– Умоляю, не свисти. Терпеть не могу свиста. – И припала к его груди, всхлипывая: – Никит! Их уже нет. – Я знаю, Ксань! Знаю. – И он, отстранившись, потянул меня в кафе. – Я год ходил сам не свой. И до сих пор не могу поверить, что Темы нет. Блин, как живой передо мной. В моей комнате все о нем напоминает. Наши фотки, его подарки… Склеенная картина. Он однажды уронил ее, она разбилась… Да ладно. – Его лицо искривилось. – Рассказывай о себе. Для меня было полной неожиданностью, что ты позвонила. Извини, что бросил трубку, я думал, ты тоже умерла. Я не ходил на похороны, потому что это было просто мне не по силам. Я хотел его запомнить таким, каким видел в последний раз, а видеть в гробу не мог. Я вытерла слезы тыльной стороной ладони. – Я в последнее время только и рассказываю о себе. Как прима-балерина какая… – Твоей истории я еще не слышал, – с нажимом произнес он. – Так что выкладывай. Только давай в кафе зайдем. Я после работы – аки волк голоден. Только что после смены и жутко устал. – Никита работал врачом в больнице. – Ты не против? – Конечно, нет. Я тоже, пожалуй, что-нибудь закажу. Мы зашли в первое попавшееся кафе и сделали заказ. Пока мы ждали официанта с едой, я принялась за рассказ. Никита слушал меня невнимательно и почти все время шевелил губами. Закончив, я замолчала и откинулась назад. – Ты чего? – удивилась я. – Вычисляю тебя. Старуха, ты врешь. Ты поехала с ними. Я знаю это точно, потому что мы с Темой разговаривали перед тем, как вы отъехали, и он сказал: «Сеструха пришла. Все, я с тобой заканчиваю разговор». Твоя история не прокатит. Сочини что-то более удобоваримое и талантливое. Для кого ты все это придумала? Не знаю, зачем тебе это понадобилось, но мне ты расскажешь, как все было на самом деле. Я похолодела. Получалось, что я должна довериться Терехину. Но могла ли я это сделать? Не втяну ли я себя и его в крупные неприятности? Мои размышления прервал голос Никиты: – Я сейчас встаю и ухожу. И знать больше тебя не знаю. Неужели ты не понимаешь, что предаешь Темину память такими враками. Если у тебя есть реальная причина так врать – самое время сказать об этом. Пойми, Тема был моим единственным настоящим другом. И я хочу знать о нем все. Ясно? В его глазах проступили льдинки. А взгляд стал жестким и колючим. – Я понимаю… Но… – Я растерялась. – Ксань. Говори все! Без утайки! Я – твой друг. Еще раз повторить? На пальцах, как глухонемой, чтобы до тебя дошло? Или все-таки сама все поймешь? Я покачала головой. – Ладно. Но здесь так много непонятного. Я и сама толком ничего не понимаю. А знаю – и того меньше. – Вместе разберемся, – сказал Терехин уверенно и приготовился меня слушать. – Я тебя еще в напарники не брала. – Придется взять. Я от тебя все равно не отстану… – Он пристально посмотрел на меня и произнес: – А ты изменилась! – В какую сторону? – Трудно сказать. Раньше ты была такая… мягкая. А сейчас – видно, что кремень. – Обстоятельства изменились, мы все после этого стали другими. – Потом мы на несколько секунд замолчали, с преувеличенным вниманием изучая меню. Через двадцать минут нам принесли заказ. Терехин ел мясо с картошкой фри и запивал колой. Он ел шумно, с аппетитом. Я же заказала себе небольшую лазанью с мясом и апельсиновый фреш. – Извини, голоден. – Он провел тыльной стороной ладони по столу. – Рассказывай. – Ладно. Хотя… я сомневаюсь, стоит ли говорить. Все-таки можно вляпаться в большую неприятность. – Стоит! – и он кратко рубанул ладонью в воздухе. – Говори! Я жду. – Хочется курить… – призналась я. – Давай перейдем в зал для курящих. Раньше ты не курила вроде? – Раньше… раньше… Мы перешли в другой зал, находящийся в глубине кафе, и нам принесли пепельницу. Никита дал мне свои сигареты, и я закурила, пытаясь оттянуть момент. Рассказывала я ровным тоном, на одной ноте. Мне было трудно остановиться, иначе я понимала – непременно разрыдаюсь… Закончив рассказывать, я уткнулась в чашку с кофе, который заказала после ужина. – Все? Я кивнула. – Ты точно от меня ничего не скрыла? А то ведь я все равно вытяну из тебя всю правду. – Да знаю я, поэтому все и рассказала, как оно было. – Вывод: типичный заказняк, который вряд ли будет раскрыт. – Но я… – начала я. Однако Никита прервал меня: – Послушай