Издеваться и калечить парня я не стал. Отступаю в сторону и придаю ему небольшое ускорение пинком под зад. Этого вполне хватило, дабы он вылетел за пределы арены. — Два-один, — теперь настала моя очередь ухмыляться. Как-то, правда, слишком быстро проходят эти бои. Я надеялся вдоволь развлечься с Никитой, а мы уже три из пяти боёв провели. Непорядок, пора начать немного затягивать спарринги. Надо же показать «абсолюту»-коллеге, какое преимущество даёт огромный резерв. Никита же начал распаляться и злиться. Ещё бы, столь неприятное поражение, ещё и пинок под зад, который видели все учёные, что следят за нашими развлечениями. Эдак можно и репутацию свою прогадить. С его стороны раздалось громкое рычание, но свою родовою способность он ещё не активировал. Оставляет, наверное, на самый крайний случай. Неспешно и вальяжно размышлять теперь уже мне не получается. На песок влетает Никита, щедро начиная растрачивать свой резерв, посылая в меня заклинание за заклинанием. Теперь уже мне приходится переходить в глухую оборону. Неплохо было бы перекинуться в огненную форму, которая даст мне огромную прибавку к скорости. За её счёт у меня получилось бы уклониться от большей части заклинаний, не тратя ману на защиту. Да и время появилось бы на ответные действия. Рановато ещё, наверное. Раз сам Никита не спешит менять облик, то и я этим заниматься особо не хочу. Через тридцать секунд Романов осознал, что его напор не приносит никаких плодов. Я стою на месте, не отшатываюсь, лишь постоянно обновляю свою защиту. Он же тратит куда больше маны, чем я. Тут и гением не надо быть, чтобы понять — ещё минута-другая и его можно будет голыми руками взять. Следующий его шаг меня удивил. Не ожидал, что Никита способен настолько быстро активировать свою родовую способность, перекидываясь в своего медведемона. Вот он только что стоял на расстоянии пятнадцати метров от меня, кастуя очередное заклинание, а тут уже оказался вплотную, смахивая меня своей огромной лапой. Моя защита не развалилась от такого действа. За счёт инерции, правда, меня отбросило в сторону, с гулким звуком впечатывая в стену арены. Даже рёбра затрещали от той силы, с которой меня сюда швырнули. Довольный рык медведемона можно было понять как: «Два-два», ибо именно это транслирует его разум. Ну и ладно, раз уж мы так быстро перешли к завершающей стадии, то пора показать этому наглецу, на что я способен, если не сдерживаюсь. — Следите за показаниями. Если появится угроза возникновения разлома — включайте сирену и заливайте тут всё водой, — на всякий случай поворачиваюсь в сторону камеры, через которую за происходящим следит старший Ерёменко вместе со своим отрядом учёных. Понятное дело, что ни вода, ни сирена никак не помогут предотвратить возникновение разлома. Это для нас сделано, чтобы мы в пылу сражения осознали, что переборщили, сумели остановиться и прекратили бросаться заклинаниями. Следом я сам перекидываюсь в огненную форму и на несколько секунд замираю, не входя в пределы круга. Чёрт побери, сколько лет я не активировал свою пламенную сторону? Уже и забыл, насколько же сильно она отличается от человеческой. Мысли начали пролетать в голове в несколько раз быстрее. Понимаю, что скорость каста заклинаний повысится ещё сильнее. Даже исходящая от медведемона угроза стала намного ниже. Ух, ну теперь мы точно развлечёмся на полную катушку! — Готов, косолапый? — пророкотал я, залетая в тренировочный круг. Громкий рёв стал мне ответом. Никита рванулся в мою сторону, решив воспользоваться преимуществом в размерах. За те двадцать метров, что нас разделяли, он неслабую скорость набрал, планируя смести меня своей тушкой. Не пойдёт, я против. Мгновенно смещаюсь в сторону, нанося всего один удар в его бок. Медведемону и этого хватает, Никита теряет равновесие и начинает заваливаться. Понимаю, что сейчас за пределы арены выскользнет, окончательно заканчивая развлечение. Быстрая команда фениксу — он создаёт перед телом Императора огненную волну, что помогает косолапому затормозить и остаться в пределах круга. — Хитрец, — если не ошибаюсь, то именно это слово пророкотал