— Есть, первый, — ответил он, увеличивая мощность двигателей. Взлетели мы благополучно, и я с интересом разглядывал эпицентр взрыва и грандиозный пожар внизу, когда начались уже реальные неприятности. Сначала я ощутил удар, потом заметил энергетические сполохи на силовом поле. Кай заложил крутой вираж. — Импульсное оружие, — доложил напарник, — мощное! Могут пробить защиту! — Управление на меня, — скомандовал я, входя в режим. Удивляться было некогда. В первое мгновение я считал показания всех приборов, которые были выведены на тактический дисплей. Потом «проглотил» визуальную картинку. Направление, откуда пришёл удар, я вычислил быстро. Но противника засечь не удалось. Видимо, используют какие-то средства маскировки. Я активировал импульсную пушку, и, не прекращая маневрировать, выводил в небе безумные фигуры высшего пилотажа, математически затрудняя предугадывание моей траектории. Следующий импульс прошёл возле носа челнока, за пределами поля. Оставив огненную черту, подобную молнии, он разметал ближайшее облако, и ушёл дальше, в космос. Теперь я смог засечь противника, по завихрению, которое его аппарат оставил в клубах дыма от пожарища внизу. Мешкать было нельзя, и, не зная возможностей чужого аппарата и его защиты, я саданул максимальный импульс. И не прогадал: яркая черта выстрела оборвалась на пути к земле, там, где импульс попал в противника. То, что когда-то было грозной и почти невидимой летающей машиной, в мгновение превратилось в облако раскалённого газа. — Впечатляет, Первый! — воскликнул Кай. Я не ответил. Не выходя из режима, я непрерывно сканировал показания всех приборов и визуалку, одновременно опускаясь к земле на минимальную высоту. Расчёт был простой: даже если противник успел передать своим приятелям информацию о нас (очень маловероятно, чтобы аппарат такого класса не имел базы или корабля-матки), у нас был зазор времени до того, как нас засекут более отдалённые системы наблюдения. Если, конечно, нас не «поймали» с самого начала. Но даже в этом случае побег на бреющем полёте мог помочь скрыться, законы физики и распространения волн никто не отменял. Я торопился, но на сверхзвук не переходил. Шуметь не хотелось. Кто знает, какие у противника средства разведки? И только спустя час такого полёта, присмотрев подходящую площадку на берегу узкого залива, окружённого со всех сторон скалами, я рискнул приземлиться. — Кай, — сказал я, когда двигатели отключились и наступила тишина, — на тебе наши гости. Таис поможет с переводом. Организуй обед. Успокой народ, лады? ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Принято, первый, — кивнул напарник. — Я пойду посмотрю, как дела у нашей старой знакомой. Перед выходом я схватил плитку концентрата и сжевал на ходу, чтобы компенсировать потери энергии на режиме. Челнок застыл на широкой полосе песчаной отмели там, где залив делал изгиб, уходя длинным узким языком вглубь материка. Ближайший берег уходил вверх крутыми уступами, густо поросшими влажной растительностью. Несмотря на высокие широты, снаружи было тепло и влажно. Климат в очередной раз изменился. В воздухе густыми волнами плыли приятные запахи. У меня ушло несколько секунд, чтобы сообразить: должно быть, в Северном полушарии, где мы находились, была весна. Время цветения. А мы достаточно далеко продвинулись во времени, чтобы появились покрытосеменные. Очень осторожно, помня о хищниках, но не переходя в режим, я приблизился к полосе растительности. Присел на корточки. Осторожно потрогал почву. «Гайя… Гайя, ты здесь?» — мысленно позвал я. А в следующую секунду отмель, заросли, челнок и скалы вокруг просто исчезли. Я оказался в огромной комнате со стрельчатыми окнами, выходящими на море. На мраморном полу был замысловатый узор, под потолком висела огромная хрустальная люстра. В дальнем углу стояла старомодная кровать с балдахином. Помещение показалось мне смутно знакомым. — Здравствуй Гриша! — женский голос был бархатистым, ласкающим, как в старых исторических фильмах. Я резко обернулся. Гайя выбрала образ рыжеволосой зеленоглазой красавицы с идеальной фигурой, одетой в пышные, даже вычурные одежды, имитирующие средневековье — так, как это делал классический Голливуд. — Кое-что я подсмотрела у тебя в голове, — чуть смущаясь сказала девушка, — остальное додумала сама. Нравится? — Это… очень впечатляет! — проговорил я. — Благодарю, — Гайя чуть присела и кивнула головой — видимо, изобразив книксен так, как я сам себе его представлял, — я иногда представляла себе эту нашу встречу. Фантазировала. Но решила остановиться на этом варианте. — В тебе… много от человека, — заметил я. — Твоё влияние, — просияла Гайа, — сначала ты появился, когда я была несмышлёным младенцем, и навсегда оставил во мне ощущение возможного чуда. Потом снова возник в моём детстве, когда я только начинала познавать мир. Наши сознания соприкасались очень близко. Стоит ли удивляться, что мои фантазии оказались так похожи на твои? Больше