Но боли пока что не было. Бурление в желудке понемногу действительно спустилось ниже. С опаской прислушиваясь к доносящимся из живота звукам, Карина ждала, что в любую минуту начнутся страшные рези. Лёгкая боль распространилась вскоре по всему животу, урчание и бульканье в кишечнике становились всё громче, как при обычном расстройстве. Наконец Травиц поняла, что её напоили просто-напросто сильнейшим слабительным. Живот крутило немилосердно, спазмы становились всё болезненнее. Но все это было совершенно терпимо; подобный уровень боли казался вполне приемлемым для некоторых сексуальных игр с лёгким налётом садизма, знакомых Карине ещё со студенческих лет. Но одно дело — играть с болью по своей воле, и совсем иное — когда тебя заставляют корчиться на стульчаке помимо желания… Минут через пятнадцать кишечник очистился полностью, колики притупились, урчание стихло. Понимая ситуацию, Карина догадывалась, что это даже ещё и не начало. Так оно и оказалось. Аллия вернулась, но одна, без ван Увена. К лучшему ли это? Маленькая женщина улыбалась. И в этой улыбке Карина хорошо видела свою участь. Что же делать? Что делать?.. — Вставай и ложись сюда, — проговорила Аллия, показывая на кушетку. — Как обычно, рекомендую двигаться самостоятельно. Карина почувствовала себя свободной. Ну, ладно, что ж делать… Кушетка тоже была оснащена автоматическими захватами. Аппаратура подняла ноги Травиц и развела их в стороны. — Ты собираешься меня изнасиловать? — спросила Карина. — Или попросишь кого-нибудь из этих механических чудовищ? Аллия только хихикнула. Она дала команду одному из андроидов, и тот подтащил к кушетке цилиндр. Маленькая женщина взяла в руку шланг, предсказуемо оканчивающийся наконечником. — Мы решили тебя сделать на один вечер официанткой, — нежным голосом проговорила Аллия. — Помнишь, я рассказывала? Видела, как у них раздуваются животики? Некоторые девушки после реанимации упрашивают отдать их в руки сколь угодно жестокому и безумному кату, чтобы больше никогда не испытывать того, через что они прошли. Скажу по секрету: мне было очень интересно узнать, каково это? Я рискнула проверить на себе свою идею. Ты знаешь, это что-то совершенно невозможное… Но я-то знала, что останусь жива. И виктимы это знают. С тобой будет иначе. Тебя восстанавливать никто не станет. Когда я заряжу твои кишки дрожжевым тестом, то отправлю тебя в общий зал. Все будут знать, что ты — агент инженерной разведки, то есть конторы, которая угрожает благополучию успешных людей. Так что ты проведёшь славный вечер, чувствуя, как тебя всё сильнее распирает изнутри… Это неописуемо больно, но потом станет намного интереснее. Чаще всего лопается нисходящая ободочная кишка. Причем не то что бы в ней образуется дырочка, а очень даже длинный разрыв. Впрочем, может лопнуть и в другом месте, особой разницы нет. Вот тогда ты поймёшь, что такое настоящий кайф. Когда ты устанешь корчиться и орать, андроиды унесут тебя в кабинет к этому засранцу ван Увену. Его на днях отсюда уберут, так что напоследок, думаю, он не откажет себе в удовольствии потрахаться с тобой, пока ты ещё что-то понимаешь и чувствуешь. Это будет последний секс в твоей никчёмной жизни. Аллия опять хихикнула. Она смазала наконечник и явно привычным жестом вставила его в анус Карине. Твёрдый продолговатый предмет скользнул в прямую кишку и принялся медленно двигаться дальше. Повторяя извивы толстого кишечника, трубка ползла всё глубже. Аллия положила руку на живот Травиц, явно наслаждаясь происходящим. Карина почувствовала, как наконечник ткнулся в свод ободочной кишки и двинулся в правую часть живота. Там он опять упёрся в изгиб, но уверенно повернул вниз и остановился в слепой кишке. Карина снова вспомнила свои приключения в Смоллтауне. Ощущения были похожими, но там ей не грозила кошмарная участь. — А может быть, тебя оставить в живых после первого раза, как ты думаешь? — задумчиво спросила Аллия. — И подержать в официантках дней десять-двенадцать. Хороша идея? Аллия нажала какую-то кнопку, невидимую Карине. Через минуту Травиц почувствовала, как справа внизу стала нарастать тяжесть. — Масса