медведемон. Понял, наверное, что это я не дал ему вылететь за пределы арены, дабы продолжить спарринг. «Да, маловато тут места, чтобы развернуться на полную катушку», недовольно подумал я через три минуты. Всё это время развлекался, уходя из-под ударов и заклинаний Никиты. Ему тут очень неудобно. Сделал тридцать шагов вперёд — уже у противоположной стены. Вокруг же вьётся мелочь, к которой ещё и развернуться надо. А этот сгусток пламени ещё и наглеет, то подзатыльник отвешивая, но поджопник выписывая. Вот Никита и звереет потихонечку, потихоньку теряя над собой контроль. Последние шестьдесят секунд на спарринг уже не похожи, его удары такую силу набирают, что мне могут все кости переломать, если достигнут цели. В прочем, я не унываю. Мой взор направлен в сторону магического резерва моего товарища, который тает очень и очень быстро. У него уже осталось пятнадцать процентов маны, когда я могу похвастаться тем, что и сорока процентов не израсходовал. Под самой крышей тихонечко летает феникс, сравнившись в размерах с маленьким воробушком. У самосознания моего элементаля есть чувство самосохранения, так что ему совсем не хочется, чтобы этот разбушевавшийся мишка на него обратил внимание. Ещё через тридцать секунд неладное ощутил и сам Романов. Понял, что позволил ярости взять над собой верх, вливая куда больше маны в свою вторую форму, чем может позволить. Его натиск спал, удары стали реже и менее опасными, но намного более выверенными и точными. «Ладно, пора заканчивать», решил я, но тут в дело попыталась вступить моя совесть. Как это, мол, ты хочешь на глазах подчинённых победить Императора?! «Да, пошла вон, задолбала уже ползать в самый неподходящий момент», прогнал я эту бесполезную нахлебницу. Уклоняюсь от очередного удара Никиты, после чего отправляю в него сразу несколько смешанных заклинаний огонь-воздух. Моя основная задача не навредить ему, а вытолкать этого медведя за пределы круга. Тут и феникс подключается, добавляя свои силы. Романов успевает отреагировать. Выпускает защиту и противится силе, что волочит его за пределы круга. Противостояние превратилось в эдакое своеобразное перетягивание каната, где выиграет тот, у кого маны больше. Стоит ли говорить, что речь идёт про меня? На двадцать пятой секунде этого отталкивания Никита практически полностью лишился маны. Не хватает даже на то, чтобы поддерживать родовую способность. Поэтому облик медведемона спадает, а я сам едва успеваю откатить бьющие в Императора заклинания. Феникс немного тормозит, его поток пламени сносит Романова за пределы арены. Благо, что тут опять включилась система защиты от самого тренировочного поля. Она, пусть и с видимым трудом, но сумела прикрыть Императора от плохих последствий. «Это хорошо, что я вовремя сбавил обороты, если туда ещё и мой натиск добавить, то мой приятель неслабо мог бы пострадать», недовольно качаю головой. Приземлился и вернулся в человеческий облик под недовольные стоны Никиты… Едва закончил превращение, как из-под потолка хлынул самый настоящий дождик, сопровождающийся оглушительным рёвом сирены. «Что-то Ерёменко со своими учёными тормозит, мы-то уже закончили ману выплёскивать» — Вероятность появления планетарного разлома — одна сотая процента! — оповещает нас через громкоговоритель Ануфрий. Не надо думать, что это очень маленький шанс. Проводили мы несколько экспериментов, хватает одного процента достичь, дабы этот разлом перешёл на самообеспечение, после чего начинается его взрывной рост. Вовремя, в общем, остановились, а то меня ждали бы очень неприятные ощущения в моей огненной форме. — Как-то мы быстро закончили. Предлагаю считать это за первую дуэль, — кричу я Никите, пытаясь перебить звук сирены. — Пошёл нафиг, — стонет Император, у которого не получается подняться. Эх, вот так. Меня посылают, а мне приходится ему ещё и помогать. Ладно, так уж и быть. Не буду требовать для себя отдельных преференций, придётся делать это всё добровольно. Никита полностью пришёл в себя аж через два часа. Пришлось ему «скормить» два хранилища маны, чтобы резерв заполнить до пятидесяти процентов. Иначе неделю бы восстанавливался, никак