мне было общаться не с кем! — Мне нужно будет серьёзно обдумать это, — вздохнул я, — но позже. Ты знаешь, почему мы вышли из стазиса? — Ага, — кивнула Гайя, и направилась парящей походкой к окну. Каблуки её прозрачных (хрустальных!?) туфелек звонко цокали по мрамору, — я и сама планировала прервать ваше путешествие, на несколько мгновений позже, когда бы лучше подготовилась. — Что тут происходит? — спросил я, направляясь вслед за хозяйкой, — очередное вторжение? — Даже два, — кивнула Гайа; в этот момент перед одним из стрельчатых окон возникло сразу два кресла с высокими спинками, и столик между ними, заставленный свежими фруктами, — одни классические стервятники. Охотники за артефактами древних. Другие — экспансионисты, думали основать здесь колонию. Но не договорились между собой. Воюют теперь, — она вздохнула, и безо всякого перехода добавила: — ты присаживайся. Давай любоваться морем! Сейчас начнётся шторм. — Почему ты сразу нас не остановила? — спросил я, устраиваясь в кресле и подозрительно скосившись на фрукты; на вид они выглядели вполне привычно: виноград, яблоки, сливы. — Опасности никакой не было, — улыбнулась Гайя, затем протянула руку, взяла яблоко и с хрустом впилась в сочную мякоть. Я недоумённо заморгал. Потом вздохнул и посмотрел на море. Там действительно приближалась гроза: на горизонте повисла чёрная туча, то и дело подсвечиваемая электрическими сполохами. — То есть, ядерные взрывы на поверхности — это не опасность? — осторожно спросил я. — У них ограниченная мощность. Ущерб незначителен. Да и балуются таким они редко, — ответила Гайя, — кроме того, я могу их уничтожить в любой момент, это не проблема. Я, знаешь ли, несколько изменилась с момента нашей предыдущей встречи. — Это я заметил, — кивнул я, наблюдая за бурей, — симуляция действительно впечатляет. Но как ты можешь уничтожить корабли? Гайя улыбнулась. — Множеством способов, — ответила она, — могу сгенерировать точечную гравитационную аномалию, например. Я присвистнул. — Я же говорю, я выросла, — она посмотрела на меня своими огромными зелёными глазами; в них было нечто, что заставило меня поёжиться, — я не та юная наивная девочка, которую ты когда-то знал. — Скажи… — осторожно произнёс я, — а твои… намерения и ценности. Они не изменились? Гайя сначала улыбнулась. Потом прыснула. После чего засмеялась в голос. — Ты вот сейчас всерьёз подумал, что я переродилась в чудовище, которое жаждет уничтожить всё живое? Я развёл руками. — Нет, Гриша, — Гайя вдруг стала серьезной, — я не играю в такие игры. Больше скажу — я вообще стараюсь держаться подальше от биологической эволюции. Я даже от биосферы себя отделила, мне не нужно органическое питание. Достаточно энергии мантии и неорганических соединений. И я это сделала намеренно. Ты прав, я многое взяла от тебя, поэтому пониманию, что весь этот круговорот бесконечного создания различных форм жизни на пути к разуму — это нечто такое, с чем я не очень хочу иметь дело, понимаешь? Я бы и совсем перестала вмешиваться в дела биосферы, если бы не один феномен, который меня очень заинтересовал… — Подожди, — неожиданно для себя самого перебил я, — давай вернёмся к вторжению. Ты говоришь, что можешь легко уничтожить пришельцев, которые уже порядком нагадили радиоактивной пакостью. Почему ты этого не сделала? А ещё ты сказала, что собиралась нас остановить. Для чего, если тебе не нужна помощь, чтобы справиться с опасностью? Я машинально взял с подноса сливу. Откусил, выковыривая косточку. Вкусно! Почти как в детстве. — Потому что мне действительно нужна помощь, — ответила Гайя, — но не для того, чтобы уничтожить пришельцев. А для того, чтобы кое-что от них получить. Должно быть, в этот момент у меня была очень растерянная физиономия. — Гриш, ну ты же умный парень. Должен был бы понять мою мотивацию, да? — улыбнулась Гайя, — почему я живу миллионы лет, и не схожу с ума? Как думаешь? У меня словно что-то в голове щёлкнуло. — Ты любопытна, — констатировал я, — тебя интересует информация. И чем сложнее её добыть, тем тебе интереснее. Информация для тебя — как для меня эти фрукты, — я взял ещё одну сливу с подноса. — Умница! — Гайя просияла, — помнишь ту странную ажурную сферу из космоса, которая была у тебя в сознании? Где ты нашёл ту девушку, Таис? Я молча кивнул. — Я так и не смогла понять, что она такое. Строила модели, догадки, но всё тщетно. Что-то, да не сходилось. Я упускала какой-то нюанс, получить доступ к которому у меня не было ни малейшей возможности. А теперь представь: я заглянула в остатки компьютера на одной из сбитых боевых машин. И, среди разного хлама, обнаружила короткую видеозапись, где отчётливо была видна точно такая же сфера. — Кто-то из пришельцев сталкивался с ней? Так захватила бы одного, залезла бы ему в мозги и… — Гриша, ты забыл, что я не злодейка? — Гайя нахмурила брови и сжала губы, — кроме того, доступ к компьютерным системам дал бы куда больше. — Ты теперь и по компам тоже? — удивился я.