После откровенно неприличного, хоть вроде бы и шутливого заявления меня снова бросило в жар. Виктрэм бесцеремонно рушил барьеры, что я возводила между нами. Только зачем? Меня все устраивало, я не любительница временных интрижек. К разуму взывать бесполезно – он все еще немножко (надеюсь, не преуменьшаю степень) не в себе. Сделав глубокий вдох, на выдохе выпалила: – Рэм, если ты и дальше будешь сбивать меня с темы лекарства, в дальнейшем будешь ужинать кашей без масла! В золотых глазах скакали игривые шмыри, когда Виктрэм грустно протянул: – Жестоко… Ягодка, не надо кашу, я хороший и посуду помою. Темный лорд помоет посуду? Очень смешно, лучшая шутка за день. Тихонько фыркнув, я резко поднялась из-за стола и отправилась за лекарством. Сколько там его предписали давать? Одну столовую ложку? Обернулась, когда позади послышался звон. Виктрэм зачем-то снял со стены самую большую куполообразную крышку, которую используют для предохранения готового блюда от заветривания и остывания. Накрыв ею стопку тарелок и ложек, что-то произнес. Хлопок. – Вот и все, – довольно произнес лорд. – Вот и все – больше у нас нет ристийского фарфора? – поинтересовалась я спокойно, старательно гоня от себя мысли о стоимости одной тарелки. Специфический звук указывал, что посуда или куда-то переместилась, или вообще разбилась вдребезги. – Почему больше нет? – искренне удивился темный и поднял крышку. Белоснежный фарфор сверкнул в лучах солнца, заглядывающих в окно. – О, извини, что усомнилась… Звуковой эффект необычный, словно у боевого или телепортационного заклинания. – Так и есть, – кивнул Виктрэм и накрыл крышкой кастрюлю из-под супа. – В основе изобретения – почтовое заклинание переноса. Хлопок – и кастрюля порадовала ослепительным блеском боков. С минуту я наблюдала, как крышкой был очищен жирный противень, а затем встрепенулась. – Заклинание переноса?.. Переносится грязь? А куда? Лорд равнодушно пожал плечами: – А шмырь его знает! Ох… Тогда в массовое производство подобный артефакт запускать нельзя! Я в ужасе содрогнулась, представив потоки помоев, льющиеся с небес на ничего не подозревающих прохожих. – Да пошутил я, пошутил, – хмыкнул Виктрэм, обводя хищным взором кухню в поисках еще чего-то, что можно «помыть». Не нашел – все уже было чистым. – Пищевые отходы отправляются прямо в компостную яму, – объяснил изобретатель, – но крышку легко перенастроить и на другое место. Шутник. Как же сложно с ним! Поставив флаконы на стол, я смешала лекарство по инструкции и, набрав полную ложку, подошла к лорду. – Зелье принцессы Мадлен нужно принимать трижды в день. Не знаю только, как давать его тебе утром – ты же по привычке спишь. – Можешь меня разбудить, выпью и продолжу спать, – предложил легкомысленно мужчина. Я вспомнила молнию, ударившую прямо у моих ног, и содрогнулась: – Угу, вот только на третий этаж мне не пройти – защита не пропускает. – Нет ничего проще. Виктрэм стукнул кулаком по стене: – Виола Джун. Разрешаю доступ первого уровня. И все? Так просто? Вышло или нет, проверю завтра. – Хорошо, Рэм, рано утром принесу зелье, если защита не сделает жаркое «Виола в собственном соку». – Не говори так даже в шутку, – хмуро произнес лорд. – Ладно, постараюсь. А теперь пора пить лекарство! Виктрэм напряженно следил, как я подношу к его лицу зелье. Когда между четко очерченными губами и ложкой осталось совсем малое расстояние, мужчина вдруг отстранился. – Эй! Что случилось? – возмутилась я. – Мы договорились, ты пьешь лекарство, а я с тобой ужинаю. – Разве так все было? – вскинул брови темный. – Я спросил, поужинаешь ли ты со мной, и ты согласилась. О том, что это плата за прием зелья, речи не шло. Он издевается? От подобной наглости я утратила способность говорить. Нахал! И ведь прав, что обидно. В самом деле, я не назвала четко плату – он заговорил мне зубы. И что теперь делать? Как заставить его принять присланное зелье? – Пить лекарство я буду за поцелуи. У меня все внутри обмерло от подобного заявления. Если я еще и целоваться с ним начну, точно потеряю сердце. Плохая идея. – Нет уж, я против! Не успели затихнуть мои возмущения, как лорд оказался рядом и, придержав мое запястье, проглотил зелье. – Горькое, – пожаловался он обиженно, – без поцелуя точно не обойтись. И он протянул ко мне свои бессовестные загребущие руки. Возмущение, негодование и злость переполняли меня – я почти ненавидела этого игривого мошенника! И когда его пальцы коснулись моего плеча, я, вместо того чтобы сбежать, шагнула вперед и, используя собственное бедро как рычаг, опрокинула лорда на пол. Вышло это легко, как на занятиях по самозащите в КУМ. – Поцелуи я не обмениваю! И бросилась прочь из кухни, пылая негодованием. Гад темный! Я расслабилась в его присутствии, поверила, а он!.. А он не возмущался, что его уронила девчонка. Вообще не издавал никаких звуков. Я резко остановилась на пороге кухни. Сердце ускорило свой ход, предчувствуя беду. Обернулась – так и есть, мужчина продолжал лежать на полу с закрытыми глазами. Боги мои, он ударился головой и потерял сознание? Или совсем того?.. В памяти пронеслись все рассказы о нелепой смерти. Один из прославленных пловцов захлебнулся глотком чая, легендарного боевика съел собственный прирученный монстр. Порой даже маленький удар может сделать то, что не удавалось смертельным заклинаниям. Ох, хоть бы Виктрэм был жив! Может, это все-таки зелье подействовало? Я упала на колени рядом с ним. Коснулась шеи, ища пульс. И вдруг оказалась сверху на мужчине. – Попалась, ягодка! – Хитрый симулянт светился от счастья. Не знаю как, но через секунду я уже сидела на бедрах приподнявшегося мужчины. Широкая ладонь осторожно удерживала мой затылок, привлекая ближе. Я испугалась, ожидая грубости. Но я попала в плен, самый нежный из возможных. Легкие, искушающие касания губ. Поймав в объятия, дальше Виктрэм словно спрашивал разрешения. Медленный, без напора, соблазняющий поцелуй длился вечность. И страх отступил, я растаяла в сильных руках, и не думающих нагло исследовать захваченную территорию: одна ладонь смирно лежала на моем затылке, вторая согревала лопатку. Пьянящий, вкусный поцелуй – теплые губы Виктрэма хранили сладость ягод – захватил, заставив забыть обо всем на свете. И когда он отстранился, я ощутила себя потерянной. Виктрэм хрипло прошептал: – Поцелуй со вкусом клубники и невинности. Невинности? Это что, намек, что я плохо целуюсь?!