Я успела отправить два «вестника», когда вернулась Мадлен. Уже без фрейлин. – Они новые, – сообщила девушка, вручая мне коробку с обувью. Я не стала отнекиваться и поблагодарила за заботу. – А как иначе? – удивилась принцесса. – Латорийки, которым посчастливилось обрести своих избранников в Давелии, должны помогать друг другу. – Раз так считаешь, я честно спрошу: что происходит, Мадлен? Принцесса молчала несколько тягостных мгновений – для меня целую вечность! – и кивнула сама себе, будто решившись на что-то. Надеюсь, теперь я пойму, что происходит вокруг. – Даже не знаю, с чего начать. Наверное, с краткой лекции о том, кто такие кромешники. Я не удержалась от закатывания глаз. Разочарование, абсолютное разочарование! – Мадлен, мне известно, кто такие кромешники, как важен орден Кромешной для империи да и для других стран, ведь очистка территорий от нежити и нечисти – в основном заслуга ваших воинов. Принцесса иронично предложила: – Тогда я готова послушать твою лекцию! Прозвучало как вызов. Приняв его, я рассказала о возможностях кромешников, необычном оружии из тьмы, о дисциплине, кодексе чести. Даже страшные сказочки о кровожадности кромешников, которые сходили с ума от своей сверхсилы, не забыла. Мадлен кивала, порой кривилась скептически, а то и возмущенно фыркала. – Суть ты уловила: всякая сила имеет ограничения. У кромешника это его чувства. Невольно тьма выжигает эмоции, выхолащивает душу. Родные, друзья и, главное, любимая женщина оберегают от безумия. Избранницы кромешника – свет души, маяк и якорь одновременно. Невольно я вспомнила странные слова принцев о нас с Виктрэмом, красивые и ласковые, обращение самого кромешника. Сложно поверить, но неужели я – избранница Рэма? Счастье вмиг переполнило, как игристое вино бокал доверху. Счастье бурлило во мне. Счастье пьянило. Опасаясь похмелья радости, я быстро напомнила себе, почему начала разговор о кромешниках. Помогло вернуться с небес на землю. Все еще переживая, что ошиблась, я осторожно уточнила: – Выходит, мы с лордом Глау… пара? Правильно я тебя поняла? – Наконец-то дошло! – с иронией протянула Мадлен. – Наберись терпения, твой лорд вскоре тебя вспомнит, и будет у вас свадьба и куча детишек. Звучит здорово, но верится с трудом. Да и нехватка терпения сейчас не главная моя проблема. – С лордом Глау случилось что-то нехорошее? Только зелье кузена виновато или было что-то еще? О какой «плохой тьме» говорили принцы? – Что ты слышала о культе изгнанного бога зла? В животе похолодело – настолько неожиданным оказался вопрос принцессы. – Ты о Неназываемом? – Да. У нас он Проклятый Изгнанник, Неназываемый. Жители Седого материка называют его Искусителем, Шэйшем, а те, кто ему поклоняются, – Эшкилем. Когда злодеяния служителей кровавого бога переполнили чашу терпения, народы Тарры, объединившись, уничтожили культ. – Мой предок – переселенец с Седого материка, в нашей семье хранят его воспоминания о жизни в стране, где почитали Неназываемого. И эти воспоминания кошмарны: и простые люди, и аристократы могли угодить под нож жреца. – Да, отступники, служащие бессердечному богу, долго были проклятием Седого материка, но речь сейчас не об этом. Ты ведь знаешь, что Неназываемый был супругом Тьмы? Я сморгнула, не ожидая таких подробностей. – Так это не очередная страшилка о кромешниках? Ваша Тьма – справедливая, благородная богиня. Разве у нее мог быть такой супруг? – Неназываемый стал безумным чудовищем, когда возжелал власти над всей Таррой. Чтобы изгнанный бог не вернулся, герои древности использовали десятки запирающих артефактов. – Мадлен теребила драгоценную отделку на своем платье – разговор, как и мне, давался ей нелегко. – Спустя века эти артефакты периодически всплывают, прибавляя работы ордену Кромешной. Помнишь Пятый отбор? Тогда кромешники ловили души вырвавшихся апологетов Неназываемого. Похоже, один из них оставил своим последователям печать бога – так называемую «плохую тьму». Отравленный ею кромешник быстрее оказывается на грани, переступив которую, превращается в монстра. Мадлен замолчала, ожидая вопросов. Их пока не было – мне требовалось обдумать услышанное, принять. Сейчас боги редко вмешиваются в жизнь людей, чудеса случаются, но не так часто, как хотелось бы. И люди воспринимают своих небесных покровителей как нечто нереально