Тачку я приобретать не стала. Самой возить грузы туда–сюда некогда. Но и большая повозка, вместительная и скоростная, для меня была недоступна. Взяла среднюю. Появился таймер на полтора часа, за который повозка должна появиться на моем участке. Чтобы скоротать время, я снова вытащила книжки из кошеля и устроилась с ними за столом в комнате. Книга по ремеслу повторно бонуса не дала. Вторая тонкая книжица оказалась довольно забавной историей торговца телегами, который всякого пришедшего в его мастерскую считал покупателем. Поздравляем! Вы прочитали книгу «Как заключать сделки». Ваш навык Торговля повышен на 1 уровень! Читайте чаще и ваши навыки улучшатся! Значит, повторно с одной книги навык не поднять. Интересно, Тайное знание я повысила как раз применением навыка, а с Торговлей и Ремеслом так не получилось. Хотя Тайное знание у меня и сразу было не нулевое. Может быть, дело в этом. Я встала и посмотрела на свой портрет на стене. Свеча в руках стала как будто немного короче. Да нет, игра воображения. Я же в Игре! Игроки от старости не умирают. В отличие от персонажей. При наведении на строчки Ремесла и Торговли появились подсказки, что теперь время производства предметов уменьшено на пять процентов, а скидка при покупке на городском рынке составляет один процент от базовой стоимости предмета. — Эй, хозяйка! — донеслось снаружи. — Чо куда везти? Я вышла из хибарки и увидела перед собой повозку, а с ней и возницу. Заглянула к нему в подсказку — тут, похоже, это вместо приветствия даже у НПС, — и узнала, что зовут его Никко Штиблет, восемнадцати лет, и он Крепостной. Никакой должности или профессии у него не значилось. Зато была отметка, что он состоит при хибаре «Старые бревна». Очень хорошо. — Добрый день, Никко, — поприветствовала я его. — Ты теперь работаешь на меня? — Да, хозяйка. Пока вы телегу энту не продамши, я буду возить чо нада кудой скажете, — он даже поклонился мне, стянув с головы шапку. — Тогда отправляйся на кладбище «Вечный покой» и жди меня там. Возница поклонился ещё раз, забрался на повозку и щёлкнул поводом. Ослик немного подумал и неторопливо пошел вперёд. Я вернулась в дом и достала дневник некроманта. Ничего нового я в нём разобрать не смогла. Жаль, очень жаль. Видимо, Торговля не влияет на него, в отличие от Ремесла. Ну что ж, с планами на прокачку я определилась. Ремесло и Тайное знание, видимо, будут главными. Остальные навыки — как получится, тем более что мне все ещё неизвестно, как их улучшать. Я отправилась на рынок. Даже если продавать нельзя, то запретить покупать мне не могут. И мне нужны новые книги. Часы на ратуше отбили три раза. Рынок гудел, напоминая зал прилетов или отлетов обычного аэропорта. Толпы людей направлялись то в одну сторону, то в другую, следуя к собственным целям. Несколько циркачей устроили потеху, демонстрируя свои акробатические навыки. Эмиль был среди них, жонглируя ярко раскрашенными шариками, а пара женщин сновали по собравшимся зевакам, предлагая погадать по руке. Я обошла несколько рядов, но нужное мне никак не попадалось. В одной лавке я увидела доску для рисования и несколько выточенных из местного белого камня грифелей, но это оказалась детская игрушка. И взрослому она была бесполезна. Ещё немного пройдя по рядом, я убедилась, что ничего подходящего здесь нет. Пойти что–ли к травнице за советом? Вот только как я ее найду? На рынке она сегодня не торговала, вместо нее за прилавком стояла юная девица. Спросить девицу мне не удалось: она, как кукла, повторяла только заученные фразы про травы, эликсиры и зелья. Делать нечего, пришлось оставить ее в покое и идти дальше. — Во славу Господа нашего! Подходи, честной люд… — разнесся над рынком низкий бас церковного служки. Очень знакомый. — Доброго дня, брат Джованни! — поприветствовала я своего недавнего конкурента за место травницы. Он теперь расположился в специально выстроенной палатке, крытой белой тканью без украшений. Похоже Игрок, который был его хозяином, решил торговать на постоянной основе, а не отжимать места у других горожан. Похвально. Мне бы так. — Чего тебе, грешница, надо? — хмуро поинтересовался церковный служка. — Индульгенцию? — Нет. Зачем мне индульгенция? Я же не нагрешила еще ничего. Да и с чего ты решил меня так назвать? — обиделась я. Хоть и НПС, но все равно неприятно. — Отец Енох сегодня с кафедры проповедь читал. И он сказал, что ты, грешная душа, не желаешь вести жизнь праведную, а шляешься по ночам по воровским притонам, — с пафосом, едва ли не цитируя, ответил брат Джованни. — А он откуда это узнал? — удивилась я. Неужели весь город в курсе? И визит в какой именно притон им так не понравился? — Неисповедимы пути Господни, когда Он желает установить справедливость! — пророкотал служка. — И что мне с этим делать? — Да какая разница? Поздно уже что–то делать. Вот, свиточек купи, — брат Джованни так быстро переключился с пафосно–торжественного тона на простонародный, что я едва не опешила. — Ежели прочтешь стишки эти кому–нито, так репутация твоя в его глазах и вырастет. Только это… как бы