пошла, — улыбнулась Аллия. — Пока она будет понемногу заполнять кишечник, тебе даже может быть приятно. Часа два-три понадобится… — она внимательно оглядела тело Карины. — А может, и дольше. Ты стройная, но живот у тебя может принять большой объём. Да и кишки у нас длиннее, чем у мужчин, сама же знаешь, наверное?.. Мучиться долго будешь, пока там у тебя не лопнет. Да и потом ещё часа два, не меньше. — Ты могла бы не болтать? — с досадой спросила Карина. — Тебе не нравится, когда я с тобой разговариваю? — мгновенно вспыхнула Аллия. — Вообще нисколько, — отрезала Карина. — И к тому же ты довольно мерзкая тварь. Недоразвитая и уродливая. Я, если хочешь знать, даже сексом с тобой занялась из жалости, а не из желания. Аллия резко отшатнулась и отошла на несколько шагов в сторону, чтобы хоть как-то сладить со злобой. Трясущимися руками достала сигарету, прикурила нервно. Вернулась, выпустила дым в лицо Травиц: — Надеешься меня разозлить? Думаешь, я на это поведусь и убью тебя немедля?.. Нет, не дождёшься! Во-первых, ты меня предала, а такие вещи требуют очень жестокой мести. Во-вторых, гораздо интереснее мучить того, кто умрёт необратимо, и кто знает об этом. Ты будешь страдать сильнее, чем остальные официантки! Густая масса мало-помалу заполняла нутро. Шланг постепенно выползал обратно. Ощущения казались знакомыми, но они страшили. Да, Карине было очень страшно сейчас… Несмотря даже на несколько вещей, на которые она пыталась надеяться. Аллия помяла наполняемый живот, улыбнулась: — Я обожаю сама надувать других. Иногда даже кончаю от такого зрелища. — У тебя больше никогда не будет оргазма, — произнесла Карина. — Ты же просто примитив, бактерия. И теперь каждый раз, как только будешь ощущать возбуждение, оно само собой будет пропадать, хоть ты вот этот баллон попробуешь себе запихать. Потому что у тебя и с головой не всё в порядке, не только с телом. Ты всякий раз станешь вспоминать мои слова, и они помешают тебе кончить. Аллия опять отшатнулась, и теперь Карина успела увидеть на лице маленькой женщины тень испуга. Травиц предполагала, что у Аллии очень ранимая и изломанная психика, вызванная её сложным прошлым. И поэтому била в самые уязвимые места. — И когда Анжела Дана поймёт, что ты стала фригидной пустышкой, она тебя вышвырнет из твоего замка… Который не твой, а её. Верно ведь, да? И ладно, если тебе позволят ухаживать за её лошадьми… А другие конюхи тебя будут трахать и ругать за то, что ты не в состоянии даже нормально сымитировать оргазм… Карина добилась своего. Швырнув сигарету на пол, Аллия вылетела из комнаты в коридор, с чавканьем захлопнув за собой дверь. …А время шло, густая масса постепенно заполняла Карине кишечник, раздувая живот, делая его всё более округлым. Аллия была права — неспешное наполнение действительно достаточно приятно, если при этом не думать, чем всё это должно закончиться… Стоило только вспомнить про фаворитку Анжелы Ротшильд, как маленькая женщина появилась в комнате снова. Притом не одна, а с рослой, очень красивой чернокожей девушкой. Сделав несколько движений руками, Аллия вырастила ещё одну кушетку, чуть ниже той, на которой лежала Карина, почти впритык к ней. Придав ей форму удобного шезлонга, расположилась на ней и зажгла в воздухе экран. Затем неспешно улеглась и раздвинула ноги. Чернокожая без лишних слов склонилась, спрятав лицо между бёдер Аллии. Нежные влажные звуки донеслись до ушей Карины. Маленькая женщина вздохнула. Карина из любопытства взглянула на экран: туда Аллия вывела цифровые значения частоты ударов своего сердца, давления и графическую линию, очевидно, отражающую степень полового возбуждения. Знакомая игрушка — у Карины была такая ещё в старших классах. Травиц обратила внимание, что значения начали понемногу расти. А сладкий вздох Аллии говорил о наслаждении едва ли не более красноречиво, чем электроника. — Ты не сможешь кончить, — нахально сказала Карина. Бег цифр на экране действительно чуть замедлился, но Аллия вмиг ударила кулачком её по животу, и возбуждение тут же подскочило. — Не будет у тебя оргазма. Ни сейчас, ни потом. И вообще никогда больше. Ещё один