– Как это произошло? То есть я имею в виду, как вы… как вы ее подцепили? – Нет… дело в том… дело в том, что хиллсайдские убийцы… выдавали себя за офицеров полиции… так ее и остановили. Были и другие девушки. – То есть… она была за рулем, вы хотите сказать? – Нет, она просто шла, ее остановили на улице. Всех девушек останавливали на улице. – Значит… – Я об этом раньше не думал, я просто… всех девушек останавливали на улице, ни одна не сидела за рулем. – Понятно… – Ого, и правда странно. Извините, продолжайте. Это не приходило мне в голову… раньше. – Вы с Анджело представлялись офицерами полиции? – Нет, по очереди… Оба – ни разу. Это естественно… естественно: когда один представляется офицером, люди сразу думают, что другой тоже полицейский. – Значит, этот другой был рядом, а не прятался на заднем сиденье или еще где-нибудь? – Именно так. – А машина? У вас же явно был не полицейский автомобиль. Его… его пытались замаскировать под полицейский? – Было несколько машин. Видите ли, в Лос-Анджелесе, надо сказать, машины без опознавательных… полицейские машины ездят без опознавательных знаков. То есть они… они не такие, как здесь… Машины без опознавательных знаков, с небольшими поворотными фарами по бокам. Что-нибудь вроде «шеви» пятьдесят седьмого года… «универсала»… да вообще какой угодно машины. – То есть, по задумке, вы якобы работали под прикрытием? – В гражданской одежде. – Возвращаясь к дочери Лорре: итак, вы подошли к ней и… показали ей жетон? – Да… – И что при этом сказали? – «Привет, мы офицеры полиции. Не могли бы вы подойти к машине?» Она подошла. «Удостоверение личности у вас при себе?» И когда она предъявила удостоверение, там была ее фотография с отцом. – Ладно, что было дальше? – Просто поговорили: «Ух ты, кроме шуток – это действительно ваш отец? Ну ладно, будьте осторожнее, не ходите одна по вечерам». Она собиралась зайти за мужем. Шла к нему на работу. – Вечером выбиралось определенное время, или мог быть любой час вечера или ночи? – Это другое дело… Как правило, всех девушек подбирали между одиннадцатью и двумя часами ночи; не думаю, чтобы когда-нибудь… – Девушка обычно была… одна? – Да. – А если взять этот конкретный случай, вы с Анджело разговаривали с ней оба или кто-то один? – Именно с… именно с этой девушкой? – Давайте возьмем только эту. – Оба. Но мы не всегда говорили вдвоем… – И как же тогда – как вы решили, что… ну, понимаете, решили, что не будете ее… я имею в виду, вы обсудили это между собой, или решили заранее, или договорились на месте так, чтобы она не могла подслушать, – может, обменялись какими-нибудь тайными знаками, или… – В этом конкретном случае… Анджело дернул меня за руку, [я] сел в машину, и он говорит: знаешь, забудь. Пусть идет. Он закончил с ней разговор, посоветовал быть осторожнее и ну, просто потянул меня за руку. Мы сели в машину, он сказал: забудь. И мы уехали. – Но ваша готовность начать – это было сознательно принятое вами решение, то есть результат обсуждения… например: «Ладно, вечером идем на дело», – или все получилось само собой? – Не знаю… С… с первой девчонкой, черной, все началось с разговора о том, убивал ли он когда-нибудь. С разговора об убийстве. Потом… я не уверен на сто процентов, чья была идея прикинуться полицейскими, но тогда все и началось. Бьянки рассказал, как полицейское прикрытие использовалось для заманивания жертв. Например, вот как разворачивался инцидент с актрисой Джейн Кинг: – Тут полиция действительно «постаралась»… Джейн Кинг ждала автобус. Снова появились лжеполицейские. Но теперь по-другому… Я знаю, как все было на автобусной остановке… Хотя не совсем уверен, какой разговор этому предшествовал. Вот что там произошло: мы предложили ее подбросить. Появился Анджело… Я стоял на остановке, меня там заранее высадили, как договорились… не знаю. Но… мы предложили ее подбросить, она слегка засомневалась, но ей сказали, что… что мы полицейские, она сразу прониклась доверием, и мы пошли. Она