сказать… Читать их нужно лицу иного пола. Полезная вещичка. Но ненужная. — А книги есть? Мне бы ремеслу поучиться… — спросила я. — Есть сказки всякие, но они если навык какой повысят, так то не надолго, и никогда заранее не знаешь какой. Да и прочитаешь свиток, и все. Ни пересказать кому, ни потомкам передать — портятся быстро. — Нет, мне нужны книги, вот вроде таких, — я вытащила из кошеля книгу по Торговле. Брат Джованни мельком глянул на нее. — Таких нет. Это книги из домашних библиотек, так просто их не купить. — А как? Как их приобрести? Ответить брат Джованни не успел. Двое мужчин подошли ко мне, и зажали с боков. — Вот ты где, сука! Я попыталась вырваться. Меня удержали и попытались отодвинуть от прилавка. — Ой, помогите! Пожар! Горим! Насилуют! Помогите! — что есть силы заорала я. Хватка на руках не ослабла, но поволокли меня быстрее. И куда — прямо к «Лилейной пастиле». Я так увлеклась своими метаниями по рынку, что совершенно упустила из виду это место. И свои ночные приключения в нем. Народ на рынке расступался, даже не пытаясь задержать похитителей. Когда меня почти доволокли до входа в «торговое представительство», дорогу ворам перегородили четыре, судя по одежде, матроса, во главе с тощей и высокой девицей. На одежде у девицы был ярко вышит герб — над синим морем восходящее розовое солнце. Такой же герб, только уменьшенный, повторялся и на одежде матросов. Сама девица была явно не старше меня, но каким–то образом уже обзавелась оружием и, похоже, доспехом. И даже должностью. «Десятник стражи» — сияло над ее головой. — Всем стоять! Именем закона! — закричала она. — Что здесь происходит? Один из воров вытащил оружие и встал передо мной. Я и сама замерла в недоумении, прекратив отбиваться от держащего меня вора. — Наша госпожа пригласила эту женщину на беседу. И мы ее сопровождаем, — сказал вор передо мной. — Что–то не похоже, чтобы она шла с вами добровольно. Сейчас же отпустите ее! — Вам не следует вмешиваться в это дело, — угрожающе сказал вор. Девица упрямо сжала губы. — Если происходит нарушение закона — это мое дело. Отпустите ее, я сказала! Она потянулась к своему оружию. Это оказался довольно тонкий меч, почти как у герцога Сенье. — Не приглашали меня! — закричала я, и тут же схлопотала удар между лопаток, выбивший из меня весь воздух. Согнувшись почти пополам, я пыталась откашляться. А вокруг меня уже началась свалка. Матросы, сопровождавшие девушку, сцепились с ворами. Из «Лилейной пастилы» выбежало еще три человека. Они тоже присоединились к драке. Глухо лязгало оружие. Запахло кровью, и на мостовую упало чье–то тело. — Стража! Стража! — взвизгнул кто–то в толпе. Меня ударили по голове. Явно напоследок, со злости. Потому что когда я проморгалась и кое–как поднялась с мостовой, все уже закончилось. Передо мной стояла все та же Стражница, и смотрела сверху вниз. — Ну, как ты? — поинтересовалась она. Ее взгляд расфокусировался, и замер над моей головой. Я ответила ей такой же любезностью. Я осталась сидеть прямо на земле. — Спасибо за помощь… эээ… — я замялась, силясь выбрать обращение. Свободная гражданка Ши? Госпожа Десятник стражи? Юнга? — Можешь называть меня Капитан Ши, — сказала она, явно поняв мои затруднения. — Мой корабль сегодня пришел в эту гавань. Не ожидала увидеть здесь такое оживление. Кто ты? Я попыталась объяснить, что я игрок, и моя соперница, потребовавшая похитить меня, тоже, и что между нами явно возникло недоразумение, но не смогла. Проклятые игровые установки не позволяли говорить в игре как об игре! С другим Игроком! Бесит! — Ладно, — махнула она рукой на мои бесплодные разевания рта. — И так вижу, что тебе не повезло. В отличие от… — она посмотрела на «Лилейную пастилу», затем на собор и, в довершении, куда–то на богатый квартал. Похоже, она в реалиях игры успела разобраться чуть лучше меня. — Терпеть не могу, когда обижают маленьких и слабых. И хотя все мы выбираем свой путь сами, это не означает, что те, кто выбрал сразу обладать многим, могут вот так просто уничтожать тех, кто выбрал другие условия. Ну, бывай! Она приложила пальцы к виску, прощаясь. И, отдав приказ матросам следовать за ней, ушла куда–то в сторону порта. — И почему только стоит мне услышать о какой–то заварушке в городе, как оказывается, что ты в центре? — услышала я из–за спины ледяной голос. Я поднялась и отряхнулась. Джан Галеаццо смотрел на это со свой постоянной брезгливо–надменной миной. Расцарапать бы ему рожу. Но нельзя. Хотя бы потому, что над его головой светится новая должность: Судья. — Благодарю вас за скорую и своевременную помощь, господин судья, — съязила я. — Кстати, раз уж вы здесь, то могу ли я попросить повидать мою матушку? Галеаццо покачал головой. — Я больше не управляю тюрьмой. Туда сегодня избрали нового начальника. — Какая жалость, — притворно вздохнула я. — А я надеялась, что вы сможете снова сопроводить меня туда. Видимо, придется идти в эти мрачные сырые подземелья одной… Мой собеседник даже не потрудился изобразить прощание. Просто отвернулся и сделал пару шагов в толпу, а я добавила: