, лишь бы гости превосходно проводили время. Она была искренней и добросердечной. И я знал, что не заслуживаю ее. Какой бред. И все же какая-то часть меня ему верит. Может ли это быть правдой? То, что он говорит прямо сейчас? Дэниел продолжает: – Я заводил интрижки с разными женщинами, стараясь игнорировать тот факт, что Алекс поселилась в моем сердце, даже не подозревая об этом. Она продолжала принимать мои заказы и подавать еду, но я знал, что ее раздражают бесчисленные женщины, которых я постоянно приводил в ресторан. Я даже не представлял, насколько она была раздражена этим. Без моего ведома она начала свою миссию «Творить добро». Решила тайком саботировать все мои свидания. Его слова вызвали несколько потрясенных вздохов из зала, даже у Шарлиз. Дэниел тихонько усмехается. – Стоит ли говорить, что я был крайне озадачен тем, почему мои спутницы постоянно били меня по яйцам или отвешивали пощечины. Через некоторое время я выяснил, кто за этим стоит. Девушка с добрым сердцем и прекрасной улыбкой. Оказалось, что она была не так уж и добра. Я был в бешенстве. А это взбесило ее. Мы поругались прямо в ресторане. Откровенно говоря, это была худшая ссора с девушкой, в которой я когда-либо участвовал, и поверьте мне, за свою жизнь я огорчил немало женщин. Я открываю рот, но не могу выдавить ни слова. Я даже не знаю, что сказать, потому что до сих пор не понимаю, к чему Дэниел клонит. И боюсь узнать. – После того ужасного вечера я понял, что должен все исправить. Я снова отыскал ее, умолял простить. Она, конечно, была непреклонна. Постоянно посылала меня. Но я бы никогда не ушел. Мне нужно было все исправить. Через какое-то время, думаю, она осознала, что я действительно сожалею. Тогда она тоже извинилась. Мы очень долго разговаривали, после чего стало ясно, что между нами возникла неоспоримая химия. – Он придвигается ко мне и кладет свою ладонь на мою. – Мы поддерживали связь, пока я учился в Испании, но я никогда не переставал думать об Алекс. Конечно, я спал со всеми подряд то тут, то там, но в конечном итоге я устал от распутного образа жизни и решил раз и навсегда вернуться домой, чтобы добиться этой девушки. – Его тон смягчается. – И добился. Я потеряла дар речи. Не могу поверить, что он просто выдумал это безумие. Альтернативный финал. Нашей ужасной встречи. – И вот мы здесь, – заканчивает он, возвращая свое внимание к Шарлиз. – Да, и вот мы здесь, – хриплю я. – Какая восхитительная история! – Елейный голос Шарлиз повышается чуть ли не до крика. – Абсолютно прекрасная. Вы, ребята, действительно созданы друг для друга. Из зала доносятся бурные аплодисменты. – Думаю, вы моя самая любимая парочка! – Она морщит нос. Затем Шарлиз поворачивает голову к камере и кривит губы в сияющей, идеальной улыбке. – Итак, на сегодня все, ребята! Было очень приятно познакомиться с Дэниелом и Алекс, и мне кажется, что мы еще услышим об их помолвке в ближайшие месяцы! Я Шарлиз Мэтсон, увидимся на следующей неделе. Пока! И тут режиссер кричит «Снято!», и камеры останавливают запись. Глава одиннадцатая На следующее утро мой телефон едва ли не взлетает в воздух от того количества уведомлений, которые наводняют мой почтовый ящик. «Ты помолвлена с Кэррингтоном?» «Поздравляю! Заполучила себе жениха и ничего не сказала?» «Как тебе повезло, Алекс! ОМГ» «Позволь мне стать подружкой невесты, пожалуйста!» «Ах ты подлая маленькая сучка! Осмелилась захомутать самого горячего холостяка?» И еще сотни других сообщений. Я даже не подозревала, что знакома с таким количеством людей. Я делаю еще один глоток чая и блокирую телефон. Со вчерашнего дня новость о нашей с Дэниелом помолвке пролетела по всем новостным изданиям, а хэштег #КэррингтонВудс в настоящее время занимает восьмое место в «Твиттере» с более чем тремя тысячами твитов. Я не подозревала, что новости могут распространяться так широко и так быстро – не подозревала, что Кэррингтоны настолько знамениты. Что же такого захватывающего в бостонском магнате и его сыночке? Я не нахожу в этом никакого очарования, но меня впечатляет тот факт, что они стали локальными знаменитостями. Как бы я ни сопротивлялась, мое лицо сейчас мелькает повсюду, а видеоролики со мной и Дэниелом на «Шоу с Шарлиз Мэтсон» пестрят во всех социальных сетях. Очевидно, недавнее внимание к моей персоне принесло мне еще две тысячи подписчиков в «Инстаграм»[2] и массу сообщений с ненавистью от разгневанных подростков. Пиарщики «Кэррингтон Энтерпрайзес» строго-настрого велели не отвечать ни на эти сообщения, ни на комментарии, которые всплывают в сети. Они обещали разобраться с этим, а это значит, что мне нужно предоставить данные своих аккаунтов на все социальные сети. Сначала я восприняла это как очередное посягательство на мою частную жизнь, но после длительных обсуждений с назначенным мне пиар-менеджером, Джо, я согласилась на это по одной простой причине, что вообще мало что публикую в социальных сетях. И уж точно не потому, что Джо угрожал аннулировать мой контракт, если я не передам ему данные. Джо может идти пососать свой вонючий конский член, мне плевать. Дэниел кидает несколько печатных изданий на журнальный столик, и я подпрыгиваю от неожиданности. – Поздравляю. Теперь ты знаменита, – невозмутимо сообщает он. Я пролистываю журналы. Они использовали наши фотографии с «Шоу с Шарлиз Мэтсон» – одну их самых часто используемых фотографий, на которой я целую руку Дэниела, а он с обожанием смотрит на меня. Фото в самом деле выглядит правдоподобно, как будто мы действительно влюблены и безумно счастливы из-за помолвки. – Они купились, – отмечаю я, перелистывая страницы. – Конечно, купились. – Дэниел занимает место напротив меня. – Я считаю, что мое выступление было достойно «Оскара». Мне хочется сказать ему, что он полон дерьма, но даже я знаю, что это была бы неправда. Он отлично сыграл. Скормил Шарлиз и публике такую масштабную ложь о нашей великой «любви», что на мгновение одурачил даже меня. – Теперь твой отец доволен этим фарсом? – интересуюсь я. Он пожимает плечами, подавшись вперед. – Он звонил мне сегодня утром. Сказал, что мы показали достойное представление, – бормочет Дэниел, поглаживая подбородок. – Но… Тревожное чувство скручивает мой живот. – С ним всегда есть «но», не так ли? – Скептиков довольно много в мире.