Выкрик в конце истории заставил Севару подскочить, а Забаву громко выругаться, и отпрянуть от заиндевевшего окна. За стеклом кто-то стоял, его глаза выделялись. Яркие стылые, они глядели так странно, что внутри похолодело, пасть страха клацнула своими зубами, пробежалась по спине липким студёным потом. «Хозяин Зимы», – в панике промелькнула мысль. Верно, в том тёмном лесу был он, а теперь пришёл за ней… за невестой. «Бред!» – осадила Севара себя. Всего лишь сказка, которую рассказали в полумраке кухни и под впечатлением которой они оказались. Глаза в покрытом морозными узорами окне исчезли стремительно, но жути нагнать успели. Оленя жалась к Забаве, обе они едва сдерживали очередные визги, что Севара знала наверняка, так как не будь она благовоспитанной дворянкой, завизжала бы первой. Что в подобной ситуации делать – не понятно. Бабушка бы приказала слуге проверить, но тут из слуг – камеристка и кухарка. А чтобы сделал… Ну, например, дед Шаркаан? Выхватил бы палаш, да зарубил негодяя… Севара осмотрелась. Её глаза давно привыкли к полумраку, потому мигом заметили тёмную тень чугунной кочерги. Она приятно холодила ладони, а её тяжесть прибавляла уверенности. Не палаш, но тоже грозное оружие. Почуяв прилив смелости, Севара разозлилась на того, кто посмел заглядывать к ней в окна в столь поздний час, будто зная, что в поместье остались одни только женщины. – Сиктир! – гаркнула Севара. Браниться ей было строжайше запрещено, но Годияр когда-то услышал это слово от дедушки, не сдержавшего эмоции. Брат был ещё мал и тут же принялся повторять новое слово, а когда такие речи услышала мама, то наказала не произносить такого боле. Оказалось, что бирликское слово то какое-то уж очень плохое… – С-сударыня, – промямлила Оленя, протягивая руку, – вы куда? – Посмотреть, кто осмелился у меня под окнами снег топтать! – зло откликнулась Севара. Резко захотелось иметь заплетённую косу, чтобы гневно откинуть её за спину, но пришлось обойтись раздражённым фырчаньем на выбившуюся прядь. Дверь громко хлопнула о стену, впуская в дом вихрь. Перехватив кочергу поудобнее, Севара спустилась с крыльца. По пути она успела только обуться в сапожки, а сверху ничего не накинула. Впрочем, того и не нужно, когда тебя греет ярость. – Ну, и кто тут ходит? – рявкнула она. Ветер негромко выл, поднимая пургу, а рядом с домом было пусто. Севара перехватила кочергу поудобнее, готовая сражаться хоть с Хозяином Зимы. – Госпожа, п-простите… – послышался приглушённый, но явно мужской голос. Некий парень в распахнутом зипуне выглянул из-за угла. В руках он мял то ли шапку, то ли варежки. – Ты кто такой? – забыв о приличиях, спросила Севара. Теперь она понимала недовольство деда Ежа, когда тот встретил их утром. – Да я вот… – Парень улыбнулся обезоруживающе открыто и наивно. Он весь сжался и явно нервничал. – Не знал дома ли кто… или свет так… Севара оглядела незнакомца ещё раз. Молодой, едва ли старше её самой, с каштановыми волосами, в мятой рубахе под старым зипуном и в стоптанных сапогах, но с симпатичным лицом. Смазливым. Светлые голубые глаза глядели с каким-то детским восторгом и напоминали глаза Яшара. Севара растерялась, немного опуская кочергу. Злость отступала, горячая кровь стихала, а холод хватал за пальцы. Вот уж тёплый приём она устроила незнакомцу. Конечно, внимание ослаблять не стоит, мало ли, но уж угрожать чугуном по голове так сразу – не стоит. – Вы по какому вопросу? – Севара сощурила и без того узкие глаза, осматривая