М: Я зашел слишком далеко. Я попробовал надавить на Уоллингера. К: Вы сделали… что? (С выделением.) М: (Неразборчиво.)…то, чего хотела Сесилия. К: И вы с этим согласились? М: Она хотела закончить эти отношения. Хотела вернуться к своему бойфренду и ресторану. Я чувствовал, что должен сделать выбор. Или мы полностью потеряем доступ к главе станции в Анкаре, или поставим его перед фактом: он находится в близкой, интимной связи с агентом Службы внешней разведки, за ним наблюдают, он глубоко скомпрометирован… а там посмотрим, что будет… (Неразборчиво.) (Задержка 56 секунд.)» Таким образом, разговор Минасяна и Клекнера подтвердил, что Пол Уоллингер никогда не работал на Москву. Из расшифровки беседы также выяснилось, что русские лгали Клекнеру. Расследование, проведенное МИ-6, доказало, что Сесилия Шандор была убита французским киллером Себастьеном Гашоном. Как и предсказывал Том, бойфренд Сесилии, Люка, исчез через несколько дней после ее смерти. Москва подчищала концы вокруг Абакуса. Тело Люки, как считали все, никогда не будет найдено. Однако то, что последовало дальше, дало Тому и Амелии абсолютно новый повод для беспокойства. «(Задержка 56 секунд.) М: (Неразборчиво.) …это та девушка, о которой ты говорил? К: Ага (так!). М: Райан, о’кей. По-твоему, это хорошая идея? К: Что вы имеете в виду? М: Это ты с ней познакомился или она с тобой? Это была ее инициатива? К: Что? Вы думаете, я такой дурак? Я познакомился с ней на похоронах Пола, мы обменялись номерами, потом я пригласил ее на вечеринку в Стамбуле. (Пауза 3 секунды.) Слушайте, все это дерьмо вашего дела вообще не касается. У меня должна быть и своя частная жизнь. М: Это я понимаю. Мы понимаем. Значит, ты ей доверяешь? Целиком и полностью? К: Конечно, доверяю. На все сто процентов. Господи. Вы думаете, что бриты подложили бы дочь Пола Уоллингера под Тома Келла, только чтобы втянуть меня? М: Том Келл? К: Бывший сотрудник МИ-6. Сейчас снова на них работает. Это тот парень, кого они послали в Анкару, когда Пол погиб. У них некоторое время были отношения. Недолго. Можете сами его проверить. М: (Неразборчиво.) К: (Неразборчиво.) …какая-то паранойя. Мне нравится эта девочка, ясно? (Смех.) Она умная, она хорошенькая. Здесь нет никакого риска. М: О’кей. Но будь умным, дисциплинированным мальчиком. Встреться с ней в Стамбуле. И постарайся не слишком к ней привязываться. Это мой тебе совет. Хотя в таких случаях все советы ведь бесполезны, да? Я прав? К: Вы абсолютно, чертовски правы». Глава 51 – Первое, что сделает Минасян, – проверит тебя с головы до ног. Постарается выяснить все, что можно, о ваших отношениях с Рэйчел. Потом перетасует карты и проверит все еще раз. Перечитает каждый ее имейл, каждое СМС. И постарается понять, знает ли она о том, что ты занимаешься Райаном. – Я понимаю это, Амелия. Они шли по Ноттинг-Хилл. Дождь прекратился, и Лондон делал все возможное, чтобы выглядеть теплой европейской столицей. Рэйчел была уже в Стамбуле, Клекнер в самолете, Минасян в российском консульстве так и не появился, и они решили, что он вернулся в Киев. – Что мы о нем знаем? – спросил Том. – Очень мало, – честно ответила Амелия, и ее признание удивило Тома. – Довольно молод. Моложе, чем ты, во всяком случае. Человек постсоветской эры – в том смысле, что у него нет этой всосанной с молоком матери идеологической привязанности к былым дням. Когда Горбачев был у руля, он еще бегал в памперсах. Украина, конечно, имеет для Кремля огромное стратегическое значение, но я думаю, что Минасяна отправили туда исключительно для того, чтобы он занимался Клекнером, а не работать над направлением «Евросоюз». Женат, есть дети. Семейный мужчина, короче говоря. Петерс о нем очень высокого мнения. – Петерс, офицер высокого ранга, работал на станции в Киеве. – Скользкий тип, аккуратный, дотошный, амбициозный. Восходящая звезда. Мы полагаем, что приказ убрать Шандор исходил из Москвы, а не от него лично и что он был против этой идеи. Возможно, он психопат – обычный или специально выращенный Москвой, возможно, и нет. В любом случае он находится ближе к концу пищевой цепочки и вынужден делать то, что велит Москва. Амелия говорила, не глядя на Тома. Ее каблуки нетерпеливо постукивали по асфальту. Они прошли мимо полицейского на углу Лэнсдаун-Уок, и она попросила Тома рассказать о них с Рэйчел поподробнее. – Есть ли что-нибудь в вашей переписке, в электронной или телефонной, где вы обсуждали крота? – Том бросил на Амелию испепеляющий взгляд, но она нисколько не смутилась. – Даже если не упоминал об утечках и прочем, ты говорил ей, зачем ты в Турции? – Конечно же мы это обсуждали. Рэйчел знала, что я расследую обстоятельства гибели ее отца. И то, что