– Так каким образом эдвардианский человек вроде тебя оказался в министерстве? Я так понимаю, ты с тринадцати лет учился в английских школах-пансионах. Онси встрепенулся. – Моя семья хотела, чтобы я получил достойное образование, – тактично ответил он. Хамиду не нужно было уточнять, что новичок имел в виду. Египет мог похвастаться, возможно, лучшими университетами в мире. Но некоторые все равно настаивали на том, чтобы отсылать своих детей на учебу в Англию или Францию, где в программе не было кощунственных предметов вроде алхимии. – Все это сплошной нонсенс, – торопливо добавил Онси. – В Сорбонне теперь изучают заклинания. И в Оксфорде, и в Кембридже в последние два года открыли школы сверхъестественного. Игнорировать трансцедентальные дисциплины уже не получается. «Нет, – насмешливо подумал Хамид. – Не после того, как джинны и алхимия разбили англичан под Эт-Тель-эль-Кебиром в 1882-м. Затем и англичан, и французов в девяностых. Не говоря о катастрофе с Германо-Итальянским альянсом под Адуа[126]. Аль-Джахиз не просто открыл Каф джиннов, он истончил стены сверхъестественных миров по всему миру, и эффект все еще ощущался. Не мудрено, что старые империи пересмотрели свое мнение на «предрассудки туземцев и жителей Востока». – Я жаждал вернуться, чтобы учиться в Каире, – мечтательно продолжал Онси. – Так что я бросил Оксфорд на втором курсе и зачислился в местный университет. Изучал средневековые манускрипты по эзотерическим наукам и тауматургической лингвистике. Я убедил семью аргументом, что министерство нуждается в большем количестве коптов в своих рядах, ведь они всегда жаловались на неравенство в гражданском обществе. – Это значительная перемена после… – Хамид сделал паузу. – Что ты изучал в Оксфорде? – Английскую драматургию, – расплылся в улыбке Онси. – Я был членом драмкружка и играл Катарину в нашей постановке «Укрощение строптивой»! Хамид пытался вызвать этот образ в уме, когда к их столику кто-то подошел. Агент повернулся и обнаружил высокую молодую женщину. Без сомнений, нубийка, и эффектная, с кудрявыми черными волосами, выглядывающими из-под желтого хиджаба. Но хватать воздух ртом подобно рыбе Хамида заставила остальная ее одежда. Девушка носила распространенное нубийское платье с узором, но подол заканчивался у колен, а на плечах оно удерживалось серебряными пряжками. Под платьем у нее было что-то похожее на бежевые бриджи в обтяжку, заправленные в высокие кожаные ботинки. Она стояла рядом, выжидательно глядя сверху вниз. – Доброго дня и мира вам, мадам, – неуверенно поприветствовал он ее. – Надо же, какие мы церемонные, – ухмыльнулась женщина. Она прищурила темные глаза и наклонила голову, заставив золотые сережки раскачиваться. – И тебе доброго дня, мира и здоровья. Хамид был несколько озадачен. Для только что встреченного человека девушка уже порядком раздражала. Агенту не хотелось, чтобы Онси решил, будто он из тех, кто окружает себя незнакомыми женщинами. – Мадам, может, я знаком с вашим отцом или братом? – осторожно спросил он. Нубийка гортанно рассмеялась. – Нет, но я здесь, чтобы познакомиться с твоим заказом. После этого Хамид заметил, что она держит карандаш и блокнот. – Простите. Я не подумал. Обычно меня обслуживает дядюшка Тофик. – Старший сын моей пратети, – ответила она. – Я помогаю в ресторане, пока его нет. – У него все хорошо со здоровьем? – спросил Хамид. Ему нравился пожилой мужчина, называвший его Капитаном и всегда готовый поделиться историей или шуткой. – О, все в порядке, – ответила девушка. – Просто уехал навестить семью в Кене. Уже знаете, что будете заказывать? – Хамид заколебался. Тофик обычно приносил лучшее. Агент так и сказал, а она в ответ улыбнулась и постучала пальцем по кончику носа. – В таком случае я поступлю так же. Думаю, справлюсь. – Следователь посмотрел на нее с сомнением, но из вежливости согласился. Через некоторое время они с Онси вполне насытились, опустошив несколько мисок. Нубийка не подвела, заставив их стол запеченным мясом, соленой рыбой, чечевичной кашей и тушеной окрой. В данный момент в качестве десерта они наслаждались вкусным хлебом под названием кабед, который ели с молоком и медом. Большинство посетителей отправились спать, чтобы переждать дневную каирскую жару, и в ресторане