не меньше. Улучшилось состояние — настроение тоже приподнялось. Он всё равно отказался считать это за одну дуэль, но пообещал, что в течение полугода согласен ещё на один такой же спарринг. Надо же, мол, реванш взять. Что ж, буду ждать с нетерпением. Да и не только я. Ануфрию, судя по его горящим глазам, дни до данного события планирует отсчитывать. Глава 24 Постепенно накал наших дуэлей с Никитой Романовым спал. Следующие пять раз мы дрались чуть ли не на жизнь, а на смерть, желая показать, кто из нас круче. Общий счёт был четыре — два в мою пользу. Мог бы быть куда выше, но мне приходилось сдерживаться, чтобы не прикончить Императора. Поэтому у Романова и получалось иногда безнаказанно наглеть. В любом случае, это было довольно занятно и полезно как для меня, так и для него. Получали необходимый опыт для «абсолютов», которые довольно сложно взять в других местах. Так вот, пусть мы и старались каждые полгода подобным образом встречаться, через несколько лет уже стало слегка лениво выкладываться на полную. Вот и вышло так, что это время мы начали использовать для общения. Причём обсуждали как отвлечённые темы, так и то, что напрямую связано с нашей основной деятельностью. Более того скажу, не всегда наши разговоры крутились вокруг космоса, пусть это и было основное направление наших диалогов. Дошло даже до того, что жаловаться друг другу на жён начали, если те чудить начинали. Учитывая, что у каждого из нас по четыре жены, то всегда есть, о чём поделиться с товарищем. Иногда к нам присоединялся и Коля, пусть это и довольно редко происходило. Если раз в год собирались, то это уже довольно неплохо. Два-три раза за двенадцать месяцев я стабильно приезжал в Москву порешать некоторые свои вопросы. Обязательно заезжал к Кутузову, чтобы его состояние оценить. Он-таки последний из троицы, куда входили Михаил Романов и Богдан Тихомиров, который ещё остался в живых. Причём занятно, что в магическом плане он куда слабее, чем были два его товарища, зато живёт дольше, чем они. К своему превеликому сожалению начал отмечать, что сдаёт Анатолий. Да что уж тут говорить, вся та старая гвардия, с которой я начинал, уже настолько престарелая, что пора думать, кем их менять. Взять того же Ануфрия Ерёменко, которому уже за сто лет. Такое чувство, будто из него стержень вытянули, когда наш космический корабль слетал на Марс и вернулся обратно. Будто подумал: «Ну, теперь можно и помирать», после чего на глазах хиреть начал. Я уже сколько и бесед с ним проводил, и уверял, что без него нам никак, ничего не помогает. Всё больше дел скидывает на заместителей, сам спешно подбирает себе приемника на посту «Первого магического университета», словно опасаясь, что может не успеть. Лично для меня совсем незаметно прошла смерть Александра Наумова, которая произошла в результате несчастного случая на лесопилке. Сносил вековое дерево, оно на него упало и придавило насмерть. На похоронах даже Милана слезинки не проронила, а на душе у неё было тихо и спокойно. Будто с неё, наконец-то, спало огромное ярмо, что постоянно тянуло к земле до этого момента. Ладно, вернёмся к нашим баранам. Да, я не оговорился, корабль «Первый» под флагом «Коалиции» слетал к Марсу. Причём не один, а в конвое с четвёркой судов, что построили после него. Они там провели более месяца, подготавливая место для будущей базы. Тот самый прорыв с очень быстрыми двигателями, что мне обещали учёные, слегка затянулся. Лишь через четыре года после первых результатов удалось запустить производство столь важных элементов для космических кораблей. До этого приходилось терпеть полёты до Марса, которые занимали от полутора до двух недель. Ничего, проблемой это назвать невозможно. Для того, чтобы понять, что же такое проблема, можно обратиться к Романовым с их идеей орбитальной крепости, которую они на земле строили. Ещё на стадии проектирования в расчётах закралась какая-то ошибка, из-за которой инженера неверно рассчитали необходимые мощности для поднятия этой огромной хреновины в воздух. Ладно, если бы это быстро выяснилось, но нет! Об этом узнали к тому моменту, когда корпус станции был