Джейн рассмеялась; в замкнутом пространстве машины ее смех казался абсолютно безумным. — Я и сама от этого не в восторге. — Нет, я хочу сказать, мне не нравится, что он сидит на цепи. Дом выглядит заброшенным, кто же тогда кормит собаку? Джейн уставилась на здание, на темные окна, которые казались злобными глазами, глядевшими на нее в ответ. — Ты прав, — тихо согласилась она. — Тут что-то не так. — Пора вызывать подмогу, — постановил Фрост, потянувшись к своему мобильнику. Но так и не смог набрать номер. Первый выстрел разбил окно. Лицо Джейн осыпали колючие осколки стекла. Она нырнула под торпеду в тот момент, когда ночь разорвал второй выстрел, и по машине ударила новая пуля. Фрост тоже пригнулся, и, когда он уселся на корточки всего в нескольких сантиметрах от нее, Джейн увидела перекошенное ужасом лицо напарника. Оба принялись нащупывать оружие. Третья пуля звякнула по металлу. В машину просочился зловещий запах. От испарений у Джейн стало жечь глаза и першить в горле. Они с Фростом поглядели друг на друга, и Риццоли поняла: он тоже учуял этот запах. «Бензин», — пронеслось у нее в голове. Почти одновременно каждый из них распахнул свою дверцу. Выскочив из машины, Джейн откатилась от нее как раз в тот момент, когда со свистом ожили первые языки пламени. Риццоли не видела, что происходит с другой стороны и удалось ли Фросту выбраться, она лишь надеялась, что напарник благополучно отлетел в сторону, потому что в следующую секунду рванул бензобак. Стекла разбились вдребезги, и к небу устремились сверкающие языки ада. Когда стекло осыпало землю, Джейн помчалась к укрытию. Колючий подлесок рвал ее рукава, царапал руки. Скатившись под дерево и ухватившись за рыхлую кору, она изо всех сил старалась разглядеть противника, но видела лишь пламя, пожиравшее то, что осталось от машины Фроста. Собака, обезумевшая от пожара, выла и носилась взад-вперед по двору, гремя своей цепью. Снова раздался выстрел. Джейн услышала болезненный крик и треск ломающихся кустов. «Фроста завалили!» — в ужасе подумала она. Сквозь мутную завесу из дыма и огня Риццоли заметила, как стрелок, выйдя из дома, оказался на веранде. Светлые волосы женщины отражали огненное зарево. Вскинув винтовку, незнакомка вышла на свет. И только тогда Джейн увидела лицо Дебби Дьюк. Нет, не Дебби. Кэрри Отто. Кэрри стала спускаться вниз по ступеням, нацелив винтовку так, чтобы прикончить Фроста. Джейн выстрелила первой. Нажимая на спусковой крючок, она хотела, чтобы выстрел убил женщину. Она не испытывала ни страха, ни сомнений, только холодную, сдержанную ярость, охватившую все ее существо, руководившую ею, когда она целилась. Риццоли быстро произвела сразу — один, два, три! — выстрела. Пули настигли цель, словно женщина получила несколько ударов в грудь. Кэрри дернулась назад, выронила винтовку и упала на ступеньки крыльца. Расслабившись, Риццоли наклонилась вперед. Ее грудь по-прежнему вздымалась. Джейн все еще сжимала в руке пистолет и не сводила взгляда с цели. Кэрри была жива: она стонала, распластавшись на ступеньках; в ее приоткрытых глазах метался сатанинский отблеск пламени. Поглядев в сторону Фроста, Джейн увидела, что напарник лежит у кромки леса. «Живи, — мысленно умоляла. — Прошу тебя, живи». Не успела она сделать и нескольких шагов в сторону Фроста, как ей на спину бросился питбуль. Она думала, что собачья цепь до нее не дотянется, не видела, как животное приближается к ней, и не подготовилась к удару. Прыжок пса заставил ее упасть ничком. Джейн вытянула руки, чтобы смягчить падение, но, уже оказавшись на земле, услышала хруст кости — это под тяжестью тела треснуло ее запястье. Боль была настолько мучительной, что в сравнении с ней даже собачьи челюсти, сомкнувшиеся на ее плече, показались мелкой неприятностью, досадной помехой, которую нужно отбросить прочь, чтобы не мешала справляться с настоящей пыткой. Извиваясь, Джейн