Семь Поп отпивает глоток. – Не то слово, – отвечает он. – Она мне очень нравилась. Дедушка аж светится. – Ага. Она была красавица, это все говорили. – Кхе-кхе! – громко вставляет мама. – А чем вы занимаетесь, Нильс? Продолжили отцовское дело? – Нет, фабрику мы закрыли лет двадцать назад, – отвечает Нильс. – Она перестала приносить доход. Дедушка ещё сильнее раздувает грудь, вот-вот лопнет. – Неужели? – говорит он. – И чем же ты занялся? Ушёл на пенсию, может? – Я держу антикварный магазинчик на пристани, – отвечает Семь Поп. – Мы с тобой виделись на прошлой неделе, не помнишь? Дедушка больше не похож на воздушный шар. Он сидит, понурый и мрачный, и глядит на свой торт, пока остальные вспоминают былые времена и обсуждают, каково нынче иметь антикварный магазин. Оказывается, Семь Поп не узнал бы про похороны, если бы дедушка не продал ему украшения, на которых было выгравировано бабушкино имя. Тогда он всё понял и решил, что купит цветы и придёт проститься. – Когда имеешь дело со старыми вещами, часто узнаёшь, что кто-то умер, – говорит он, почёсывая обвисший подбородок. Кофе выпит, тётушки встают со своих мест, и папа с дедушкой подходят ко всем сказать «спасибо» и «до свиданья». Семь Поп надевает шляпу и говорит, что пора и ему собираться домой. Мама смотрит, как он протискивается к двери. Но прежде чем он успевает исчезнуть, мама хватает Хедвиг за руку. – Пошли! – говорит она. И второй раз за день бежит вслед за Нильсом и кричит: – Нильс! Стойте! Семь Поп оборачивается. – Послушайте, – говорит мама, поглядывая на Хедвиг. – Я хотела вам кое-что показать. – Она открывает сумку и долго что-то ищет. – Разве я не сюда его положила? Точно, вот оно, в кармашке. Мама протягивает Нильсу бабушкино письмо с обещанием. – Дело в том, что Хедвиг очень любит этих солдатиков, – объясняет мама. – Если они не очень дорого стоят, я бы хотела выкупить у вас несколько штучек. Семь Поп всё читает и перечитывает записку. Несколько раз хмыкает. Потом смотрит на маму и на Хедвиг. – Если зайдёте ко мне в магазин, я их достану. Это в двух шагах. Но надо поторопиться, потому что через полчаса по телевизору начнётся футбол. И, пока папа и дедушка стоят в окружении разных седовласых тётушек, которые хотят подержать их за руки и поплакать у них на плече, мама с Хедвиг выходят вслед за Нильсом на улицу. По дороге до магазина Семь Поп в основном помалкивает. Иногда заглядывает в письмо и как бы легонько кивает. Потом тяжко вздыхает. Антикварный магазинчик закрыт, внутри темно. Но у Нильса, разумеется, есть ключи. Он отпирает замки и железную решётку за дверью, и они входят. Здесь продаются самые разные ценные вещи. Комоды, серебряные ложки, сервизы. В коробочке с надписью «Лимонный мусс» лежат бабушкины оловянные солдатики. – Держи, – говорит Семь Поп и вручает коробочку Хедвиг. Ну всё. Солдатики её. Даже не верится – после всех злоключений. Но это так. Хедвиг осторожно перебирает их – не отломались ли ружья. Нет, всё цело. И лошадка с пушкой тоже. Мама смущённо покашливает. – Вряд ли мы сможем выкупить всех солдатиков… – Берите так, – отвечает Семь Поп. – Деньги мне не нужны. – Нет, ну что вы! – пытается возразить ему мама, и щёки её вспыхивают. – Мы не можем принять такой подарок. – Раз Эстер хотела подарить солдатиков Хедвиг, я не могу пойти против её воли, – говорит Семь Поп. – А в том, что записку написала именно Эстер, сомнений нет. Он говорит это так уверенно, что Хедвиг не может удержаться. – Почему? – спрашивает она. И тогда в старческих водянистых глазах Нильса зажигается огонёк. Он сдвигает