полностью закончен, как и все перегородки с отсеками внутри будущей крепости. Деньги, которые клан Романовых вбухал в это сооружение, могут потрясти воображение. За четыре года орбитальная крепость сожрала больше, чем годовой бюджет Российской Империи. А ведь это ещё не конец. Они ждали нашего прорыва с двигателем, чтобы понять, надо ли полностью менять конструкцию или хватит лишь отдельных поправок. Ничего, я не сдавался и продолжал подтрунивать над Романовым по этому поводу. Больше, говорю, своих родичей слушай, а не меня. Они тебе наврут с три короба, борясь за влияние внутри клана. Мне же на всё это наплевать, я и послать могу, и по голове настучать, если надоешь. И ведь соглашался Романов, да. Говорил, что ошибся, но отступить уже не может. Репутационные потери, чёрт бы их побрал, уже даже не в деньгах вопрос. Поэтому и ему помогать пришлось, перебрасывая с наших заводов самых опытных и грамотных спецов, которые наилучшим образом показали себя за это время. Потребовался целый год, чтобы привести в порядок сразу проект орбитальной станции, достроить её, а потом поднять в воздух. Последнее, кстати, стоило магического перегорания сразу пятнадцати «абсолютам», которые собрались в Ярославле, дабы прикрыть город от выхлопа двигателей. Я тоже был в их числе, как и Никита Романов, неслабо нам там досталось. Интересный момент, кстати, заключается в том, что там не появилось даже десятитысячной части процента возникновения планетарного разлома. Хотя слили мы маны куда больше, чем около Хабаровска во время защиты «Цехов». Подняли, в общем, эту хреновину в воздух и запулили её подальше. Первое время она будет неподалёку от Луны крутиться. Раз такая большая, то временно пустующие ангары и отсеки будем использовать в качестве эдаких складов хранения для руды с Луны, а то уже места на самом естественном спутнике Земли не хватает. По этому поводу, кстати, во всём мире развернулись горячие дебаты. Скажу честно, уж чего не ожидал, так поднятого вопроса. «Каким образом уменьшение веса Луны скажется на Земле?», вот, как он звучит. Для непосвящённых, коим и я был, может показаться полным бредом. Нет, если слегка углубиться в эту тему. Влияние Луны огромно, начать можно с приливов и отливов, а закончить тем, что уменьшение массы или полное исчезновение её с нашего неба может потянуть за собой и угол наклона земной оси! Жопа, в общем. Так что все мои надежды выкачать Луну на максимум придётся забыть, посматривая вдаль. Учитывая, что те же Юпитер, Сатурн, Уран и Нептун — газовые гиганты, на которых нет твёрдой поверхности, то и полезных ископаемые в них отсутствуют. Да и приземлиться не получиться, ибо некуда. Вот и приходится теперь изучать пояс астероидов между Марсом и Юпитером, ещё один, что находится за Нептуном. Ну и вернулись немного назад, пристально начав вглядываться в Венеру и Меркурий. Скажу честно, эти две планетки меня не особо заинтересовали. Нет, область моих интересов лежит за пределами Солнечной системы. Чем дальше от Солнца, тем лучше. Всё остальное скучно, поэтому и отдал оба проекта, связанных с данными планетами, на откуп своим заместителям. Да, там тоже куча всего полезного присутствует, но не интересно, не моё и всё тут. Освободившееся время получается тратить на детей, ибо мороки с ними огромное количество. У всех моих отпрысков грани магического таланта раскрывались куда раньше, чем у остальных детей. К восьми годам у каждого уже было понятно, каким магическим даром владеет. Магия, как я уже некогда и упоминал, очень мощно ускоряет обучение. Ярослав, например, в школе пробыл всего пять лет, после чего я понял, что мы лишь бесполезно тратим его время. В школе только-только дроби изучать начали, а он уже дифференциальные уравнения с лёгкостью щёлкал. Оставался там только из-за того, что надо его социализировать. Пусть парень очень умный и способный, но — ребёнок со своими заскоками и требованиями. Сдружился там с одноклассниками, а это полезно для его будущего. Вопросов, в общем, дохрена и больше, а ставить эксперименты над своими детьми точно не хочется. Вот и приходится крутиться, дабы хоть что-то получилось.