— Хазайка! Дай жуки! Я заглянула ко всем трем в подсказки и заметила, что Далия совсем плоха — ее свеча почти догорела и старушка грозилась вот–вот рассыпаться. С этим нужно было что–то срочно делать. Ведь если я оставлю все как есть, то она попросту развалится, испортив рабочий процесс. Я взялась за лопату. Вышла наружу. Браво воткнула лопату в землю, и тут же согнулась от боли в спине и руках. Копать было невозможно, но радовало одно — за этот год никто не умер, и мне не придется, превозмогая боль, копать новые могилы. Кстати об этом. Я вернулась к воротам кладбища и посмотрела на листки. Действительно, арендаторов прибавилось: две из трех свободных могил второго уровня оказались заняты, причем одна — как раз семьей Сфортино, чей старик уже лежал на моем кладбище. Что ж, похвально, что они решили остаться моими клиентами. Хорошо еще, что игра автоматически подстраивалась — и в покойный сам собой переехал на нужный участок, аккурат под каменное надгробие. Я даже порадовалась, что копать не придется. Я бы точно не смогла. Не сегодня. Вернувшись в часовню, проверила расходники — костей и черепов было уже мало, а вот костной пыли наоборот натолкли уже многовато. Так что я отправила Ендола и Бенно собирать Воровские фонари из оставшихся черепов, а Далии приказала делать браслеты — это у нее хорошо получалось. Какое–то неприятное чувство невыполненного дела нахлынуло на меня, а через мгновение подсказка возвестила: — Вы пропустили исправительные работы! Вам следует явиться в суд для назначения дополнительных работ. И возник таймер. Довольно долгий, до вечера. А ведь и вправду я пропустила сегодня утреннюю службу в соборе. Дело–то уже близится к полудню. Забрав произведенное за сегодняшнее утро и вчерашние вечер и ночь, я снова залезла к Никко на телегу, и велела отправляться обратно в город. Там, сойдя с телеги около лечебницы, отправила Никко к Софии, и затем наказала ездить между нею и кладбищем, отвозя готовую продукцию. В лечебнице было так себе. Антураж не впечатлял — два ряда коек вдоль высоких стен, между ними широкий проход с лавками повдоль. В правой стороне, возле полукруглого эркерного окна застыл скелет, и позади него стоял стол с документами. Стол мастера, такой же как во всех производящих зданиях. В левой стороне лечебницы была стойка принимающего доктора, и сейчас там находился тот самый доктор, который присутствовал на дуэли. А главное, на небольшой стойке около доктора стояли точно такие же бутылочки, как та, которую я прихватила в уже разрушенной лавке алхимика. Только эти были подписаны и стоило навести на них взгляд, светились подсказкой: «Зелье Долголетия». Не вечной жизни, но близко к тому по значению. Доктор заметил меня и поприветствовал. — Как ваше самочувствие, госпожа Аджаи? — поинтересовался он. Представляться здесь было не принято, и все смотрели в подсказки. Так что неудивительно, как он мое имя запомнил. Надо и мне узнать, кто он такой. — Надеюсь, с вашей помощью, доктор Монтегалло, станет получше, — ответила я, выдавив улыбку. Доктор улыбнулся, и предложил мне устроиться на ближайшей свободной кушетке, а затем просто начал щупать пульс на запястье! Никакого нормального осмотра не последовало, и, едва отняв пальцы от бьющейся жилки, доктор подробно перечислил все мои напасти — травму спины, травму руки, простуду и переохлаждение. А затем назвал такую сумму за полное излечение, что два моих кладбища можно было бы купить — восемнадцать тысяч золотых! Меня скрутило кашлем, и в этот раз не от простуды, — а от внезапно развившейся грудной жабы. Эта тварь отчаянно намекала, что столько денег лучше тратить на что угодно другое, а не на подкармливание всяких шарлатанов, ставящих диагноз по пульсу и визуальному осмотру. Где, в конце концов, анализы? Где томография? Где всё? Ах, да, точно. Я же в игре. И тут псевдо-Средневековье. Какая томография в Средневековье — доктор же НПС, и тупо смотрит в базу, считывая нужные колонки данных. — Доктор Монтегалло, боюсь мне такое лечение не по карману… — проскулила я. — Но, может быть, у вас есть какое–нибудь лекарство от простуды? Травмы все–таки сами заживут рано или поздно, а вот тяжело заболеть мне бы не хотелось. — Лекарские услуги услуги я могу оказать только на все болезни сразу. Но вот лекарственные средства можно купить и отдельно. Только есть один момент… — Какой? — Лекарство действительно убирает одну болезнь. Но вот какую — решает случай. — И сколько стоит лекарство? — Четыре тысячи марок за