шляпу на затылок. – Теперь моя очередь вам кое-что показать, – говорит он. И достаёт из заднего кармана брюк бумажник. Он копается среди купюр и чеков, долго и старательно ищет, пока наконец не находит то, что нужно. – Взгляните, – говорит он и протягивает Хедвиг открытку. Она сложена вдвое и чуть не рвётся на сгибе. Фотография чёрно-белая. На ней улица, по которой идут люди. – Ну и что? – говорит Хедвиг, пожимая плечами. – Прочти, что там написано! – говорит Семь Поп. – С другой стороны! Хедвиг переворачивает открытку. Почерк кажется ей знакомым, но строчки выцвели, и разобрать слова трудно. Маме приходится прочесть вслух: – «Привет из Эскильстуны. Добралась за три часа. Погода так себе. Твоя Эстер». Мама смотрит на открытку. Потом на Нильса. Потом опять на открытку. – А что она имела в виду, написав «твоя»? – спрашивает мама. У Нильса есть ответ. Написав «твоя», она имела в виду то, что обычно имеют в виду, когда говорят такие вещи. Ведь Эстер была его невестой. Мама аж рот разинула. Хедвиг тоже. – Невестой? Нильс кивает. – Именно так. И продолжает свой рассказ. В те времена было не принято, чтобы богатые сыновья фабричных директоров водились с бедными работницами. Поэтому Нильс и бабушка особо никому не рассказывали о своих отношениях, так как знали, что бабушку на фабрике будут дразнить. А когда Нильс пошёл к своему папе и сказал, что хочет жениться на бабушке, тот ответил, что это случится не раньше, чем их корова начнёт какать грушевым кремом. Он считал, что Нильс должен взять в жёны девушку побогаче. На том всё и кончилось. Пришлось им отказаться от мечты о свадьбе. А тут ещё в город прикатил дедушка Хедвиг со своими большими мускулами, и бабушка, наверно, решила, что как жених он тоже вполне сойдёт. Только к тому времени на фабрике пошли слухи. Кто-то заметил, как бабушка и Семь Поп шептались, а женщина по имени Августа даже могла поклясться, что видела, как Семь Поп обнял бабушку. Чтобы положить конец сплетням и чтобы дедушка Хедвиг не приревновал, они решили сказать всем, что Семь Поп пытался пригласить бабушку на свидание, но бабушка отказала. Так родилась та самая история. История про Семь Поп, толстого директорского сынка, которого заткнул за пояс красавчик из Сэффле. До самого последнего слова мама и Хедвиг стоят тихо, как деревья в лесу. Теперь всё стало увлекательно вдвойне, ведь многие годы они слышали только дедушкину версию легенды – которая на самом деле была выдумкой. – Ну и ну! – говорит мама. – И вы, Нильс, после этого так и не женились? – Женился, – отвечает Семь Поп. – Но потом развёлся. Видно, я не создан для брака. Он берёт открытку и теребит её в руках. Потом отдаёт Хедвиг. – Я сохранил её на память. Но она мне больше не нужна. Сейчас начнётся футбол. И действительно, по телевизору начинается футбол. Мама и Хедвиг спешат обратно в приходской дом. Папа и дедушка поджидают их на ступеньках. – Где вы были? – спрашивает папа. – Мы как дураки ищем вас, ищем! – Мы просто заглянули в антикварный магазинчик к Нильсу, – отвечает мама. – Это заняло чуть больше времени, чем я думала. Хедвиг показывает коробку с оловянными солдатиками. – Они мои! – говорит она. – Все! – Чёрт возьми, как вам это удалось? – спрашивает папа, не сводя глаз с солдатиков. Мама подмигивает Хедвиг. – Нильс сказал, что знает толк в старинных вещах. И что солдатики ему не нужны, так как не представляют никакой ценности, – сочиняет мама на ходу. Дедушка хохочет во всё горло. – Ну и дурень, это ж надо так опростоволоситься! Я всегда говорил, что он глуповат! План Стейка номер 3