– Я подумаю над этим, – буркнула она, тяжело дыша. Внутри снова распалялся огонь. – Мне нужно заслужить прощение? – он усмехнулся, но глаза почему-то смотрели с надеждой. Он надеялся, что она заставит его сделать что-то… с ней? – Нужно, – согласилась Севара. – Ведь пока я хочу тебя, – она сделала паузу специально, следя, как его взгляд упирается в неё, – ударить. Неждан улыбнулся опускаясь и чмокая её за ухом: – И сейчас? – Ага, – как можно непринуждённее отозвалась она. Теперь он осторожно прикусил кожу на шее, а затем спустился к ключицам, оставляя на них влажные поцелуи. – Всё ещё? – Да, – выдавила Севара. Вдруг Неждан рванулся к ней, сминая её горячие губы своими холодными, проталкивая язык внутрь так, что она снова почувствовала его вкус. Она не успела ответить ему, как он уже отстранился. «Вот и всё», – подумала она облегчённо. Если бы это зашло чуть дальше, она бы не смогла сказать ему «стоп» снова. Неждан потёрся носом о плечо, падая на её тело, своим тяжёлым, но затем перекатываясь на спину. Теперь они лежали поперёк кровати, повернув головы друг к другу. – Я прощён? Потому что, если ты сейчас скажешь, что мне нужно вырезать себе сердце и подать тебе на блюде, я это сделаю… – Что? Боги, нет. Глупый! Севара перевернулась на бок. Только вздымавшаяся грудная клетка остановилась, будто он задержал дыхание, глаза его закрылись. Бледное лицо прорезали тени. – Неждан! – Севара толкнула его, обеспокоенная состоянием. – Погоди, мне нужно успокоиться, – он махнул рукой туда, где штаны натягивались, слишком сильно из-за… Пришлось спешно отводить взгляд в сторону. – А ты так и не сказала, – пробормотал Неждан. – Что? – Прощён ли я. Севара закатила глаза, заползая под одеяло, делая вид, что ничего не произошло, хотя щёки всё ещё жгло смущение. Неждан сдвинулся так, чтобы ей было удобнее лежать. – Ну хорошо, прощаю. – Моя госпожа так великодушна! – Ты как? А то… бледный… Тебе плохо? – Нет, Сева, мне хорошо, – он ухмыльнулся. – Уверен? – хмыкнула она. – Ты даже после лёгкого поцелуя становишься таким… Как будто ещё немного и в обморок шлёпнешься. Неждан расхохотался, и Севара спохватилась, зажав ему рот. Он иронично поднял бровь, бережно отводя её ладошку в сторону: – Госпожа, как вы могли помыслить, что ваш верный слуга не озаботился тем, чтобы нас не услышали? – Ты гадкий чародей? – Я гадкий чародей, – подтвердил он. – Я же шёл тебя пугать, если бы ты завизжала, то перебудила бы весь дом. – Когда это я визжала? – Ах, прости. Если бы ты начала костерить меня на чём свет стоит, то все бы точно прибежали посмотреть, что случилось. Так что я заранее зачаровал стены. – Охлёстыш, – констатировала Севара, запуская пальцы в его мягкие волосы. – Так что на счёт твоего состояния? Ты точно в порядке? – Абсолютно. – Ну, кажется, умирать не собираешься, – кивнула она, внимательно разглядывая цвет его кожи. – Прекрасное заключение. – А почему раньше было иначе? – Ну… я был немного ослаблен, из-за чего мне требовалось больше усилий на контроль, а ещё я… я не знал, как моя магия повлияет на тебя. Боялся навредить. Думал, такой контакт может затронуть тебя… Так что искал способ. Ну и решил попробовать. И получилось! Я способен справится. Если ты, конечно, не решишь распустить ручонки. – Я не распускала! – И не распускай. Неожиданное потрясение может вызвать потерю контроля. – Так… Это не болезнь? – Севара уставилась в окно. – Проклятие? – Да. Пожалуй, это будет самым верным словом. Она качнула головой, припоминая, что Радмил говорил что-то о проклятии в поместье. Тогда он сказал, что оно не на ней. И верно, к тому же тогда подошёл Неждан и… – О чём задумалась? – Чтобы человек с магией прошёл через завесу, он должен получить моё разрешение, – Севара сощурила глаза, прекрасно осознавая, что теперь они превратились в две тёмные полосы. – И ты вынудил меня дать его. – Охлёстыш, – довольно улыбнулся Неждан. – Ты только сейчас вспомнила? – Не задумывалась до этого, – зевнула она. – Ох, моя милая, ты устала. Мне уйти