3. У собак тоже бывает сезонное аффективное расстройство. 4. Не следует надевать лыжный комбинезон, садясь в самолет. 5. В скверную погоду лучше остаться дома… 6. Или подумать, как поступила бы на твоем месте Джоан Коллинз – вот отличный совет на все времена года. 12. Декабрь Доверяй налоговым инспекторам! Двенадцатый месяц в Дании – время подведения итогов, отдыха и уплаты налогов. Заполнять налоговую декларацию всегда непросто, а уж пытаться делать это в чужой стране, да еще на языке, которого ты до конца не понимаешь, практически невозможно. Одиннадцать месяцев постоянных обращений к Google Translate с целью перевода всех получаемых документов окончательно меня обессилили, поэтому почтальон, в понедельник утром вручившая мне большой конверт официального вида, застала меня врасплох. На конверте красовались ярко-красные буквы SKAT, а в письме содержался классический вопрос: когда я намерена перечислить датскому государству причитающиеся ему кроны? “Skat” по-датски означает «налог», но этим же словом датчане называют любимых женщин и мед. – То есть дословно, когда я плачу налоги, я отдаю свой мед налоговому инспектору… Но Лего-Мен не увидел в моем сравнении ничего смешного и попросил быстрее со всем разобраться, не дожидаясь более грозных писем от датского правительства. Я кивнула, стараясь выглядеть ответственной, но в моей голове вертелась назойливая песенка “Ski-Ba-Bop-Ba-Dop-Bop”, которую в 1990-е годы пел модный джазовый исполнитель Скэтмен Джон. Мне нужно было выполнить все редакционные заказы в срок, до появления малыша, а теперь еще придется признать печальную истину: в Дании мои доходы оказались чрезвычайно малы. Конечно, быть фрилансером довольно приятно, но вот платить налоги в стране, которая славится колоссальными размерами ставки, оказалось совсем не так уж мило, чего и следовало ожидать. После возмущенных криков и слез (гормоны, во всем виноваты гормоны!) мне все-таки удалось найти человека, который сумел по-английски растолковать, что от меня требуется. Стало ясно, что мне нужна помощь, и срочно. Я должна была решить, что делать дальше, дабы: а) не оказаться депортированной и б) не стать изгоем общества из-за своей неспособности проявить должное уважение к датской налоговой системе, которого она, несомненно, заслуживает. Ким Сплидсбул – профессиональный налоговый инспектор: он разработал 45-страничную презентацию в Power Point, призванную разъяснить тонкости уплаты налогов всем прибывшим в страну, а потом объехал с демонстрацией своего пособия всю Данию. К сожалению, я пропустила это эпохальное событие, когда оно происходило в Большом Городе, поэтому теперь Киму пришлось ответить на мои вопросы. Сочувствую ему. Вначале Ким объяснил, что налоговый период в Дании совпадает с календарным годом – с 1 января по 31 декабря. Я сочла это довольно удобным, так как в Англии у меня постоянно возникали трудности с возвратом налогов из-за установленного фискального периода с 6 апреля минувшего года по 5 апреля текущего года, и все из-за того, что Генрих VIII пожелал заняться сексом именно в это время[77]. – В Дании мы просим фрилансеров и самозанятых граждан выплачивать установленные налоги по приезде, чтобы не пропустить середину года, – сказал Ким. – У вас плавающий доход, поэтому вы платите налог по плавающей ставке. Таково правило. – Надо же… – Я впервые об этом слышала. Любезная, но довольно суровая дама в местной налоговой инспекции, которую я посетила в январе, заверила меня, что можно заплатить все долги в конце года. Поскольку ее английский был не слишком хорош, а мой датский в то время находился на нуле, то, как теперь подозреваю, в действительности она хотела сказать другое: мне нужно подготовить декларации и ежегодно оплачивать все дополнительные суммы. Но она вовсе не имела в виду, что можно сидеть сложа руки и посвистывая до самого Рождества. – Я… э-э-э… не совсем понимаю ежемесячную систему, – призналась я. Ким ответил не сразу, и я почувствовала нарастающую панику. – Меня же за это не арестуют, верно? – нервно пошутила я. Неужели у меня появится уголовное прошлое? Меня могут посадить в тюрьму? Мое воображение уже рисовало мрачные картинки, хотя в действительности ситуация была вовсе не такой страшной. Уверена, датские тюрьмы – лучшие в мире. Может, будет даже приятно отдохнуть там какое-то время? Дело в том, что на Рождество мне предстояло принять уйму родственников. Собирались приехать родители Лего-Мена, которые рассчитывали на полный пансион в