перекатилась на спину и надавила на собаку всем своим весом, однако пес не отпускал. До упавшего пистолета было не дотянуться. Правая рука не действовала. Ей не удавалось отбиться от зверя или, протянув руку, схватить его за горло. Поэтому она начала колотить его локтем в живот, ударяла снова и снова, пока не раздался хруст сломанных ребер. Поскуливая от боли, собака отпустила Джейн. Откатившись в сторону, Риццоли с трудом встала на ноги. И только теперь, взглянув на повизгивающего пса, она увидела, что у него на ошейнике нет цепи. Как ему удалось сорваться? Кто выпустил его? Ответ выступил ей навстречу из тьмы. Джимми Отто, прикрываясь, словно щитом, Джозефиной, толкал женщину к свету костра. Джейн рванулась к упавшему пистолету, однако выстрел заставил ее отдернуть руку — пуля взметнула землю всего в нескольких сантиметрах от нее. Даже если бы Джейн удалось схватить пистолет, она не смогла бы выстрелить в ответ, особенно теперь, когда на пути стояла Джозефина. Преклонив колени, Джейн беспомощно опустилась на землю, а Джимми Отто остановился возле горящей машины; в отсвете потрескивавшего пламени его лицо приобрело красноватый оттенок, на виске чернел уродливый синяк. Впереди ковыляла Джозефина, с трудом передвигаясь на загипсованной ноге; голова женщины была совсем лишена волос. Джимми прижал пистолет к ее виску, и глаза Джозефины расширились от страха. — Отойди от пистолета, — велел он Джейн. — Немедленно! Поддерживая левой рукой свое сломанное запястье, Джейн с трудом поднялась на ноги. Перелом оказался настолько болезненным, что тошнота, сковав ее желудок, полностью отключила разум именно в тот момент, когда мыслить было необходимо. Риццоли качало, у нее перед глазами плясали черные точки, на коже выступил холодный пот. Джимми поглядел вниз, на раненую сестру, неуклюже раскинувшуюся на ступеньках крыльца, — она по-прежнему стонала. Ему хватило одного беспощадного взгляда, чтобы решить: спасти Кэрри уже не удастся, и она больше не заслуживает его внимания. Он вновь сосредоточился на Джейн. — Я устал дожидаться, — заявил Джимми. — Скажи, где она. Джейн покачала головой. Перед глазами взметнулся вихрь черных точек. — Я не могу понять, чего ты хочешь, Джимми. — Где эта долбаная баба? — Какая? Ответ взбесил его. Он без предупреждения выстрелил, держа пистолет прямо над головой у Джозефины. — Медея, — сказал он. — Я знаю, она вернулась. И говорила как раз таки с тобой. Где она? Жуткий звук выстрела мигом отрезвил мозг. Несмотря на боль и тошноту, Джейн удалось полностью сконцентрироваться; теперь ее внимание сосредоточилось на Джимми. — Медея умерла, — проговорила она. — Нет, не умерла. Она жива. И я прекрасно это знаю. Пора платить по счетам. — За убийство Брэдли? Она сделала то, что было необходимо. — Я поступлю так же. — Он прижал дуло к голове Джозефины, и в этот момент Риццоли поняла, что Джимми в самом деле готов нажать на спусковой крючок. — Если Медея не вернется и не спасет свою дочь, возможно, она приедет на похороны. — Вот она я, Джимми! — крикнул чей-то голос из тьмы. — Я здесь. Он замер, глядя в заросли деревьев. — Медея? «Она приехала за нами», — догадалась Джейн. Медея вышла из леса, двигаясь без колебаний, безо всяких признаков страха. Мама-львица, приехавшая спасти своего львенка, Медея с мрачной целеустремленностью приближалась к месту сражения и остановилась всего в нескольких метрах от Джимми. Они замерли друг напротив друга в круге света, который излучал костер. — Тебе нужна я. Отпусти мою дочь. — А ты не изменилась, — изумленно пробормотал он. — Прошло столько лет, а ты осталась прежней. — Так же, как ты, Джимми, — без намека на иронию ответила Медея. — Он всегда хотел только тебя. Но так и не смог получить. — Брэдли ведь нет в живых. Зачем ты делаешь все это? — Это нужно мне. Чтобы заставить тебя заплатить. Джимми прижал пистолет к виску Джозефины, и Джейн впервые увидела