чувствительный удар по животу. И ещё. Карина снова вспомнила вслух про недоразвитость вагины Аллии, за что получила несколько новых ударов. И заметила, что частота сердечных сокращений на экране резко возросла. Маленькая женщина простонала — тонко и нежно. Её партнёрша ускорила темп движения языком. Линия наслаждения круто завернулась вверх. — Нет! Сейчас у тебя всё слетит! — закричала Карина. Но без особого толку. Линия лишь чуть дрогнула, замедляя рост, но потом подскочила ввысь. Аллии даже не пришлось бить Травиц. Тело фаворитки выгнулось в сладкой судороге, забилось в конвульсиях. Крича и охая, Аллия сжала бёдрами голову девушки и притянула руками её плотнее к промежности. Потом расслабилась, приподнялась и улыбнулась Карине. — Я всегда побеждаю. Запомни это. Затем ободряюще похлопала девушку по щёчке, велела подняться и выставила её из комнаты. Сама спокойно закурила и произнесла лениво: — После того, что мне пришлось перенести, твои дурацкие инсинуации не сработают. Мне ещё жить долго, и оргазмов у меня будет много… Очень много. А у тебя уже — увы — запас вышел. Не думаю, что когда тебя будет иметь ван Увен, ты кончишь. Скончаешься — да. Хихикнув, Аллия встала с шезлонга, деловито помяла заметно надутый живот Карины и сказала ей: — Немного осталось. Потом залью тебе отверстие силиконовой пробкой. Ещё не было случая, чтобы её у кого-нибудь выбило. Хотя давление в кишках будет адское. Хорошо, что я в своё время потребовала себя связать. А то бы точно взяла нож и сама вспорола живот… Кстати, официанткам на ладони надевают вот такие колечки, не обращала внимание?.. Их используют на некоторых опасных линиях, принудительно пристёгивают на руки пассажирам звездолётов, где есть угроза терроризма. Разносить приборы такие вещицы не мешают, а вот брать в руки оружие с ними невозможно. А если и удастся взять, то себя вряд ли получится пропороть — не хватит силы, чтобы обхватить нож или что-то подобное. Правда, на днях у одной из официанток получилось. На подиуме как раз закончился поединок. Она подошла, схватила валяющуюся шпагу, и никто даже ахнуть не успел, как насадилась на неё со всей силы. Правда, легче ей от этого не стало. По-моему, она мучилась ещё ужаснее, чем если бы дала возможность кишечнику лопнуть естественным путём. — Почему ты такая болтливая, Аллия? — вздохнув, спросила Карина. И вздох этот не был проявлением усталости от трепотни бывшей подруги. Травиц уже ощущала боль во всём животе — распирающую и давящую. Плюс чувствовалось раздражение кишечника — в тесто, как она помнила, добавляли какую-то кислоту. Скорее всего, пищевую или сходную с таковой, но животу она всё равно очень не нравилась. — Эхэй, ти! А бистро принесла сюда ещё раки! Долговязый парень со странно знакомым акцентом, похожим на произношение уроженцев планеты Туаред или её окрестностей, пнул в живот стройную беловолосую девушку во фраке и чулках. Та охнула, согнулась и, постанывая, пошла выполнять поручение. К Карине, вопреки ожиданию, не обращались. Не подзывали и даже не подходили. Конечно, многие из присутствующих в зале узнали её — победительницу Клариссы Ильмарсен, которая не пользовалась популярностью ни среди катов, ни среди виктимов. Кое-кто неловко прятал глаза, встречаясь взглядом со взглядом Травиц. Сообщение, что бывшая катесса оказалась агентом инженерной разведки, не вызвало у присутствующих вспышки ненависти. Скорее, Карину начали сторониться, как прокажённую или разносчицу иного опасного заболевания. Так что она просто торчала у стенки рядом с проходом на кухню, одетая в ту же униформу, что и другие официантки — фрак с длинными фалдами, белая сорочка и черные чулки. Обнажённый живот и открытая промежность. Да, довольно позорный вид — хорошо, что её такой никогда не увидят ни Чезаре Мартинелли, ни Стив Меликов… Живот рос. Внутри бурлило и переливалось. Тесто постепенно выделяло газы и само словно увеличивалось в объёме. Надо было что-то делать, но что? И потом, стоило Карине скрыться из зала и начать красться по коридору, как откуда ни возьмись, появлялся андроид и недвусмысленно подталкивал женщину назад, в зал. В котором, как