течение целой недели. Небольшая передышка в тюрьме может оказаться весьма уместной. Интересно, внедрилась ли новая нордическая кухня в пенитенциарную систему страны или придется довольствоваться фрикадельками и маринованной селедкой? Я уже пришла к выводу, что в тюрьмах кормят фрикадельками, когда мои размышления прервал налоговый инспектор: – Все в порядке. Вы можете заплатить налоги сейчас. – Отлично! – Похоже, на Рождество все-таки придется заботиться о большой семье. – Вам нужно просто ввести свой идентификатор NEM и проверить сумму налога. – Понятно. А… не могли бы вы напомнить мне, как это сделать? Последовали долгие и невероятно сложные объяснения, занявшие десять страниц моего верного репортерского блокнота на пружинке – в дополнение к 45-страничной презентации Кима. Идентификатор NEM – это логин для входа в электронную систему, которая объединяет все государственные сайты и банки в Дании. Он включает в себя общенациональный идентификационный номер (с желтой карточки Центрального регистра населения – CPR), а также целый ряд поразительно старомодных цифровых кодов, которые служат для подтверждения подлинности данных. Старомодно, но эффективно. Когда я с этим разобралась, Ким стал объяснять мои дальнейшие шаги. – Доход менее 42 800 датских крон (около 4600 фунтов или 7800 долларов на момент написания книги, но его уровень ежегодно корректируется) налогом не облагается. С дохода от 42 800 до 449 тысяч крон (около 50 тысяч фунтов или 85 тысяч долларов, а подобная зарплата в Дании не редкость) взимается налог в размере 37 процентов. Более высокий доход облагается налогом в размере 51,7 процента. Да, и еще все автоматически платят восьмипроцентный налог социальной безопасности. Ничего себе! Похоже, жизнь в Дании весьма недешева. Помимо заоблачного подоходного налога датчане выплачивают 25-процентный налог на добавленную стоимость, который уже включен в цену товаров и услуг. С домовладельцев взимается налог на недвижимость, а члены датской национальной церкви (то есть подавляющее большинство населения, как я выяснила в мае) вносят особую десятину. Еще нужно платить за машину, бензин и электричество – все обложено высоким налогом в целях регулирования потребления. Датское государство стремится из года в год повышать экологическую ответственность датчан. – А скажите, – я дала волю своему любопытству, – датчане не возмущаются такими высокими ставками? Не смотрят с завистью на американцев или жителей других стран? Не считают, что тем гораздо больше повезло? (В третьем триместре я стала грубоватой, уж простите.) – Вовсе нет, – ответил Ким. – В Дании люди платят налоги с удовольствием, поскольку знают, что взамен они получат лучшую систему социального обеспечения в мире. У нас ведь бесплатные школы, университеты, медицина, продолжительный и хорошо оплачиваемый отпуск. Работодатели перечисляют немалые средства в пенсионный фонд, что идет на пользу датчанам и всем тем, кто здесь живет. – Большинству датчан, – продолжал Ким, – в тот или иной период приходится пользоваться услугами государства, например, кому-то из членов семьи потребуется медицинская помощь, поэтому они осознают важность развитой инфраструктуры и знают, что государство найдет нашим деньгам хорошее применение. Его объяснение показалось мне разумным. Датчане обладают коллективным чувством ответственности и даже принадлежности. Они содержат систему, потому что верят в ее эффективность. Высокие налоги поддерживают, кроме прочего, принципы равенства всех граждан: среди государств Евросоюза в Дании наиболее низкий уровень имущественного расслоения общества. Например, в сравнении с другими странами разрыв в доходах руководителя компании LEGO и низкооплачиваемой должности уборщицы является минимальным. Как утверждают ученые из университетов Сан-Франциско и Беркли, люди, живущие в окружении тех, кто получает приблизительно равное вознаграждение за труд, гораздо счастливее. В Дании даже у людей, занятых в разных сферах, после вычета налогов на банковских счетах остаются сопоставимые суммы. Мне стало интересно, действительно ли равенство доходов служит гарантом поддержания добрососедских отношений. И решила проверить это на практике. Однако мы обитали в деревне, где жили пенсионеры, и никто, кроме Дружелюбной Соседки, не работал, поэтому проделать это в Стиксвилле не представлялось возможным. Я обратилась к Хелене, и она рассказала, что на ее улице проживают в основном продавцы супермаркетов, бухгалтеры, адвокаты, маркетологи