меня. Внимательно. Приехала ты сюда зря. Это абсолютно точно. Ты себя подвергаешь серьезной опасности. Лучше бы ты сидела тихо-мирно и не высовывалась. Так спокойней, проще и безопасней. – Я не могу жить, зная, что убийца – тот, кто заказал смерть моих близких, на свободе… Не могу! – Это все – красивые слова! Тебя пристрелят, как щенка, даже не поморщившись. Ты хоть представляешь: во что ты влезаешь… Я качнула головой. – Все говорят разное: кто – зачем я приехала сюда, кто – почему ты отсиживалась раньше. И никто не хочет меня понять: я приехала сюда по своей воле. Потому что так надо мне. А не кому-то другому. – Молодец! Но свою шкурку ты вряд ли спасешь этими заявлениями. – А я и не собираюсь ее спасать! – Понял… И чего ты хочешь от меня? – Никита поднял на меня усталые глаза. – Какой помощи? – Собственно говоря, мне нужна от тебя вполне конкретная информация. Первое – делился ли с тобой Темка своими проблемами и рассказывал ли о том, что его что-то тревожит или озадачивает в последнее время. Все-таки отец готовил Темку в свои преемники и приучал потихоньку к бизнесу; пока не во всю мощь – но разовые поручения давал. Словом, Темка больше был в курсе отцовских дел, чем я. А ты был его самым близким другом, поэтому я и решила обратиться к тебе. – А второе? – Что второе? – Ты сказала – первое. Значит, есть и второе… На секунду я запнулась. Мысль вылетела из головы. Но тут же я все вспомнила. – Мне нужен телефон или координаты девушки, с которой Темка встречался. Ее звали не то Надя, не то Наташа. Он хотел познакомить нас с ней, но так и не успел… – Надежда Бойко. Она умерла восемь месяцев назад. Ее нашли задушенной неподалеку от своего дома. И подозревают в этом того самого маньяка, который терроризирует город. С минуту-другую я молчала. Меня как громом оглушило. – Дай еще сигарету… – Я медленно протянула к нему руку. – Бери! – Никита пододвинул пачку. – Мне не нравятся эти совпадения… – изрекла я. Надежда Бойко мертва… – Ты знаешь, – протянул Никита. – Есть одно обстоятельство, которое пришло мне в голову… Но это еще надо обдумать… Неожиданно где-то раздался душераздирающий крик, и я вдруг интуитивно почувствовала, что надо упасть на пол. Я кинулась плашмя, увлекая с собой Терехина. Короткая автоматная очередь прострелила воздух. Кто-то кричал совсем близко. Никита упал на спину, открыв рот. – Никита! – позвала я его. – Никит. Из его рта вытекала тонкая струйка крови, и я без остановки трясла парня за руку. – Никита! Никита! – Отстань! – заорала официантка, пробегая мимо. – Не видишь: он мертв. Я выбралась из-под стола и, пригнувшись, побежала в коридор, который вел в служебные помещения. Там царила страшная суматоха и беготня. – Где тут выход на улицу? – спросила я у мужчины в темном костюме. Он шел с исказившимся лицом и смотрел куда-то сквозь меня. – Там! – машинально махнул он. – Черт! Надо же… – конец фразы я не услышала. Юбка была порвана в двух местах – щеки горели… Я выбежала из служебного входа на улицу и уткнулась в забор. Выход был справа. Я метнулась туда, предварительно оглянувшись, как будто за мной бежали… Я вывалилась из калитки на улицу; передо мной тянулся ряд серых унылых домов. Машинально я быстро повертела головой: нет ли погони. Ничего подозрительного не было. Но на всякий случай я побежала вправо – к дороге и через несколько минут уже стояла на проезжей части и голосовала. Получается, что меня вычислили и объявили на меня охоту. Меня хотят ликвидировать так же, как и моих родных! И только когда я села в первую затормозившую около меня машину, я задумалась. Ехать в родительскую квартиру я не могла. Значит, остается – ехать на мою квартиру, которую купили мне родители. Правда, была опасность того, что меня подстерегают и там. На всякий случай я решила не ехать и туда. Но что делать – не приходило в голову… Я попросила шофера высадить меня на окраине города и на всякий случай решила позвонить Шашковой – может быть, она что посоветует. Я рассказала Ирке вкратце ситуацию, и та, поохав, предложила мне следующий вариант – я еду на квартиру одной ее знакомой, которая сейчас находится в месячном отпуске, а Ирке оставила ключи и попросила присматривать за хатой. Там я буду в полной безопасности, заверила меня Шашкова.