или можно немного полежать с тобой? Снова тот взгляд. Полный надежды. – Побудь со мной. Милый. Неждан выдохнул резко, потянулся к ней, чтобы оставить лёгкий поцелуй в уголок губ и опустился рядом на подушку. Так Севара и заснула, разглядывая его цветущую улыбку. Глава 19. Новый год На севере Севара заново открыла для себя устойчивые выражения, которые раньше считала преувеличениями или вовсе метафорами. Одним из таких стала фраза, которую иногда говорила бабушка: «наступило тёмное время года». В Песчаном Логе такое замечание казалось утрированным. Да, с приходом осени световой день укорачивался: ночь приходила рано, а отступала поздно. Но многие дни были наполнены лучами Инти настолько, что наречь холодные сезоны ещё и тёмными – чересчур. Однако в Пэхарпе всё было иначе. Тёмное время года действительно было таковым. Сначала казалось, что ночь сменяется только недлинными сумерками, а не днями, и затем снова возвращается. Инти не успевала показаться из-за горизонта, а если и выпадал ей такой шанс, то тучи тут же стягивали небо, не позволяя подобного излишества. Однако позже сумерки стали столь короткими, что дней уж нельзя было различить вовсе. Вместе с ледяными ветрами, морозными вихрями и ядовитым холодом на север пришла не ночь, но тьма, длящаяся все дни. Сверху сыпал снег из тяжёлых туч, которые не давали показаться даже Киту, который своим огромным кругом с небес мог отдать хоть каплю света, отражённого от Инти. Свет в окнах изб теперь горел постоянно, как и в поместье. Севара даже увеличила обычное напряжение на магических линиях, идущих в дом, чтобы сделать освещение ярче. Приходилось хотя бы имитировать день. Однако длинная ночь, длящаяся уже с декаду, если не дольше, не мешала северянам радоваться приходу зимы, а главное – Нового года. Что будет дальше? Что уготовила богиня-пряха для них? Какое полотно создаётся её Швеями на будущее? Новый год на то и новый, что можно начать что-то заново, появляются надежды на лучшее. Хорошее время. Севаре оно нравилось. Она не отказала себе и в ёлке – традиции пришедшей ещё с Древней родины, когда у дерева наверняка был какой-то смысл. Сейчас ёлки, сосны или просто хвойные веточки ставили скорее по старой памяти, ибо для богов Шарана они ничего не значили. Зато красиво. А как пахнет! Полутьма, тёплый свет от приоткрытой печи и светильников, позвякивание стеклянных украшений, аромат корицы, доносящийся с кухни, сплетаемый с запахом шишек и тулупов, только снятых пришедшими с трескучего мороза. Прекрасное время. Но сердце Севары сдавливалось от ужаса осознания, что всё это не только предвестники Нового года и праздника, а ещё и зимы, с которой явится и её Хозяин. Неждан, гревшийся вместе с дедом Ежей у печи зала, оглянулся на неподвижную Севару, опустившую книгу на колени, и смотрящую в одну точку. Она заметила его взор, но не в силах была повернуться к нему. Вошла Оленя, позвякивая чайником, за ней и Забава с подносом свежеиспечённых пирожков с вишней. Начался оживлённый диалог о недавнем обвале. Слава богам, никто не пострадал, но нервы всему Пэхарпу то происшествие потрепало знатно. Севара не прислушивалась к разговорам, они были не более, чем посторонним смутным шумом, доносившемся будто сквозь толщу воды. Странно было находится в зале, сидеть на диванчике, пить тёплый чай, ощущать кислинку ягоды и знать, что Хозяин Зимы появится вот-вот. Страннее было ничего не делать. Да, пришло смирение, но всё же… Севара привыкла держать всё под контролем, решать проблему или по крайней мере минимизировать потери. Как можно минимизировать потерю себя? Прохладная рука коснулась кожи на шее между воротником и волосами. Севара вздрогнула, оглядываясь. Неждан. Он приложил палец к губам и кивнул в сторону двери, тут же скрываясь в коридоре. Остальные даже не обернулись, увлечённые спором уже о новогодних кушаньях. Севара отложила книгу и откинула плед. Зашуршали юбки, отзываясь на движение. В прихожей уже не висел тулуп Неждана, не было его валенок. Значит, вышел.