и один ландшафтный дизайнер. По ее словам, у всех красивые дома и хорошее качество жизни, поэтому не имеет значения, кем и где работают твои соседи. В Дании специалисты и неквалифицированные работники спокойно и счастливо живут бок о бок, что заметно упрощает социальную мобильность. В этой стране людям намного проще продвинуться в жизни, получить образование и хорошую работу, вне зависимости от того, в какой семье они родились и воспитывались. Оказалось, что реализовать «американскую мечту» в Дании гораздо проще, чем в Америке. С 1986 года, когда мама впервые дала мне послушать пластинку “A Hard Day's Night”, я знала, что «любовь не купить за деньги», но, как выяснилось, к счастью это тоже относится. Журнал “Psychology Today” опубликовал результаты исследования, согласно которым, настоящее счастье связано с хорошими личными отношениями, любимой работой или увлечением, а также с ощущением своей принадлежности к чему-то более значимому, например к определенной религии или, как в Дании, к целому народу. Исследование потребительского спроса, проведенное в 2011 году Институтом глобального мониторинга, показало, что богатство отнюдь не помогает испытывать удовлетворенность жизнью. В свете последних данных, существует некая верхняя планка доходов, важная для счастья человека. Как установили ученые из университетов Уорвика и Миннесоты, предел, когда доходы не влияют на ощущение благосостояния, составляет приблизительно 197 тысяч датских крон в год (22 тысячи фунтов или 36 тысяч долларов). Более высокий доход делает человека богаче, но отнюдь не счастливее. Зарабатываете меньше? Нет причин волноваться. Данные, опубликованные в журнале “Psychological Science”, свидетельствуют о том, что менее обеспеченным людям свойственно в большей мере проявлять сочувствие в сравнении с богатыми согражданами. В статье из журнала “Psychology Today” говорится, что у детей состоятельных родителей чаще развиваются пищевые расстройства, а также наклонности к обману и воровству. Что ж, утешьтесь мыслью, что вы лучше тех, кто входит в составляемые различными журналами списки самых богатых людей, и с вашими детьми все будет в порядке. Заработали больше, чем требуется для счастья? Не отчаивайтесь. У вас есть три варианта решения: меньше работать, платить больше налогов или переехать в сравнительно бедную страну. Умные датчане всех перехитрили – они десятилетиями живут и работают в соответствии с первыми двумя пунктами. Если вы не можете работать меньше и не способны повлиять на фискальную политику своего государства, а переезжать в одну из стран третьего мира вам не хочется, то могу предложить вам четвертый вариант: отправляйтесь в Данию. Только мой вам совет: захватите с собой лекарства от простуды и теплый пуловер. – Относитесь к налогам как к погоде, – сказал Ким. – Вы ничего не сможете поделать с нашей налоговой системой, так что лучше просто смириться. Кроме того, высокие налоги – часть нашей национальной идентичности. Ким абсолютно прав: высокие налоги, направляемые на поддержание эффективной системы социальной защиты, являются очень важной частью датской идентичности. – А лично вы счастливы от того, что отдаете свои деньги государству? – Конечно! – Ким даже удивился такому вопросу. – Я живу в прекрасной стране. И люблю Данию. Я датчанин всем сердцем и душой. Так почему бы мне не быть счастливым? Свое счастье Ким оценил на «десять» из десяти, и поскольку мне не доводилось встречаться с английскими налоговыми инспекторами, которые не находились бы на грани самоубийства, то я решила, что датская налоговая система не так уж и плоха. Едва я начала вводить свои данные в доморощенную таблицу Excel, как возникла очередная проблема, и мне снова пришлось позвонить в налоговую инспекцию. На этот раз я беседовала с менее жизнерадостным инспектором-женщиной и в результате выяснила, что поскольку я – фрилансер, иностранка и беременная женщина, то мое дело сложнее обычного. После нескольких телефонных звонков мне посоветовали найти квалифицированного бухгалтера, который должен был обсудить мою ситуацию в местной коммуне. Когда я стала искать, как будет по-датски «бухгалтер», приложение-переводчик предложило мне слово bogholder, что меня страшно позабавило. Я добавила это слово в свой список веселых датских слов, а потом с помощью Google начала искать местного специалиста. В списке bogholders оказались Йенс Ларсен, Ларс Ларсен, Йенс Йенсен, а также Метте Йенсен, Метте Хансен и Метте Нильсен. Выяснилось, что