флакон, — ответил доктор. Час от часу не легче! В моем «кошельке», виртуально болтающемся перед глазами, сейчас было всего около полутысячи марок — всё, что осталось наутро после обязательной уплаты налогов, прошедшей почти без моего участия. Вынуть счета из ящика перед выездом на дуэль оказалось делом минутным, я и не стала зацикливаться на этом. — Это же чистой воды грабеж! — возмутилась я суммой. — Здоровье, как говорится, не купишь. Но лекарство может его вернуть, — мягко упрекнул меня доктор. — Но может скидку за первую покупку? — предложила я. — Госпожа Аджаи, — – вздохнул доктор, — торги хороши на рынке, но никак не на пороге смерти. — Не дождетесь, — пообещала я, вставая с кровати. Голова слегка закружилась, но других вариантов у меня не осталось. Лучше уйти отсюда, пока не содрали денег за консультацию. — Если только вы не согласитесь испробовать мое новое лекарство, — уже в спину мне сказал доктор. — И сколько это мне будет стоить? И из чего оно сделано? — уточнила я. Мало ли, вдруг бурда наварена из лапок пауков и жабьих глаз. — Совсем ничего! — – ответил на первый вопрос доктор, и сразу следом на второй: — – Это мой личный рецепт, на травах! Вам нужно будет только выпить из флакона и описать свои ощущения. А результат я так или иначе увижу. — То есть я или умру от снадобья, или выживу? — Но вероятность выжить существенно выше, чем умереть, если не пить вообще ничего! — – с жаром заявил доктор. Глава 23 Что–то мне этот доктор не нравится. Слишком активно уговаривает, не оставив перед этим выбора чем лечиться. Потому как очевидно же, посмотрел на мое «Богатство» и понял — можно раскрутить свежего «кролика». Подопытного. Оно мне надо? Не надо. И так почти каждый убить пытается, а худо–бедно доверять удается очень немногим. Неожиданно эта мысль отрезвила. Наскоро попрощавшись с доктором, я вышла из лечебницы. Постояла, глядя на шпиль собора, прислушалась к мерно гудящему городу. Вдохнула прохладно–острый осенний воздух. Надо собраться с мыслями, а то игра не дает вздохнуть уже несколько дней подряд, гоня куда–то. Или от чего–то? Я неторопливо шагала по улице, припоминая последние дни. Что–то грызло изнутри, червячком засев в голове. Что–то я упускаю. Клац–клац–клац — пополнился виртуальный кошелек. Пошли продажи, или на кладбище кто–то арендовал могилу. Цок–цок–цок — мои деревянные башмаки простучали по каменной мостовой. Из бедного квартала с грязной улицы я перешла в квартал получше. И ведь действительно, я совсем не обратила внимания, что лечебница находится в бедном квартале. Хотя за услуги доктор потребовал совершенно фантастическую сумму. И наверняка я не единственная его клиентка. Каменная мостовая неожиданным образом закончилась воротами. Высокими. Коваными. И башней–тюрьмой за ними. Что–то опять царапнуло за душу. В тюрьме же нет никого, кто был бы для меня интересен. А кто там был — уже мертвы. Я присмотрелась к зданию, возвышающемуся над морем, и наконец–то вспомнила. Я ведь приняла обязательство найти убийц игрового «отца». И до сих пор не сделала ничего, что бы хоть как–то продвинуло меня в этом. И еще нужно найти убийц Амира Като. Связаны они или нет, мне неизвестно. А для того, чтобы найти убийц Като, надо найти вход к тому выходу из тоннеля под теперь уже коллегией магов. Нет, не туда. Обязательство найти убийц отца я получила раньше. Значит, заниматься нужно им. София же получила свою зацепку и вполне может сама раскопать что и как. А ведь кроме герба на бляхе я не видела ни одного человека или здания с таким гербом. Кто это и чем занимается — неизвестно. Нет, кое–что известно. Рауль сказал, что существа, которыми управляли бляхи с гербом принадлежат Кукольнику, что бы это ни значило. Опять мысли сорвались не туда. Убийцы отца. Они приходили в тюрьму, их видела мать и они общались с Вампой. Но Вампу и мать теперь уже не спросить. Так. А если зайти иначе? Я посмотрела на запертые створки ворот, но увы, они казались неприступными, при всей своей ажурности. Просто потому что не было никого, кто мог бы их открыть. Ни привратника, ни стражей, никого. Да и при моих посещениях я как–то не обратила внимания, как и кто их открывает. Попробовала постучаться, но мне не ответили. Тюрьма словно вымерла. — Да что ж такое, — вполголоса ругнулась я. И еще раз посмотрев на равнодушную каменную громадину, вдруг заметила кружащийся над ней значок. Пригляделась к нему. Здание улучшается. Посещения запрещены. — вылезло сообщение перед глазами. Вот оно в чем дело.