ни странно, не было видно Аллии. Карина полагала, что эта не садистка будет спускать с неё глаз… Но, видимо, что-то вмешалось в ход событий. — Леди… Нина, — донесся до ушей Карины шёпот. Превозмогая приступ боли, она присела у конторки для заказов и встретилась взглядом с глазами Салема. Тот, одетый в серый костюм андроида, притаился между конторкой и стенкой. Он тихо сказал: — Я знаю, где находятся восстановители. Знаю, как ими управлять. Я всё увидел. Можно попробовать пройти туда. Флешка тоже у меня, вся информация на ней есть. — Ты молодец, малыш… Но нам сейчас вряд ли дадут до них добраться. Андроиды не выпустят меня из зала. Через несколько часов я лопну, а потом меня просто выбросят через утилизатор… — Нет, Нина. Надо что-то придумать… — Что? Ты же видишь, что со мной сделали? — Мне рассказывали, как одна девушка по имени Ева сумела аккуратно проткнуть себе живот и выпустить газы. Сделала небольшое облегчение на вечер. — Шпагой, что ли?.. Слышала. Это глупо. И вот эти железки у меня на ладонях ничего не дадут сделать. Видишь, я не могу ни руку сжать в кулак, ни даже пальцы прижать к ладони. Да и после этого я даже встать не смогу. — Нет, вроде бы, не шпагой… Но да, она лежала и встать не могла. А назавтра после реанимации её куда-то отправили за нарушение договора. В нём предусмотрены санкции за такие вещи. — Реанимация меня не ждёт, малыш… Хотя… Хотя вот что, — особенно ещё не веря в успех замысла, заговорила Травиц. — Ты сумеешь добраться до технического лифта и спуститься на пару этажей вниз. Найди там дверь рядом с теплообменником. Поймёшь, где это? — Да, должен разобраться. — Над этой дверью есть вентиляционное отверстие. В нём лежит трубка. Возьми её и принеси сюда. — А потом что? — Потом буду думать по обстоятельствам… Давай, малыш, сделай доброе дело для леди. — Для тебя, Нина, я сделаю всё. И Салем исчез. В этот момент в животе что-то глухо ухнуло, забулькало, даже как будто затрещало… От боли Карина повалилась на бок. С трудом перевела дыхание. Но приступ прошёл, и Карина привстала, глядя, как долговязый изо всех сил бьёт официантку ногами в живот, приговаривая: «Я сказал, раки неси! А ты что принесла?!» На столе красовалось огромное блюдо с ярко-красными членистоногими, выглядевшими весьма тошнотворно. Странно, неужели это можно употреблять в пищу? Неудивительно, что официантке так достаётся… А, вон оно что… «Раки» — это же какая-то выпивка… Поднялся шум, к столику метнулись два андроида и один человек из обслуживающего персонала, не являющийся ни катом, ни виктимом. Официанток можно было толкать, ударять, унижать, но побои в общем зале строжайше запрещались. Но долговязый парень орал, что имеет на это полное право, и что у них на Туареде это вообще в порядке вещей — избивать женщин, особенно низшего сословия, которые нерадиво исполняют приказания или неадекватно воспринимают их. Как бы ни было тяжело сейчас Карине, против названия «Туаред» она поставила ещё одну зарубку в памяти. Этой весёлой планетой надо заняться как можно скорее… Появился Салем, шустрый, возбуждённый. Взяв Карину за руку, он начал поднимать её, увлекая за собой со словами «пошли скорее». Воспользовавшись скандалом, они скрылись в кухонной подсобке. Салем открыл дверь продуктового склада и втолкнул туда Карину, которая стонала в голос, но передвигалась вполне энергично. — Всё, — сказал Салем, — теперь они нас не найдут. Карина села на пол, опёршись спиной о какие-то мешки. Вытянула ноги, располагаясь полулёжа. Так было немного легче. — Вот, смотри! — Салем показал Карине находку. Это была латунная трубка одного из элементов теплообменника, с одной стороны срезанная на острый угол, с другой — отломанная путём раскачивания, дабы усталость металла дала о себе знать. Трубка оказалась довольно толстой — почти сантиметр в диаметре, но зато с тонкими стенками. — У нас должно получиться! — сказала Карина. — Доставай флешку. Если ты всё записал, там может быть программа исследования организма. Запускай рентген с ультразвуком… Будешь на экране контролировать движения… — Может, хотя бы спиртного дать? — забеспокоился Салем. — Абсент есть?