каждый четвертый датчанин имеет фамилию Йенсен, Хансен или Нильсен, во всяком случае, так утверждает статистическое бюро Дании. В десятку самых популярных датских фамилий входят также Андерсен (как знаменитый сказочник) и Расмуссен – такая фамилия была у трех датских премьер-министров, занимавших этот пост с 1993-го по 2011 год: Поуль Нюруп Расмуссен, Андерс Фог Расмуссен и Ларс Лекке Расмуссен (в 2015 году он снова занял этот пост). Журналистам и другим политикам приходилось называть их по имени, чтобы не путаться. Суффикс «-сен» традиционно означает, что человек приходится сыном тому, чье имя является корнем фамилии. Ларс Йенсен был сыном некоего Йенса, а отец Йенса Йенсена оказался настолько одержим собственным именем, что решил использовать его дважды. Похоже на Нью-Йорк. (Смущены? Добро пожаловать в Данию!) – Каждого второго датчанина, с которыми я встречаюсь, зовут Метте, Ларс или Йенс, – пожаловалась я Лего-Мену, когда он вернулся домой и застал меня босой (я уже упоминала о невероятно эффективной системе теплых полов в датских домах?), а также беременной и плаксивой: – Ну как мне запомнить, кто есть кто? – Это несложно, – пожал плечами муж. – Называй всех датчанок Метте, а всех мужчин – Ларсами или Йенсами, и чаще всего не ошибешься… (Вы понимаете, что я замужем за гением?) Вернувшись к компьютеру, я выяснила, что в Дании имена повторяются чаще, чем в других странах, поскольку здесь существует правило христианских имен. Еще одно правило? Ну конечно! Как же я не подумала? Я сообщила Лего-Мену о своем открытии: – Они могут выбирать имя из одобренного списка, а если кому-то захочется какое-то нетрадиционное имя, то нужно получать особое разрешение церкви и государственных чиновников. Лего-Мен в этот момент сосредоточенно изучал содержимое коробки с печеньем и не отреагировал, но после двух лет брака подобная мелочь не могла меня смутить: – Здесь говорится, что «творческие имена» обычно отвергаются… – Незадача для датских оригиналов, – Лего-Мен набил рот шоколадным печеньем, и я поняла, что в сущности он еще ребенок. – Список имен каждый год корректируется, и примерно пятая часть новых предложений отвергается. Среди категорически запрещенных – о боже! – Анус, Плуто и Манки! – Черт! Похоже, придется отослать заказанные пеленки… Я расхохоталась, но тут малыш так пнул меня пяткой в живот, что у меня чай потек из носа (жутко неприятно!). Чтобы убедиться, что наш (на 80 процентов) мальчик получит нормальное имя, я изучила список. К счастью, рассматриваемые нами имена оказались в разрешенной колонке. И успокоенная, я продолжила поиск бухгалтера по имени Йенс, Ларс или Метте. Поскольку никакой информации в Интернете найти не удалось, оставалось лишь выбрать кого-то случайным образом и вручить ему свое финансовое будущее. С помощью детской считалочки мой выбор пал на Ларса, работавшего в Большом Городе. Я позвонила и, объяснив ситуацию, договорилась о встрече на следующий день. Ларс сказал, что, если я принесу свои счета и другие документы, связанные с работой, он сможет сделать все необходимое, а мне останется лишь оплатить вполне разумный счет в конце работы. Я преисполнилась чувством глубокого облегчения и благодарности за то, что обо мне кто-то позаботится, а потом подумала, что, наверное, так чувствуют себя все датчане. Да, они платят большие налоги, но знают, что тем самым значительно облегчают себе жизнь. Викинг однажды сказал, как он счастлив платить налоги, потому что государство все за него организует, и он полностью доверяет властям выполнять эту важную работу. Проведя в Дании почти двенадцать месяцев, я начала понимать, насколько здесь важна роль доверия, как оно упрощает жизнь датчан и избавляет их от волнений и тревог. По словам моей мамы, волнение стало моим хобби с двухлетнего возраста, поэтому было довольно странно отказаться от стремления все контролировать. Но поскольку другие варианты отсутствовали, мне пришлось довериться системе, и оказалось, что это очень удобно. – Вы думаете, датчане действительно доверяют друг другу? – спросила я Викинга во время телефонного разговора, – я имею в виду, доверяют в целом? – Знаете, думаю, это действительно так, – ответил Викинг. – У нас прекрасная система социального обеспечения, небольшое население, и люди в основном хорошие и честные. – Он решил привести пример, чтобы я смогла лучше понять царящую в Дании атмосферу доверия. – Вчера я проверил свой банковский счет и обнаружил, что он совершенно пуст… – Пуст?