далекое и сказочное. Да я и сама не могла бы назвать себя праведницей, храм богини Матери посещала крайне редко, всецело погрузившись в работу. – Почему Виктрэм попал под влияние «плохой тьмы»? Где он ее нашел? Или постарался Арчиваль? – На самом деле Виктрэму повезло – он жив, тогда как несколько других кромешников исчезли без следа. И да, теперь все указывает на Арчиваля, – согласилась принцесса. – Но пока нет твердых доказательств, орден не отдаст приказ об его устранении. – Орден настолько… – Я запнулась, подбирая нейтральное слово. Не смогла и сказала то, что думала: – Орден настолько наивен? Мадлен печально улыбнулась: – Такова ментальность давелийцев: верить до последнего, не оскорблять обвинением, пока есть шанс, что человек справится с искушением. Даже и не знаю, что на это сказать. С одной стороны, хотела бы, чтобы мне всегда верили, но с другой – я очень боюсь предательства, поэтому предпочитаю перестраховаться. – Ладно, скоро рассвет, нам всем нужен отдых, – заявила принцесса и поднялась с кровати. Увы, я об отдыхе и не мечтала. Когда Мадлен ушла, пожелав мне спокойной ночи, я достала из-под подушки самописец и долго вертела его в руках. Болес считал его своим талисманом на удачу и зачаровал от потери и краж. Если он оказался в руках Арчиваля, напрашивался страшный вывод. Но я хотела верить, что, завладев самописцем, предатель не заполучил моего брата. Решив, что дальше тянуть нет смысла, я отправила еще один «вестник» Болесу. Сейчас не до обид, я готова сделать первый шаг к примирению, ведь речь шла о жизни родного человека. Ответа все так же не было, и я послала «вестник» сестре. Разумеется, Болес мог не ответить по нескольким причинам: проводил серьезный эксперимент в лаборатории и не мог оторваться; находился в экранированном от магии помещении. Или же… или же его похитили и принимали личную почту. Он бы ответил, если бы мог. Голубая «птичка» упала на кровать – пришел ответ Филиппы. «Болес не отвечает на мои послания уже два дня. Он пропал, когда прибыл в империю, к своему нанимателю. Почему ты интересуешься, Ви? Расскажи, что знаешь! Расследование контролирует сам король». Еще раз пробежавшись взглядом по полным тревоги строчкам Фил, я закусила щеку изнутри и закрыла глаза. Несколько мгновений боролась с желанием выразить свою боль криком. Я надеялась, до последнего надеялась… Обдумав ситуацию, поняла, что у меня нет другого выхода. Если проигнорирую самописец в пакете с деньгами, то не прощу себе никогда смерть Болеса. Я должна спасти его! Ситуация странная: я во дворце, могу обратиться за помощью, но… Мадлен уверена, что в ее окружении шпион. Есть ли гарантия, что его нет в ордене и он не сообщит Арчивалю о моих действиях? Если бы Рэм помнил меня, я бы рискнула, а так… Обретя решимость, я сняла с руки кольцо, которое мне дал Арчиваль, когда привез в поместье кузена. Стукнув украшением о витую металлическую спинку кровати, принялась ждать. Недолго. – Доброй ночи, госпожа Джун. Столько довольства и самоуверенности в голосе подлого кромешника! Нет, уже не кромешника, он не достоин называться так. Отступник не сомневался, что я свяжусь с ним. – Я бы поспорила, какая это ночь, но не буду. Смешок, окрашенный издевкой. Все такой же самодовольный голос блондина, казалось, заполнил всю спальню. – Правильное решение, госпожа Джун. Итак, я слушаю вас. Язвит? Ждет, как поведу себя? Ладно, не буду разочаровывать. – Я нашла в свертке с гонораром вещь, которая не может быть подарком от вас, потому что уже принадлежит одному человеку. – Не может, даже если этот человек мертв? – ехидно поинтересовался ренегат. – Что?.. – У меня на время отказал голос. – Он мертв?! – Разве я так сказал? Это ведь было предположение. Поверьте, хозяин самописца в полном здравии. Пока в здравии. Предупреждение прозвучало зловеще. – Хорошо, я буду говорить прямо. Мой брат у вас? – А как вы думаете, госпожа Джун? Ваш брат крайне упрямый человек, он не желает делать для меня кое-какую работу. Надеюсь, вы повлияете на него, госпожа Джун? Я сглотнула. Да, Болес упрямец, каких поискать. Если он что-то решил, повлиять почти невозможно. Он не послушается меня, если уверен, что сделал правильный выбор, даже если тот в итоге ускорит его смерть. – Позовите брата, постараюсь его уговорить. – Я замерла, надеясь на лучшее.