Но не это привлекало внимание и заставляло холодок бежать по коже, а большой гобелен, вывешенный на пустой стене, с одним из самых узнаваемых символов двадцатого века – фашистской свастикой. – Да не может быть, – почти простонал Войтех. – Все-таки не случайный дезертир? Нацисты действительно были здесь? Они осторожно прошли вперед, внезапно притихшие и напряженные, словно крест с загнутыми под прямым углом концами пугал их даже больше, чем появившийся из небытия замок с неведомыми и пока невидимыми обитателями, похищающими людей. – Они не просто были здесь, – поправил его Страх, подойдя к проему и заглянув в соседнее помещение. – Они были здесь с исследовательской миссией, как и мы. Смотрите, здесь одежда и предметы, которые нашли они. Все разложено по эпохам: четырнадцатый век, пятнадцатый век, шестнадцатый… Войтех с Карелом тоже подошли ближе, чтобы увидеть то, на что смотрел Страх. В соседней комнате стояли еще столы, а на них лежали вещи из каждого века: одежда, обувь, оружие. – Ни крови, ни следов насилия. Все, что может быть застегнуто, – застегнуто… – пробормотал Войтех, перебирая находки руками. – Да, похоже, дело не в полтергейсте с чувством стиля, – хмыкнул Карел. – Просто мы не первые, кто изучал это место. Смотрите, а это уже их вещи. На одном из столов действительно лежало несколько аккуратно сложенных форм офицеров СС. Войтех поймал себя на том, что задерживает дыхание. Нет, они были далеко не первыми, кто нашел этот замок. И не все были здесь случайными гостями, волею судьбы наткнувшимися на притаившийся в горах замок. Они всего лишь еще одна экспедиция. Что же случилось со всеми предыдущими? Пропали без вести? Поэтому нет информации? Но тогда должны были остаться упоминания о том, что кто-то сюда отправлялся. Даже если нацисты засекретили эту экспедицию, страны-победители нашли бы ее. Кто-то должен был отправить другую, но пока они не нашли никаких следов. Почему? Войтех вернулся в первую комнату и принялся немного нервно обшаривать столы, чем привлек внимание Страха. – Что вы делаете? – Ищу их журнал. Они наверняка вели записи. В том или ином виде… Он осекся, поскольку нашел несколько папок с пожелтевшими листами внутри. Весь текст на этих листах был набран на печатной машинке, поэтому их, вероятно, привезли с собой. Войтех недостаточно хорошо владел немецким, чтобы суметь прочитать текст, но взгляд его зацепился за пометку в углу одного листа. – Что означает «das Ahnenerbe»? – неуверенно спросил он. – Что-то знакомое, но я не могу уловить ассоциацию. – Это означает «Наследие предков», – тут же отозвался в наушнике голос Нева. – Так называлась организация времен Третьего рейха. Занималась изучением традиций, истории и наследия германской расы… – Типа Национального исторического общества? – хмыкнул Ваня. – Можно и так, наверное, сказать, но изначально их целью было доказательство теории расового превосходства германцев. Они занимались исследовательской и учебной работой. Или, скорее, пропагандой. Пока Нев просвещал остальных, Войтех сканировал глазами найденные документы. Смысл он почти не улавливал, но как минимум одна из бумажек походила на приказ или распоряжение с перечнем фамилий. – Кажется, это сопроводительная документация группы, – пробормотал он. – Тут дата – десятое сентября тысяча девятьсот тридцать девятого года. И список из восьми фамилий, одна идет отдельно, наверное, руководитель исследования – Рудольф Левин. – Хм… – вырвалось у Нева, но продолжать он не стал. – Это имя вам знакомо? – уточнил Войтех. – Знакомо, хотя, возможно, это совпадение. Так звали руководителя зондеркоманды «H», одного из подразделений Аненербе. – Только не говорите, что вы знаете руководителей всех структурных подразделений немецкой оккультно-идеологической организации Третьего рейха, – с сомнением фыркнул Страх. – Всех не знаю, – не стал спорить Нев. – Но зондеркоманда «H» занималась исследованиями ведовской тематики. Проще говоря, они изучали ведьм и процессы против ведьм, поэтому… они попали в сферу моих интересов. Вот я и запомнил, как звали руководителя. Может быть, это вообще однофамилец, хотя было бы неплохо, если бы это был тот самый Рудольф Левин. – Почему? – Потому что он умер весной сорок пятого года в Берлине. А это значит, что каковы бы ни были причины, по которым результаты его экспедиции не стали достоянием общественности, но он отсюда выбрался живым. 