Это ты меня прости, Захар, но твой план на жизнь нам не подходит. Придётся мне все же вызывать Ра. Сама я точно не справлюсь. — Ладно, возможно, ты прав, — сдала я позиции, — будем считать, что сейчас я в стрессе от последних событий. И вообще утро вечера мудренее. А завтра, когда я окажусь на Фениксе, возрадуюсь от души. Спокойной ночи, Захар. Я встала со стула и отправилась в спальню, чувствуя спиной сверлящий непонимающий взгляд когда-то любимого мужчины. Закрыла дверь каюты и замерла, прислонившись к ней спиной, прислушиваясь. На потолке горели два ночника, на кровати сладко сопел Тошка, а в холле раздавались тяжёлые шаги, отодвинулась соседняя дверь — Захар зашёл в санузел — и за стеной полилась вода. Я пулей метнулась к сумке и достала из кармашка бумажку с заклинанием. Прикрыла глаза, мысленно прося у мужа прощения, а потом распахнула их и твёрдо произнесла: — Ишиндаас-лаами! Надеюсь, правильно проговорила. Подумала и произнесла ещё раз — для верности. Только потом спрятала бумажку, разделась и юркнула к Тошке под одеяло. Но, естественно, эту ночь я спала плохо — тревога мешала забыться. Я постоянно ждала каких-то признаков атаки на «Поток лавы» извне. Хотя понимала, что Ра примчится нас спасать не сию минуту. На короткое время уплывала в сон, но быстро просыпалась, потому что в грёзах ко мне приходил настоящий экшен: то Ра убивал Захара, то Захар убивал Ра, то вообще нас засасывало в черную дыру или нападал рой споросевов. Его я в глаза не видела, поэтому представлялся этот страшный паразит мне в виде пчелиного улья. В общем, мне надоело маяться, и встала я с кровати рано — все в капитанском отсеке ещё спали. Приняла душ, умылась, оделась и пошла в столовую. Вчера я не успела сунуть нос в запасы Захара, а сегодня принялась открывать ящички и чуть не расплакалась от счастья, когда в одном из них нашла кофе. Настоящий земной молотый кофе и турку рядом с ним. Зарылась носом в банку и, наверное, с минуту дышала любимым ароматом, а потом понеслась за своей походной кухней. В неизвестной технике мне ни в жизни не разобраться. Зато благодаря подарку Зира я вскоре будто попала в рай. Когда перелила кофе в чашку, блаженно сомкнула веки и сделала первый глоток — сразу поняла: только за одно это можно отминусовать Захару сто баллов косячности и добавить двести к родственным чувствам. Мы с ним всегда были кофеманами, да и вообще любили одинаковые вещи. Вспомнив это, оставила чашку в сторону и ринулась к ящичкам, которые ещё проверить не успела. И точно! Предчувствия меня не обманули. В одном из них я нашла шоколад. Ла-адно, если на Фениксе есть все это и плюсом к нему оливье или мандарины, или, ещё лучше, селёдка под шубой — то можно и подождать Ра пару деньков. Мой любимый даурианец может не сильно спешить. Разрушили блаженство, послышавшиеся шаги, и на пороге столовой появился лохматый Захар. — Таюш, ты совсем не спала, да? — виновато спросил он. — Прости, я тоже не спал. Много думал ночью и понял, что не должен был принимать поспешных решений. Должен был разузнать о вас больше, может, поговорить с тобой... Я постараюсь все исправить, но не знаю... — Стоп, Сахар, стоп, — я встала, подошла к бывшему мужу и, обняв его за талию, прижалась к груди, — очень прошу тебя ничего не делать. Не рисковать репутацией и жизнью, очень прошу. Я, да и не только я. твои жена с детьми очень хотим, чтобы ты жил и оставался на вершине карьеры, а за нас с Платоном не переживай. Мы выберемся. Я сказала это с полной уверенностью, потому что буквально секунду назад из моего чипа прямо в мозг отчётливо поступил сигнал от Ра: «Тая, я приду, чего бы мне это ни стоило. Продержись пару дней, и я вас заберу. Только не паникуй и не делай глупостей. И береги Платона». — Ты уверена? Не злишься? — с надеждой спросил Захар. — Злюсь, конечно, но всё равно