села в машину, и мы уехали, и… частично помню, о чем говорили, – Анджело вроде сказал: простите, мне надо домой. Не будет ли она возражать, если мы сначала завезем его, а потом я подброшу до дома ее, а она сказала: конечно. Доехали до Анджело. Когда мы остановились… Естественно, она сидела между нами… и… я схватил ее за одну руку, а Анджело за другую, ее заковали в наручники, велели молчать, вытащили из машины и отвели в дом. Далее последовали подробности того, как обращались с женщинами после «ареста». Большинство девушек задерживали за «преступление». Бьянки пояснил: – Вашингтон – за проституцию; Миллер – за проституцию; Кастин – чтобы допросить по поводу ограбления, случившегося по соседству; Уэклер позвали на вечеринку; Кинг собирались подбросить до дома; Вагнер – для допроса, не помню, по какому поводу; Хадспет… предложили работу; Мартин – за проституцию; Джонсон и Сепеду… я не уверен… за то, что гуляли одни поздно вечером. Самым жестоким из преступлений оказалось убийство Кристины Уэклер. Она была единственной из жертв, которую истязали; этот случай вызвал у Бьянки затруднения. – Кристина Уэклер, что ж… Почему не использовалось полицейское прикрытие, я не знаю. Как познакомились и зашли к ней, не помню. Ее… пригласили на… вроде бы пригласили на вечеринку; помню, как мы подходим к ее дому, и она… она берет пальто, вещи, выходит из дома, садится в машину с Анджело и… это какая-то ерунда, потому что мы с ней даже… мы едва были знакомы… я не знаю эту девушку… я едва обменялся с ней парой слов… за все то время, пока жил в том доме. Полная ерунда. Я не настолько близко с ней знаком… – Вы помните, что заехали за ней? – Да… – И она собиралась идти вместе с вами? – Да, совершенно непонятно. – Она жила по соседству? Или как вы с ней познакомились? – Нет, она… она жила в доме, где я снимал квартиру. Она не… я жил не там, когда ее… – Это не на Тамаринд? – …когда ее убили. Нет, это… – В Глендейле? – Да, в Глендейле. – Ладно, значит, вы сами заехали за ней, но Анджело тоже там был? – Да, он ждал в машине. – И когда девушка его увидела, что… что она сказала? – Я не могу разобраться… здесь… что-то здесь не так. Не понимаю, во-первых, почему она пошла со мной, а во-вторых, почему ничего не сказала, когда увидела Анджело. Не могу вспомнить, о чем мы говорили… Когда она села в машину, мы тут же поехали к Анджело и… она вошла, и когда она вошла… Я схватил ее за одну руку, Анджело за другую, мы подвели ее к… к креслу, велели молчать, заткнули ей рот кляпом и завязали глаза. – На нее… на нее надели наручники в машине? – Нет, наручники не надевали… пока не пришли к Анджело. Поговорили о других жертвах, потом все же вернулись к Уэклер и нечеловеческим мучениям, которые ей пришлось вынести. – Мне говорили, что… поначалу полиция ничего не понимала, поэтому я решил, что мне надо как следует постараться вспомнить, – сказал Бьянки. – У девушки нашли следы от иглы. Это было… это было отступление. А на самом деле у Анджело появилась мысль не задушить ее, а убить как-то иначе. Он откуда-то притащил иглу… шприц. И… – Что было в шприце? – Анджело… Кажется, он говорил… Его мать тогда лежала в больнице; наверное, он стащил его из больницы. Я вообще понятия не имел, чем его наполнили… Я просто видел внутри какую-то жидкость и… – Не подействовало? – Нет. – Ладно, это объясняет, откуда взялись следы от уколов. – И еще мне кажется… Я не уверен… не могу сказать в точности, кто… но кажется, именно эта девушка умерла не от удушения. Ее не… не задушили. Она умерла от отравления газом. – Как? Почему? Как это случилось? – О боже, надо рассказывать? Ее… ее перенесли на кухню и положили на пол, на голову надели пакет и… от недавно установленной плиты, еще не полностью установленной, отсоединили шланг, сунули его в пакет и пустили газ. На шее могли остаться следы, потому что пакет сверху обмотали проводом и для надежности затянули. – Сколько же потребовалось времени, то есть… – Я не… – Несколько часов?