7 октября 2014 года, 13.30 Ханна стояла на коленях, не обращая внимания на то, что те уже давно задеревенели от холода ледяного пола, и аккуратно, как будто касалась самой большой реликвии в мире, переворачивала страницы рукописной книги. Впрочем, примерно так оно и было: средневековых книг сохранилось много, но находились они в основном в хранилищах крупных музеев. Несколько интересных экземпляров покоились и на полках хранилища Национального исторического общества. Ханна имела доступ в хранилище, а там находились вещи и постарше, но все же трогать их просто так кому-то, кроме кураторов рангом не ниже Страха, строго запрещалось. Пожалуй, самая старая книга, которую ей доводилось держать в руках, датировалась концом шестнадцатого века. Несмотря на то, что Гутенберг успел изобрести печатный станок до исчезновения замка, в найденной библиотеке преобладали рукописные книги, хотя несколько печатных экземпляров она тоже приметила. Всего она насчитала около сотни книг, возможно, чуть меньше. Ханна никак не могла собраться с мыслями, пересчитать их правильно и пронумеровать, хотя это следовало сделать в первую очередь, чтобы никто из чужаков не припрятал какой-нибудь важный экземпляр. Страх не доверял им, и она тоже заставляла себя быть осторожной, хотя почти все ей нравились. Нев сидел за столом, увлеченно читая найденный дневник. Остальных они выгнали из библиотеки, опасаясь, что не уследят, и те испортят что-то важное. Почему-то оба, не сговариваясь, сошлись во мнении, что никто, кроме них, не понимает ценность находящихся в этой комнате книг. – Я чувствую себя Говардом Картером, – улыбнулась Ханна, полуобернувшись к Неву. – Не уверен, что наша экспедиция сопоставима по масштабу с его достижением, – пробормотал Нев, не отрывая взгляд от журнала. – Все же гробница Тутанхамона была древнее, да и он первым вскрыл ее. А до нас, оказывается, тут куча народу перебывала. Но должен признать, это все равно одно из самых увлекательных наших приключений. Ханна кивнула, хотя Нев и не мог этого видеть, так как все еще не отрывался от книги, периодически делая какие-то пометки в толстом блокноте. Ханна тоже всегда так делала, когда что-то переводила: выписывала на листок важные термины и те слова, которые сходу перевести не могла, чтобы потом выяснить их значение. Иногда одно такое слово могло полностью изменить смысл прочитанного. – Мне кажется, даже если Аненербе и изучали этот замок, до библиотеки они не добрались, – сказала она. – Иначе разве оставили бы эти книги здесь? Одно дело – вещи, но книги?.. Хотя… – Она задумалась, глядя на полки, – возможно, они забрали самое ценное. – Либо они тоже предпочитали предварительно работать с книгами здесь, – предположил Нев, – но покидали замок в такой спешке, что взять с собой ничего не успели. Если, конечно, они его вообще покинули. – Вы же сами сказали, что как минимум руководитель экспедиции умер в сорок пятом. – Если это был тот самый Рудольф Левин, а не случайный тезка. Или если он действительно был здесь, а не руководил экспедицией из Берлина. И если он не был единственным, кто выбрался. Слишком много «если», на мой взгляд. Ханна снова кивнула, но вслух не согласилась. Она почему-то была почти уверена, что та экспедиция выбралась. Это могло бы даже объяснить, почему о замке никто не знал до недавнего времени: многие расследования Аненербе до сих пор оставались засекреченными. Если замок попал в сферу их интересов, его могли хранить в тайне, а все сведения о нем убрать из общего доступа. Правда, в таком случае было непонятно, как их Обществу теперь удалось добиться его исследования, ведь они не государственная организация. Да еще и русских любителей сюда пустили. Однако этому можно было найти какое-то объяснение. Ханна занимала не самую высокую должность в Обществе, потому и знала далеко не все. На какое-то время в библиотеке снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь легким шорохом страниц. Нев продолжал изучать дневник, а она наконец занялась составлением списка книг. В основном здесь были типичные книги того времени: Библия, молитвенники, богословы, несколько книг по истории, но ничего конкретного по этому замку. Все чаще ей казалось, что нацисты действительно унесли отсюда самое важное. Пару раз Ханна не могла удержаться и начинала читать. Старочешский язык она знала, но все равно читала довольно медленно, так что Страх через коммуникатор несколько раз напоминал ей о необходимости сначала составить список: снять камеры им так и не разрешили, а потому он следил за каждым ее действием. И все же возбуждение первооткрывателя не позволяло ей долгое время держать эмоции в себе. – Нашли что-нибудь интересное в дневнике? – снова спросила она у Нева, записав очередную книгу в блокнот. – Здесь много интересного, – медленно отозвался тот. – Хотя не уверен, что мы найдем тут ответы на наши вопросы. Пока здесь нет ни слова об исчезновении людей. Последние записи, которые еще имеют дату, посвящены трудной ситуации, в которую попали местные обитатели. Какие-то недружественные войска осаждали замок несколько недель, запасы истощились, практически закончились. Насколько я понимаю, человек, который вел дневник, практиковал магию. Насколько успешны были его опыты, мне судить сложно, но он тут размышляет о вариантах спасения пленников с помощью