уверена, — заверила я его с улыбкой. Всё же кофе, шоколад и сообщение от любимого мужчины могут самый беспросветный день сделать капельку лучше. Глава 4 — Это очень хороший район, Плюша... «Поток лавы» опустился на поверхность планеты пару часов назад, и вот мы уже почти добрались до нашего места размещения. Словом «дом» у меня язык не поворачивался его обозначить. — Захар, прошу, не называй меня Плюшей, — одёрнула я Звягинцева. — Мы давно не дети и вообще, теперь это неуместно. — Принято, ты права, — покладисто кивнул Захар, и я вспомнила, как с ним всегда было легко договориться. — Так вот, мы его называем Приближка — из-за приближённости к центру столицы Феникса. Тебе нравится? Нет, не нравится, но по своим, личным причинам. Так-то сам Феникс оказался даже очень располагающим к себе миром: на космодроме встретил нас ласковым солнышком, лёгким ветерком и свежим воздухом. А по дороге, которая оказалась ровной и гладкой, мы с Тошкой любовались приятным пейзажем. Правда, рощи были реденькие, а деревья в них молоденькие, зато поля колосились на зависть земным фермерским хозяйствам моего времени. Захар пояснил, что осколки, которые обитают на Фениксе безвылазно, восстанавливают экосистему планеты. Счастливым колхозникам не приходится гнуть спины в полях и убирать навоз на животноводческих фермах. Все это делают роботы, а люди — вернее, гуманоиды — за ними присматривают. Конечно же, во время пути мы встретили множество незнакомых растений, но в самое сердце меня поразили знакомые с детства дубы, берёзы и поля клевера. Захар рассказал, что на Феникс тащат семена со всей Вселенной, а выращивают то, что приживается и одобрят учёные. И кое-что наше, Земное, сгодилось. Платон заинтересовался новой планетой и лишнего не болтал, а я хоть и нервничала, но пока не истерила. И чип на затылке погладила всего-то пару раз, а не каждую минуту. Вот до тех самых пор, пока мы не приехали в тот самый район Приближка. Он был расчерчен ровными улицами с двухэтажными коттеджами. Хотя так называть эти строения было бы неправильным. Скорее, дома или жилища — все они отличались друг от друга и формой, и цветом, и оформлением окружающей территории. Как будто хозяева соревновались между собой, у кого чуднее и круче. — Это от бывших хозяев планеты такая архитектура осталась? — спросила я Захара, выйдя из автомобиля. Машины тут использовались в основном общекоалиционные. Те самые кастрюли, что мы видели на Кеплер Лире. Бывший муж сказал, что есть у них и местные транспортные средства, но их мы пока не встретили. — Не совсем. Всё же осколки тут уже почти пятьдесят лет, естественно, что каждый пытается привнести в обретённое жилище свою атмосферу. — Это многое объясняет, — понятливо кивнула я. — Дай-ка угадаю, какой из этих домов твой... — Попробуй, — усмехнулся Захар. Оглядевшись, я без раздумий указала на русский классический терем с коньком на крыше и флагом на флагштоке во дворе. Звягинцев от души рассмеялся. — Это было легко, — созналась я, — у твоей бабули в деревне такой конёк был, да и родной флаг я не забыла. — Да-а-а. Хорошие были времена. Ну а это ваш дом, — скрывая секундную слабость и ностальгию, показал Захар на добротную прямоугольную коробку песочного цвета, покрытую коричневой крышей. Она стояла прямёхонько рядышком с его владениями, и это настораживало. — Я решил, что вам комфортнее будет жить в отдельном доме, но недалеко от меня. Голос его звучал виновато. Он думал, я претендую на его семейное гнёздышко? Зря! Я подбадривающе погладила бывшего мужа по плечу, и именно в этот момент из дома вылетела разгневанная молодая женщина, а следом за ней девочка лет десяти-двенадцати. А Звягинцев-то тоже в будущем времени не терял. Захар сделал шаг вперёд к стремительно приближавшимся жене и дочке, будто прикрывая нас с Платоном от их гнева, и это Ладе не