– Я и есть старая. – Она снова темнеет в лице. Я жалею, что вернулся к реплике про возраст. – Двадцатишестилетняя первокурсница. Чувствую себя древней. – Ох, милая, ты не древняя. – Я медленно и выразительно перевожу взгляд, задержавшись на заметной груди, почти вываливающейся из топа. – Ты самая сексуальная первокурсница, которую я только знаю. Вместо благодарности она отворачивается к окну. Я вижу только надутые губы и напряженный профиль. – Эта машина – пожиратель бензина, – бормочет она. – Тебе обязательно надо водить такой мачомобиль? Серьезно? С ростом сто девяносто пять сантиметров и весом сто пятнадцать килограммов я влезаю в ограниченное число машин. Даже эта слегка тесновата для моего накачанного тела. – Ты меня видела? А, подожди, видела. – Я подмигиваю, и она краснеет. Я выезжаю на центральную улицу. Нужно признать, что машина метра на три выше остального транспорта на дороге. Но мне это нравится, позволяет чувствовать себя крутым. А вот горячая блондинка рядом… С ней я чувствую себя не выше полуметра. Серьезно. Она плохо влияет на самооценку. – Надо было сказать, что ты переезжаешь в Торонто. – Все случилось в последнюю минуту, – отвечает она, не оборачиваясь. – И что? Послать сообщение – секундное дело. – Зачем мне это делать? – Потому что мы друзья. – Разве? Я ухмыляюсь ей. – Было бы лучше, если бы я сказал «бывшие любовники»? Или, может быть, «любовники в скором будущем»? Она ухмыляется в ответ. – В твоих мечтах. – Мать твою, да. И в очень мокрых. – Я накрываю ладонью ее колено. – Как насчет того, чтобы воплотить их в реальность? Джесс отодвигает мою руку. – Ты вообще никогда не сдаешься? – Я играю в хоккей. – Я не спрашивала, каким спортом ты занимаешься! – Но это ответ. Сдаюсь ли я? Конечно нет. Я – хоккеист. Она еле слышно издает не особо лестный звук и дергается, когда держатель для стакана начинает вибрировать. Точнее, вибрировать его заставляет мой телефон. – Посмотришь, что там, ладно? – спрашиваю я, чудом перестраиваясь в другой ряд без столкновений с другими машинами. Этот «Хаммер» не создан для узких улиц делового района Торонто. – Это сообщение. От… Бренны. – Высоким голосом Джесс зачитывает: – «Блейки! Мне нужен рецепт твоей знаменитой взрывной сангрии от Райли!» Голос сестры совсем не такой, но Джесс не дает мне шанса это отметить. Она просто ворчит что-то под нос. – Что это было? – спрашиваю я. – Ничего. Светофор на перекрестке загорается желтым. Я жму ногой на тормоз сильнее, чем требуется, потому что хочу вытянуть руку перед грудью Джесс, чтобы защитить ее от резкой остановки. Намеренной остановки, но неважно. – О боже! Ты меня только что облапал?! – фыркает она. – Конечно. – Блейк. Я гляжу на нее. – Что такое, детка? В карих глазах вспыхивает раздражение. – Не называй меня так. – Ладно, малышка Джей. – И так тоже. – Она зарывается пальцами в волосы. – Знаешь что? Остановись после светофора. Мой член счастлив. – Вот это я понимаю. – Не для этого! – визжит она. – Нам… – она делает глубокий вдох. Рядом со мной она, похоже, делает это постоянно. Из-за меня у нее перехватывает дыхание, – надо кое-что прояснить. Блин, не нравится мне это. Я все равно делаю, что она просит, останавливаясь на первом пустом месте у тротуара. Это площадка для пожарной техники, поэтому я не заглушаю двигатель, если надо будет быстро уехать. Как только машина тормозит, Джесс начинает говорить всякие глупости: – Ситуация следующая, Блейк. Мы не ходим на свидания, не занимаемся сексом, не шлем друг другу пошлые сообщения, не флиртуем, не играем в эти странные игры. Мы не делаем ничего, понятно? – Ты изображаешь из себя недотрогу? – искренне спрашиваю я, потому что не понимаю. – Нет! Я… У меня опять вибрирует телефон. – Подожди минутку, – перебиваю я, потому что вижу имя сестры на экране. Бети, на этот раз, напоминает, что у Бренны скоро бебишауэр[20]. Не то чтобы я забыл, что вот-вот впервые стану дядей. Я просто взбудоражен. Мои пальцы слишком большие для экрана. Чтобы ответить быстрое «Я помню, ясен пень. Буду при полном параде», уходит больше времени, чем хотелось бы. – Ты закончил? – голос Джесс полон нетерпения. – Прости. – Я роняю телефон в держатель для стакана. Она вздыхает еще раз. – Слушай. Прости, что не остановила тебя на свадьбе Джейми. Я не должна была позволять тебе… эм… делать такое. Это было хорошо… – Я в этом хорош, – говорю я, кивая. – …но это было ошибкой. – Доводить тебя до оргазма – ошибка? – Да. Это было ошибкой. Я больше не окажусь с тобой в одной постели, понятно? Я не в том состоянии, чтобы сейчас с кем-то мутить. Я начинаю учебу по новой программе в городе, в котором еще не освоилась. Мне надо взяться за ум и хоть раз в жизни побыть серьезной, а ты, Блейк, не… эм… – Я не что? Что плохого в том, чтобы еще раз переспать? – требую я, и телефон вибрирует в третий раз. – О господи. Что теперь? – Джесс выхватывает его из держателя для стакана и сжимает губы, читая сообщение. Бритт хочет знать, можно ли ей получить дополнительный билет на следующую домашнюю игру, чтобы она могла привести свою подругу по сестринству Кассандру. Она отдает мне телефон, хлопнув им по ладони, и рычит: – Вот почему я больше не буду с тобой спать. За последние десять минут тебе написали три разные телки! Три! Я открываю рот, чтобы возразить, но она опять перебивает: – Ты игрок, Блейк. Ты самый несерьезный человек, которого я только встречала за всю жизнь. С тобой весело, спорить не буду. Но веселье – это последнее, что мне сейчас нужно. Все, чего я хочу, – это надрывать задницу на учебе, впечатлять преподавателей и сохранять стипендию. Ее маленькая речь выводит меня из себя. Да, я все понимаю. Со мной весело. Я люблю посмеяться, потрахаться. А почему нет, черт возьми? Жизнь коротка, и я наслаждаюсь каждой секундой, которая мне отведена на этой потрясающей планете. Хочу вкусную еду, быстрый хоккей, жарких девочек и еще более горячих оргазмов. Я уже один раз попробовал быть серьезным, чуть не женился. Посмотрите, куда это меня чуть не привело. Серьезность переоценена. Не говоря ни слова, я переключаю передачу и отъезжаю от бордюра. – Что, ты теперь на меня злишься? Только потому, что я была честной? – Честной? – Я ненадолго перевожу на нее самодовольный взгляд. – Это были оправдания, потому что ты слишком сильно напугана собственным желанием. И, кстати, все те телки, которые мне писали, – мои сестры. Можешь втянуть обратно свои когти ревнивой Джесси. Я опять смотрю в ее сторону – на ее лице смесь досады и смущения.