магии. Правда, уследить за его мыслью очень сложно, он постоянно на что-то отвлекается… Но читать его увлекательно, человек был с чувством юмора, – Нев улыбнулся, дойдя в тексте до очередного забавного на его взгляд момента. – Магию?.. – Ханна поставила на полку очередную книжку и подошла к столу, осторожно заглядывая в дневник. – Что вы имеете в виду? – Магия, знаете? Никогда не слышали? – не сдержался Нев. – Человек говорит странные слова, машет руками и что-то происходит. Как правило что-то невозможное. – Я прекрасно знаю, что такое магия, – оскорбленно дернула плечом Ханна, отступая назад. – Думала, вы прочитали, что именно невозможное он собирался сделать, – язвительно добавила она, снова беря в руки свой список. – Идей у него было уже несколько, но он их все отвергал, потому что они предполагали полное уничтожение осаждающего войска, – примирительным тоном добавил Нев. – Автор дневника считал, что это недопустимый способ использования магии даже во имя спасения себя и других людей, укрывавшихся в замке. Мне осталось еще несколько страниц. Если бы он постоянно не отвлекался на отстраненные рассуждения и на странные обращения к какому-то своему помощнику, уверен, я бы уже добрался до сути. – Обращения к своему помощнику? – Ханна, хоть и собиралась изображать обиду, заинтересованно обернулась. – В дневнике? Это странно, вы не находите? – Очень, учитывая, что звучит это примерно так: «Если бы мне удалось вызвать погодные изменения, которые обрушили бы на наших врагов потоки сметающей все живое воды и грозные молнии… Эй ты, олух, куда ты смотришь? Я не могу писать, пока ты провожаешь взглядом каждую хорошенькую служанку». Нев развел руками и выразительно посмотрел на Ханну. Его взгляд безмолвно вопрошал: «Как так можно делать?» Та не нашла, что ответить. – Диссоциативное расстройство личности было описано несколькими веками позже, но кто сказал, что этот человек не мог им страдать? – пожала плечами она. Нев только согласно кивнул и вернулся к изучению дневника, но не прошло и минуты, как его снова отвлекли. На этот раз звучно скрипнула дверь в библиотеку и на пороге появилась Лиля. – Как вы тут? – Прекрасно, – отозвался Нев, выжидающе глядя на дверь, но никто так больше и не вошел. – Ты пришла одна? А как же решение не ходить поодиночке? – Тут идти пять минут, – отмахнулась Лиля. – Там уже время обеда, хотела позвать вас и, если нужно, помочь что-нибудь донести. – Уже обед? – удивленно отозвалась Ханна, а затем взглянула на часы и нахмурилась. – Точно. Когда только время прошло? – Она вернула на место очередную книгу и захлопнула блокнот. – Мне кажется, выносить что-то отсюда не лучшая идея. Книгам несколько сотен лет, изменение микроклимата может пагубно на них сказаться. Мы можем пообедать и вернуться сюда еще на несколько часов до темноты. Нев выглядел так, словно не хотел расставаться с журналом, который читал, но потом сделал над собой усилие и все же оставил его на столе. – Да, наверное, таскать все это с собой будет не очень хорошей идеей. Лиля только пожала плечами, не выглядя огорченной этим фактом. Нев догадывался, что она в очередной раз сбежала от общества Страха, а не действительно рассчитывала им помочь. Позвать на обед можно и через передатчик. Они вышли в коридор и уже направились к лестнице, когда странный, резкий звук, похожий на пронзительный крик, заставил всех троих замереть на месте. – Что это такое? – шепотом спросила Ханна, испуганно оглядываясь по сторонам. Ни Нев, ни Лиля ничего не ответили ей. Ханна заметила только, как Нев медленно, словно боясь выдать себя лишним движением воздуха, поднял руки и направил их друг к другу, однако кончики пальцев не успели встретиться, как всех троих окатило ощутимым порывом ветра. Снова раздался крик, и теперь стало понятно, что идет он со стороны лестницы, отрезая им путь к спасению. Позади была только библиотека, но и она осталась слишком далеко, чтобы успеть добежать до нее. – Нев, Лиля, наши датчики фиксируют движение в вашей части замка, – раздался в наушнике встревоженный голос Вани. – Что-то приближается к вам со стороны лестницы, – добавил Войтех. – Уходите оттуда. – Сюда, – велел Нев, потащив обеих спутниц в сторону бокового, более узкого коридора. Маневр был рискованным: эту часть замка они еще не изучали и не знали, что от нее ожидать, но и надежды спрятаться там было больше. Буквально в паре метров обнаружилась арка, которая вела в небольшой закуток. В него они и забежали, надеясь, что существо не учует их и предпочтет пойти по более широкому коридору. В наушнике слышались встревоженные голоса Войтеха и Вани: один спрашивал другого, можно ли посмотреть на существо через какую-нибудь из установленных камер, а потом внезапно повисла тишина. В этой тишине Нев, Лиля и Ханна услышали медленные шаги, цоканье когтей по каменному полу и тяжелое хриплое дыхание.