понравилось ещё сильнее. Я на всякий случай притянула сына к себе поближе. — Кто это, дорогой? И почему эта женщина позволяет себе трогать чужого мужа, да ещё и улыбаться ему? — наехала на грозного капитана осколков жена. А я выглянула из-за плеча Захара, чтобы лучше их с девочкой рассмотреть. Было очень похоже, что Лада тоже землянка. Гречанка или испанка, а может, и кто-то из представителей советских южных республик. Знойная и красивая девушка примерно моих лет. Дочка у них получилась похожей на маму и папу одновременно. Очень красивая вырастет девушка, отбоя от женихов не будет, особенно если не станет на них смотреть с таким гневом, как на нас сейчас... Хотя тут, на Фениксе, отбоя, судя по всему, не будет даже у самой страшненькой женщины, поэтому пусть смотрит, тренируется. Ей понадобится, да. — Лада, София, познакомьтесь, это Таисия и Платон Звягинцевы. Тая — моя жена из прошлого времени, — совершенно бесхитростно, без всякой подготовки сообщил этот чурбан, мой бывший муж, своему семейству пренеприятнейшую новость. Ну разве же так можно? Бедная Лада побледнела и схватилась за сердце, а у Софии задрожала нижняя губа и глаза подернулись поволокой слез. Пришлось брать дело в свои руки. — Можете считать нас родственниками, мы выросли с Захаром вместе. Наш брак давно не актуален, — миролюбиво заявила я, выступив из-за спины бывшего. — Вам не стоит волноваться. Я совершенно не планирую забирать у вас отца и мужа. — Я знаю о вас, много слышала, — убитым голосом сообщила Лада. — А Платон, выходит... сын? — Нет-нет, у моего сына другой отец, вам совершенно не о чем волноваться! — поспешила я развеять страхи бедной женщины. — Мы с Тошей совершенно не собираемся лезть в вашу жизнь! — Ох, не к добру это все, — тихо пробормотала Лада, развернулась и, взяв дочь за руку, побрела в дом. Я её прекрасно понимала! Слышала, что даже есть поговорка. Что-то там про первая жена богом дана и что с ней соперничать всегда сложно. Но и это полбеды! Ведь за нами прилетит Ра, и это точно нельзя будет расценить как добро для осколков. Меня даже замутило от волнения. Мне просто жизненно необходимо придумать такой план, при котором и волки будут сыты, и овцы целы. Пихнула Звягинцева локтем в бок со всей силы, но он даже не вздрогнул. — Захар, Захар, обеспечил ты всем нам огромный геморрой, но ты не переживай, — сообщила, качая головой. — Врач я или не врач? Вылечим! Веди нас уже в дом, показывай хозяйство. Злиться на бывшего мужа у меня не получалось. Скорее, я даже начинала испытывать лёгкое чувство вины за то, что его подставляю. Но все мои действия оправдывал Тошка. Если свои страдания по Ра ещё и можно было с горем пополам задвинуть подальше, то вот знание, что сыну в скором времени обязательно нужно попасть на Даур, чтобы пройти там положенные юному даурианцу этапы развития, иначе не быть ему здоровым и сильным, сметало все на своём пути. Захар тяжко вздохнул, подхватил мой огромный чемодан и покатил его к дому. А мы пошли за ним. Дверей тут, похоже, не запирали, потому что бывший муж просто её толкнул и вошёл внутрь. Он понажимал какие-то датчики на стене в коридоре, и дом ожил. Включился свет, где-то зажурчала вода, в глубине заработала какая-то техника, а к нам из комнаты выкатился миленький робот-девушка в униформе. — Вуйте. Рада труду для вас, — произнесла она мелодичным голосом. — Вуйте? Труду для нас? Что за вуйте? — не поняла я. — Местное приветствие? — Можно и так сказать, а вообще это здравствуйте, — растолковал Захар. — Просто нашим учёным удалось обучить местных роботов только такому вот языку. В нём нет длинных слов, ведь до гибели цивилизации планета не входила в коалицию, поэтому в наших переводчиках их языка не имелось. Так что иногда вам придётся догадываться по смыслу, о чем сообщает Пенни. — Пенни? — Они все Пенни — для удобства.