каждую деталь в парне. – А я… вот… Вы только приехали ведь? Поэтому я… я… – За работой что ль явился? – Забава успела выйти на крыльцо, в руке она держала сковороду. Из-за её спины выглядывала Оленя, сжимавшая скалку. Процессия выглядела воинственно и решительно. – Д-да, – парень, оценив ситуацию, заулыбался сильнее. Казалось, ещё чуть-чуть, и он засмеётся. Севара смущённо отвела взгляд в сторону. Вот уж!.. Он, верно, решил, что попал в ряды безумных дам, жаждущих кого-то поколотить. Впрочем, женское общество уже спешили разбавить – издали послышался недовольный крик. Парень повернул голову с удивлением наблюдая, как запыхавшийся старик бежит к ним, потрясывая посохом. – Дедушка Ежа, не надо! – Оленя замахала руками. – Он за работой пришёл. Тот замедлился и уже спокойным шагом дошёл до них, будто и не нёсся с очевидной угрозой огреть незваного гостя. – В помощники набиваешься? – Старик тяжело дышал, расстёгивая тулуп. – Да вот… думал… – Парень поджал губы, скрывая усмешку. – Теперь и не знаю, примут ли… – Примут, чего ж не принять, коли ты окажешься ладным, а не охлёстышем каким, – деловито отозвалась Забава, спускаясь. Сковороду она отложила, а держала теперь шубу, которую накинула на хозяйские плечи. После она бережно забрала кочергу и вернулась в дом. – Да, – подтвердила Севара, – просто неожиданно вы к нам пожаловали. – Нежданно-негаданно, – подтвердил дед Ежа. – Звать-то тебя как, несмышлёныш? – Имя? – Парень растерянно захлопал длинными ресницами, а затем ухмыльнулся: – Не поверите. Неждан я. Старик довольно расхохотался и обратился к Севаре: – Вы, ежили надо, скажите, я его к себе ночевать возьму. Завтра видно будет. Да и так доложусь вам. – Так и поступим, – согласилась она. – А что там наша кобыла? – Хороша лошадка. Складная, молодая, но ужо обученная… Брать надо. – Сколько требуют? – Восемь сотен резов. – Пока не заплачу столько, – покачала головой Севара, кутаясь в шубу. – Упустим… – Отчего ж, я уболтаю, – махнул рукой дед Ежа. – Сколько обождать? Севара тяжело вздохнула. Без лошади долго жить здесь накладно, а оплата… – Хоть декаду бы. – Уболтаю! И этого возьму. Слыхал? Поручение от хозяйки. Ты хоть с лошадьми ладишь? Парень закивал, не сводя взгляда с Севары. Той стало неуютно под пылким вниманием внимательных глаз юноши и она, попрощавшись, зашла в тепло. Глава 4. Родня Ночь на новом месте прошла примерно так, как и думалось Севаре – в холодном тревожном сне. Прогреться дом не успел, а одно одеяло не спасало от ветров, бьющих по стёклам. Слышен был рёв начавшейся метели и скрип деревьев от леса. Такие северные песни не походили на колыбельную и дарили наваждения, сплетённые из беспокойств. То виделся высокий мужчина с горящими светом глазами и белыми волосами, то толпа разбойников, то крик младшего брата… Севара поднялась рано. Небо оставалось тёмным, внизу слышалось похрапывание Забавы, которая не рискнула спускаться в начавшуюся вьюгу и осталась ночевать на печи. В зале сопела Оленя, морща веснушчатый носик. Она проснулась, услышав осторожные шаги. Севара хотела было махнуть рукой, мол, спи ещё, но тут и Забава, всхрапнув, пробудилась и выглянула с кухни. К счастью, в отличие от хозяйки, слуги были поумнее, потому и продукты для завтрака нашлись. Правда, пришлось немного обобрать деда Ежа, хранителя куриных яиц и трав для чая. Завтракала Севара в зале, поджав ноги и накрывшись шалью. Оленя и Забава поели на кухне. Повариха ушла, пообещав прислать кого-нибудь с обедом, а вечером