кроме агентов почти никого не осталось. За едой они принялись обсуждать дело, но пока это ни к чему не привело. – В общем, нам нужен джинн, – сказал Хамид, устало растирая виски. – Только они могут выманить одного из своих из трамвая. Но ни один джинн не согласится на жалкую сумму, которую мы готовы предложить. – Джинны приняли современный мир во всех его аспектах, включая требование справедливой оплаты. Многие вступили в профсоюзы. Их способности обходились недешево. – Может, – осторожно предложил Онси, – у нас получится заинтересовать джинна чем-то помимо денег? Я так понимаю, еще остались такие, что выполняют желания… Хамид оборвал его, резко мотнув головой. – Никогда не загадывай желаний джинну. Они куда лучше в переговорах, чем мы, и это почти всегда плохо заканчивается. – Катастрофы, связанные с исполнением желаний, занимали по меньшей мере пятую часть от поступающих в министерство дел, и он видел их больше чем достаточно. В отсутствие идей напарники сидели в тишине, пока кто-то не придвинул стул к их столику. Хамид изумленно развернулся, чтобы снова увидеть бесстыдную молодую официантку. Нубийка сняла передник официантки, который теперь небрежно свисал с ее плеча. – Простите, что прерываю вашу трапезу, – сказала она с умиротворяющим жестом. – Но я совершенно случайно подслушала ваш разговор – что-то насчет вагонетки или экипажа с призраками? – Хамид возмущенно на нее зыркнул, но это ее только раззадорило. – Ой, да хватит сжимать эту твою большую квадратную челюсть. Ресторан почти пустой, а вы разговаривали почти час. Знаешь, как скучно подавать еду? Чем мне еще заняться, чтобы убить время? Говорите тише, если не хотите, чтобы я слушала! Кроме того, вы не первые Охотники за жутью из министерства, которые сюда пришли, знаете ли. Хамид смущенно почесал свою челюсть. Не такая уж она и квадратная. И Охотники за жутью? – Как я говорила, – продолжила та спокойнее. – Мне кажется, вы неправильно подходите к делу. Не только джинны могут уговорить этого духа. Есть и более дешевые решения. Не такие модные, как вся эта ваша алхимия и заклинания, но вы думали о ритуале зар?[127] Хамид был готов объяснить, что агенты министерства не шатаются по округе, используя народные средства в деликатных делах. Но его губы не шевельнулись. Потому что, поразительным образом, она дала хороший совет. – Зар? – спросил Онси, исключения ради не понимавший, о чем речь. – Церемония, – пробормотал Хамид, прокручивая идею в голове. – Ее проводят, чтобы исцелить недуги, причиненные малыми джиннами. Министерство считает ее слишком беспорядочной и неорганизованной, чтобы классифицировать как настоящую дисциплину. – На этих словах нубийка неодобрительно хмыкнула. – Но мне кажется, что это может сработать. – Могу дать имя и адрес, – предложила она. Вырвав страничку из своего блокнота, девушка быстро нацарапала несколько слов и толкнула ее вперед. – Но придется их убедить. Уверена, что Охотники за жутью с этим справятся. Хамид прижал ладонь к груди и склонил голову: – Спасибо вам большое, мадам. Она улыбнулась в ответ. – Пожалуйста. – Поднявшись, официантка шутливо прижала пальцы к векам – и поменяла смысл жеста поддразнивающим подмигиванием. – Она была очень любезна, – сказал Онси, наблюдая, как девушка уходит прочь в своих странных ботинках. – Возможно, – ответил Хамид, чей разум уже набрал обороты. – Заканчивай. Нам нужно договориться о встрече с шейхой. Глава третья Адрес на страничке из блокнота привел их на Шаиб-эль-Банат. Раньше она называлась улицей Солимана, в честь французского военачальника на службе у одного из старых пашей. Теперь она носила имя джинна-строителя, который превратил современный Каир в промышленную столицу. Кроме того, это было названием горной гряды где-то в Восточной пустыне, поскольку джинны никогда не называли своих настоящих имен, а пользовались названиями разных мест в качестве прозвищ. Хамид ожидал, что окажется в каких-то задворках, не в одном из самых известных коммерческих центров города – с высокими зданиями самых разных архитектурных стилей. Агенты остановились на углу, перед строением с закругленным фасадом и множеством этажей, каждый из которых поддерживали коринфские колонны. На вершине резной горельеф под крышей, увенчанной белым