ужас, мелькнувший на лице Медеи. Если эта женщина хоть когда-нибудь испытывала страх, то боялась не за себя, а за свою дочь. Уничтожить Медею можно было лишь при помощи Джозефины. — Моя дочь тебе ни к чему, Джимми. У тебя есть я. — Теперь Медея овладела своими эмоциями, замаскировав страх под личиной холодного презрения. — Ты забрал ее из-за меня, по той же причине играл в кошки-мышки с полицией. Что ж, вот она я. Отпусти ее, и я твоя. — Неужели? Джимми оттолкнул Джозефину, и та, споткнувшись, оказалась в безопасности. Теперь он нацелил пистолет на Медею. Даже когда на нее направили ствол, эта женщина казалась абсолютно спокойной. Она бросила на Джейн взгляд, словно говорящий: «Я его отвлекла. Остальное за вами». Медея шагнула навстречу Джимми, приблизившись к нацеленному ей в грудь пистолету. Ее голос теперь казался нежным, почти соблазнительным: — Ты хотел меня не меньше Брэдли, верно? Когда мы впервые встретились, я прочла это по твоим глазам. Поняла, что ты хочешь сделать со мной. То же, что и с теми, другими женщинами. Ты трахал их, когда они были живы, Джимми? Или ждал, пока умрут? Потому что такими они нравятся тебе больше, верно? Холодными. Мертвыми. Навсегда твоими. Он не проронил ни слова, просто наблюдал, как Медея приближается. Как дразнит его. Они с Брэдли много лет преследовали эту женщину, и вот теперь пожалуйста — можно дотянуться до нее рукой. Медея принадлежит ему и только ему. Оружие лежало на земле всего в нескольких метрах от Джейн. Она по сантиметру продвигалась в ту сторону, в уме отрабатывая движения. Упасть на землю, схватить пистолет. Выстрелить. Придется сделать это, используя лишь одну руку — левую. Возможно, ей удастся выпустить всего одну пулю, от силы две, а потом Джимми начнет палить в ответ. Даже если я буду действовать очень быстро, мне не удастся вовремя сбить его. Сегодня кто-то из нас может погибнуть — либо я, либо Медея. Медея по-прежнему приближалась к Джимми. — Ты охотился за мной все эти годы, — тихо говорила она. — Теперь я здесь, но ты не торопишься разделаться со мной, так ведь? Тебе не хочется, чтобы охота заканчивалась. — Но она закончилась. — Он вскинул пистолет, и Медея замерла на месте. От этого финала она и бежала долгие годы — от финала, которого не изменишь ни мольбами, ни обольщением. Если Медея пришла сюда, полагая, что сможет управлять чудовищем, то теперь она поняла свою ошибку. — Дело не в том, чего я хочу, — возразил Джимми. — Мне велели покончить с этим. Это я сейчас и сделаю. — Мышцы его предплечий резко напряглись: он приготовился стрелять. Джейн кинулась к оружию. Но стоило ее левой руке сомкнуться на рукояти, в воздухе прогремел выстрел. Она развернулась, и ночь, словно в замедленной съемке, закружилась вместе с ней — сознание Джейн впитало сразу десяток деталей. Она увидела, как Медея в попытке защититься упала на колени, скрестив руки над головой. Ощутила треск и жар пламени, странную тяжесть оружия в левой руке. Она подняла пистолет, и ее пальцы напряглись, приготовившись к выстрелу. Но, уже нажав на спусковой крючок, Джейн поняла, что Джимми Отто зашатался еще до того, как ее пуля поразила цель, что из него брызнула кровь от выстрела, сделанного чуть ранее. Фигура Джимми, выделявшаяся на фоне пожара, начала валиться на спину; с выброшенными в стороны руками, будто бы в свободном падении, он напоминал обреченного на смерть Икара. Джимми рухнул спиной на капот полыхавшей машины, и пламя перекинулось ему на волосы, объяв голову огненным венком. Он с воплем отшатнулся от автомобиля. На нем загорелась рубашка. Покачиваясь, Джимми завертелся по двору в неистовом танце смерти и наконец упал. — Нет! — Страдальческий стон Кэрри Отто не был похож на человеческий, он напоминал гортанный крик умирающего животного. Она медленно и мучительно ползла к брату, оставляя на гравии черный кровавый след. — Не покидай меня, малыш! Не покидай меня!.