мне предложили занять его пост. – Амелия раздраженно выпустила воздух сквозь зубы. Одно только это означало нарушение секретности. Но Том решил быть откровенным до конца. – Ей очень не нравилось, что я не могу рассказать ей, что именно происходит. Мы старались, насколько это возможно, обходить тему моей работы. Теперь я понимаю, конечно, почему она так неохотно говорила об Секретной разведывательной службе. Потому что все это время она работала на тебя. – Не все… – Она боялась, что я раскрою вашу маленькую грязную тайну. – Эта маленькая грязная тайна только что предоставила секретной службе все доказательства, достаточные для того, чтобы засадить Клекнера за решетку. Но спасибо тебе за понимание и поддержку. Том уже давно понимал, что их дружба с Амелией может, в конце концов, подойти к такому моменту, когда ничто не сможет ее спасти. Слишком много неприятного и злого они пережили. Слишком много лжи. Чужих и своих тайн. – Ты говорила с Рэйчел о Сесилии Шандор? – спросил он. – А ты? – По ее глазам Том понял, насколько Амелия устала и как она напряжена. И он рассказал ей то, что она должна была знать. – Ну конечно, мы о ней говорили. Она была любовницей ее отца. И Рэйчел о ней знала. И Джозефин тоже. Рэйчел прочитала их чертовы любовные письма. – И ты сообщил ей, что Сесилия была сотрудницей венгерской разведки? Было бы легче солгать, сделать вид, что он просто в ярости – за кого она его принимает и так далее. Но Том знал, что его загнали в угол. У него не было иного выбора, кроме как сказать правду. – Да. Она знает. – Потрясающе. – Амелия покачала головой. – Это была устная беседа или ты сообщил ей об этом в имейле? – Я бы никогда не доверил такую информацию бумаге. Или компьютеру. – Том сказал это уверенно и даже несколько обиженно, но на самом деле он не помнил, когда и как именно сообщил Рэйчел о том, что Сесилия – шпионка в прошлом. Не стал он признаваться и еще в одном грехе – что сказал Рэйчел об убийстве Сесилии Шандор. У Амелии теперь и так было с чем разбираться. – Она как-то проявлялась? – спросила Амелия. – Амелия, я не имел с ней никаких контактов с тех самых пор, как мы поссорились в ресторане. Все вышло как раз так, как тебе и хотелось. Полностью соответствует легенде. Я отвергнутый любовник, она не отвечает на мои звонки. – Прекрасно. Хоть одна хорошая новость. Как только она даст о себе знать, я тебе скажу. Глава 52 Александр Минасян вышел из гостиницы в Снэрсбруке, спустился в метро, перешел на Центральную линию и доехал до Лондона. Он организовал встречу с главой резидентуры Службы внешней разведки в ресторане на Шепардс-Маркет и там рассказал ему об отношениях Кодака с Рэйчел Уоллингер. – Келл. Том Келл. Что вы о нем знаете? – Имя вроде бы знакомое. Я могу проверить. У нас должны быть документы. – Его послали расследовать несчастный случай с Уоллингером. Он встречался с Джимом Чейтером в американском посольстве в Анкаре. Согласно Кодаку, Келл пришел с этой женщиной на его вечеринку в баре в Стамбуле. – Келл знает Чейтера? Они друзья? Минасян дал понять, что он не имеет ответа на этот вопрос. Ему было известно только, что Кодак ненавидит Джима Чейтера до самых печенок и даже глубже. Перед всеми он играл роль юного ученика, который внемлет каждому слову своего старшего коллеги и мудрого наставника Джима, восхищается его мастерством и профессионализмом, но на самом деле глубоко презирал Чейтера за его этические и моральные принципы и методы работы. Иногда Минасян даже думал, что согласие Клекнера работать на МИ-6 было не в последнюю очередь вызвано его враждебным отношением к Чейтеру. – Вы знаете дату той вечеринки? Глава резидентуры ковырялся в тарелке с паштетом из куриной печени. Минасяну есть не хотелось. – Это был день рождения Кодака, – ответил он. – По словам девушки, они с Томом познакомились как раз в этот день. Эти сведения нуждаются в подтверждении. У них завязался роман, который продолжался до тех пор, пока Рэйчел не вернулась в Лондон. Здесь они поужинали – во вторник вечером, – и она с ним порвала. К этому времени Кодак уже написал ей или позвонил. Как она говорит, с ним ей хотелось встречаться больше. – Это кто так считает? – Кодак. Она сама сказала ему в ту ночь, когда они пришли вместе в Rembrandt Hotel. И еще – что Келл для нее слишком старый. Ему где-то сорок три – сорок четыре. А ей только тридцать, и она не хочет связывать себя отношениями с мужчиной, за которого никогда не выйдет замуж. Сейчас она в Стамбуле. Собирается поужинать с Кодаком. И он думает, что ей нравится. – И кому вы верите? – Вопрос не в том, кому я верю, – сказал Минасян и махнул официанту, чтобы тот принес счет. – Вопрос в том, что нам скажут разведданные.