куполом, изображал сидящих на тронах фараонов. – Вот и пришли, – сказал он Онси, сверяясь с адресом. – Точно по указанию нашей любезной официантки. Скажи мне, что ты насчет нее заметил? Онси поджал губы, размышляя над неожиданным вопросом. – Она где-то моего возраста, мне кажется. Определенно, куда симпатичнее. И еще эти штаны и ботинки. Интересная женщина. «Что есть, то есть», – согласился Хамид. – Что насчет ее сережек? Лицо Онси сморщилось от сосредоточенности. – Сережки? Они были золотыми. В виде какого-то животного? Может, птицы? – Коровы, – поправил Хамид. – Золотой коровы, с диском между рогами. Эмблема богини Хатор[128]. Глаза юноши расширились. – Идолопоклонница! – Они не совсем так себя называют, – указал Хамид. Появление джиннов и магии вызвали в обществе непредсказуемые изменения. Некоторые после него отправились на поиски древнейших египетских богов, чьи храмы и статуи упорно сохранялись сквозь эпохи. В одном только Каире существовали десятки подобных культов. Большинство скрывалось, поскольку даже новые хваленые законы о религиозной терпимости почти не защищали их приверженцев. – Неудивительно, что она знает, где найти практиков зара, – продолжил следователь, дергая за ручку двери. – Всегда будь внимателен, агент Онси. Самые неожиданные вещи могут прятаться прямо перед твоими глазами. – Слова умерли на его языке, когда дверь отворилась. Он ожидал увидеть вестибюль, но вместо этого агента приветствовало фойе, заполненное женщинами. Десятками женщин. Все они громко разговаривали и были так заняты, переходя туда и сюда, что большинство едва обращало внимание на двух мужчин. Хамид изучил стены, заклеенные плакатами. На одном из них изображалась женщина в вуали и с распростертыми руками, надпись ниже гласила: «ВОССТАНЬТЕ, ЖЕНЩИНЫ!» На другом юная заводская девушка сидела у ткацкого станка с лозунгом: «ЖЕНЩИНЫ, ПРОБУДИТЕСЬ!» Третий представлял женщину в современном платье: «ЕГИПЕТ, ОСВОБОДИ СВОИХ ЖЕНЩИН!» Его взгляд поднялся по каменной лестнице, где с балкона свисал большой транспарант в форме полумесяца, демонстрируя знакомую двуликую Хатшепсут на красно-зеленом фоне. Поверх золотыми буквами была нанесена надпись: «Штаб-квартира Египетского феминистского сестринства № 3». Хамид все еще собирал детали неожиданной сцены, когда его поле зрения заблокировала фигура: женщина в черном, с кислым выражением лица. – А вот и ты! – воскликнула она безо всяких приветствий. – Целых два часа прошло! Мы что, слишком многого от тебя просим, если хотим, чтобы ты приехал, когда обещал? – Агент открыл рот, чтобы протестовать, но женщина вскинула голову вверх и щелкнула языком, отбрасывая любые его возражения. – Не хочу слышать твои оправдания. Тебе должно быть стыдно вести бизнес таким образом! Где твое самоуважение и как ты ожидаешь, что тебя будут уважать другие? Под напором ее тирады Хамид невольно сделал шаг назад и заметил, что Онси поступил так же. Женщина была плотного телосложения и достаточно старая, чтобы быть его матерью. Она говорила с ним так, словно и в самом деле была его матерью. Женщина схватилась за голову в явном раздражении. – Ты видишь, сколько еще нам нужно выпустить? Если ты не починишь машину сейчас, нам не хватит на митинги, запланированные перед голосованием! Хамид проводил взглядом ее жест, только сейчас заметив листовки, которые другие женщины собирали у стен в аккуратные стопки. На всех было написано: «МЫ ТРЕБУЕМ ГОЛОСА!» – Мадам, мы здесь не для починки вашей машины, – собравшись наконец с духом, ответил он. – Тогда кто ее починит? Хочешь, чтоб мы сами занялись? – Она бросила на следователя злобный взгляд. Он торопливо вытащил свое удостоверение и выставил словно щит. – Я агент Хамид, а это агент Онси. Мы из Министерства алхимии, заклинаний и сверхъестественных сущностей. Женщина внимательно рассмотрела его фото и печать. Она сдвинула свои густые брови. – Мы вам не звонили. Нам нужен механик для принтера. Зачем они прислали нам министерских? – Мадам, никто нам не звонил, – объяснил Хамид. Это становилось утомительным. – Мы ничего не знаем о вашем принтере или вашей работе. Мы ищем шейху и не подозревали, что это одна из сестринских штаб-квартир. Возможно, нас ввели в заблуждение. Если так, мы извиняемся, что потревожили ваш дом.