придти с продуктами. Севара обязалась отдать деньги после. Днём стоило спуститься да продать всё же что-то из своих украшений, чтобы продержаться первое время. Да и помощь в уборке найти неплохо. Забава пока отрабатывала увольнительную декаду, потому помочь не могла, а Оленя одна с целым домом не управится. После завтрака, когда Севара уже одетая в сменное платье бардового цвета сидела в кресле, зашёл Неждан. Он выглядел бодрым, улыбался и с интересом осматривал помещение. Однако лишь топазы глаз встретились с Севарой, как ей стало не по себе от настолько пронизывающего взгляда… Придав себе важный суровый вид, она начала разговор: – Ещё раз позвольте извиниться за вчерашний приём. Надеюсь, вы понимаете, что мы не со зла. – Конечно, госпожа! – Теперь, дозвольте узнать, что вы умеете? Мне нужны помощники, а сейчас работа предстоит очень разная. Но в основном всё же помощь в уходе за лошадью, санями. Дрова колоть нужно будет, посыльным работать, кучером… Вы раньше работали где-то? – На ферме, – кивнул Неждан. – За скотом ходил, овечек пас… не здесь, южнее. – Значит, вы не отсюда? – По миру хожу, – уклончиво ответил тот, – где работу дают, там остаюсь. Но родился здесь. В глухом месте. – Деревенский парень? – усмехнулась Севара, но тут же вернула себе серьёзность: – Тогда, вы к труду приучены. Верно? – Да. Хотя не уверен, что подойду вам, госпожа. – Отчего же? Неждан развёл руками, будто указывая на потрёпанную рубаху и бедняцкий зипун. Севара же осмотрела его вновь. Молодой совсем, он мог бы выбрать стезю лихого человека и грабить люд на дорогах, а мог бы стать прилежным работником. Будь выбор у неё, стоило подумать брать ли тёмную лошадку, но других работников не было, а на время сойдёт и такой. Хоть дед Ежа и показал себя, как человек деятельный и с энтузиазмом, но годы всё же возьмут своё. Помощник ему необходим. А если так посмотреть, то и в уборке пригодится… – Оленя, поди-ка сюда, будь любезна, – окликнула Севара. Она не кричала, просто повысила голос и надеялась, что камеристка услышит. – Да, сударыня? – раздался скорый ответ на пороге. – Вот человек, будет подсоблять. Ты ему начальница, так что приказывай и ругай, если нужно. Можешь и шваброй оходить, если что. Неждан усмехнулся Севаре и дружелюбно помахал рукой Олене. Та ответила улыбкой. – Отпустишь только, когда дедушка Ежа попросит. Они должны будут за кобылу договориться, – предупредила напоследок новоиспечённая, но полноправная хозяйка и повелительно махнула рукой, отпуская обоих слуг. Новая роль Севаре пришлась по душе. Ни брата, распоряжающегося за неё, ни отца, ни бабушки. Только она. Если бы ещё средств было достаточно… День шёл неспешно. После ночной метели выглянула Инти из-за туч, засверкал свежий снег. Севара одиночкой вышла прогуляться, как она сказала домашним, а на самом деле прихватила серьги с изумрудом, чтобы продать. Место она нашла быстро, рядом с площадью. Низкий пухлый мужчина преклонных лет, изучив серьги признал, что они неплохи. Подозрительно покосился на свою клиентку, уточняя неужто нужны деньги. Но Севара сознаваться в том не собиралась, по пути она как раз выдумала историю, которую, вздумай кто проверить, не смог бы. – Подарок несостоявшегося жениха. Не хочу у себя хранить подачки того жалкого негодяя и подлеца… Прошу прощения, за такие слова, но уж крови он мне попортил… А так хоть что-то путное от него будет. Куплю другую безделушку лучше. И я надеюсь, разговор останется меж нами, дело деликатное ведь!