По поводу нашего председательства особо ни у кого не возникло вопросов. Мало того, что сама идея, как и стройка, происходит на территории Российской Империи, так мы ещё и оплачиваем более семидесяти процентов всех расходов, связанных с данной новообразованной отраслью. Название союза уж слишком громоздкое, так что лично для себя я сократил его очень просто и логично — «Коалиция», не хватало ещё из-за этого себе голову дурить. Начало февраля. В десяти километрах от Хабаровска — Твою мать, а вот про этот момент мы вообще не подумали, — поражённо чесал я подбородок, рассматривая монолитную крышу ангара, где происходила сборка нашего первого космического корабля. И плевать на то, что уже существуют аналоги, меня это не интересует. Первый, в строительстве которого я принимал участие, значит и будет «Первым». — Можно разобрать, не так уж и много времени это займёт, — таким же задумчивым тоном заявил Ерёменко, оценивая размер нашего проёба. Иначе произошедшее и не назвать. Мы настолько были довольны столь бешеными темпами постройки судна, что вообще никому в голову не пришло, а как это чудо из ангара вытянуть?! Вес космического корабля уже перевалил за две тысячи тонн, а мы ещё не загрузили туда треть оборудования, отсутствует экипаж, как и всё то, что будет обеспечивать им жизнь на этом объекте. По самым последним расчётам, учитывая всё, что мы ещё довезём, окончательный вес космического корабля «Первый» будет две тысячи сто тридцать тонн. Сумасшедшая цифра, из-за которой я довольно криво смотрел на инженеров. Они постепенно седеют и лысеют, но клянутся остатками своих волос, что двигатели и ядерные реакторы сделают своё дело. Он обязательно оторвётся от поверхности Земли и улетит в космос. Причём и потратит на это не более одного процента своих топливных ресурсов. Вот с ангаром, да, небольшая ошибочка вышла. Жаль будет это место, ибо выхлопы от ионных двигателей способны будут снести всё в радиусе нескольких километров. А это, на секундочку, все построенные здания завода! — Ни в коем случае нельзя этого допустить! Продумайте как физическую защиту, так и магическую. Не поверю, что десяток «абсолютов» не сможет создать щит, который спас бы здания, — отдал я своё распоряжение, после чего все забегали. Четыре недели спустя Уверен, в учебники истории я попаду как самый долбанутый князь-«абсолют» за всё время существования Российской Империи. Думаю, что смогу даже возглавить межпланетный рейтинг в качестве самого безбашенного аристократа. Среди магов нулевого ранга тоже буду на первом месте, тут и спорить нечего. Кто из нормальных и адекватных людей, что входят в перечисленные мною списки, решит отправиться в космос на корабле, который ещё ни разу не покидал пределы Земли? Да никто, слишком ребятки дорожат своими жизнями. Не осуждаю, понятное дело, но пропал в них дух авантюризма, который свойственен молодости, что у меня ещё не прошла. Экипаж судна, по итогу, рассчитан на тридцать пять человек. Из них двадцать — те, кто принимает участие в управлении и, не приведи Вселенная, в ремонте космического корабля. Остальные же — учёные и геологи, которые отправятся вместе с нами покорять космос. Себя, кстати, я внёс в тот самый списочек из двадцати человек, ибо своей же рукой назначил капитаном «Первого». Первый запуск мы решили провести минимальным составом. Да и сама задача — проверить, не развалится ли эта хреновина, если взлетит, сумеет ли она это сделать. Тут я тоже отличился, решив провести испытания изнутри корабля. Снаружи будет летать мой феникс, который и передаст потом всё самое интересное мне прямо в мозг. Тут, к тому же, такое количество камер, прессы и представителей средств массовой информации со всего мира, что они заснимут даже пролетающую мимо муху. «Давайте, ребята, опозориться нам ни в коем случае нельзя», прогудел я в шлеме, поднимаясь в капитанскую рубку. В качестве полётных комбинезонов, в которых члены корабля будут находиться на борту в космосе, выбрали слегка переделанный вариант гусарской экипировки. Оттуда убрали практически все, что связано с боевой составляющей, по максимуму нафаршировав различными системами удобств и первой помощи. Сейчас на борту всего семь человек включая меня. Минимальное количество экипажа, что сумеет управлять этой громадиной. Остальные пока что на земле, не будем рисковать их жизнями. Для того, чтобы собрать в одном месте сразу десять магов нулевого ранга, пришлось очень сильно постараться как мне, так и Романову. Причём не столько в плане дипломатических переговоров, сколько в экспериментах. Никто из «абсолютов» не забыл, как мы недавно закрывали планетарный разлом, поэтому сразу боялись его возникновения, если начнут колдовать одновременно. Поэтому целую неделю пришлось проторчать на острове, проверяя, возникнут ли проблемы, если мы будем кастовать защитные заклинания. Полная тишина, никакого даже намёка на проблемы. Поэтому успокоились и собрались тут. Проектировщики, инженеры и строители тоже постарались, прикрывая специальной сталью все здания в округе. Надеемся, что этого хватит, иначе всё придётся заново отстраивать. ««Первый-один», это «Центр-один», все находятся в безопасной зоне. Взлёт разрешаю. Повторяю, взлёт разрешаю!», ожила рация в моём шлеме, которая говорит голосом Никиты Романова. «Центр-один», это «Первый-один». Понял вас, взлёт разрешён!», ответил я, после чего отключился от общей волны и перешёл на ту, в которой лишь семеро космонавтов: «Ну, поехали!» Понятное дело, что сразу мы не взлетели. Начали разгонять реакторы, которые уже несколько суток молотили, готовясь к серьёзным нагрузкам. Несколько часов прогоняли всю систему, пять раз доходя до пороговых мощностей, после которых уже можно взлетать. «Все системы функционируют в штатном режиме, отклонений нет!», сыпались на меня доклады, которые всё приближали тот самый момент, ради которого мы все здесь и собрались. «Слушай мою команду. Мощность на максимум! Задача — подняться на десять километров и зависнуть в воздухе!» «Принято, поехали!», чуть ли не в один голос повторили космонавты-экспериментаторы. — Так-с, ну посмотрим, что мы тут натворили, — произнёс я и уселся в кресло, держа под контролем все мониторы, на которые выводятся показания тысяч датчиков. Едва не проворонил момент отрыва от земли. Понял, что мы поднимаемся в воздух лишь из-за того, что меня начало прижимать к креслу. Совсем чуть-чуть, ощущение, будто в лифте едешь. Перевожу взгляд на камеры — так и есть, мы уже взлетели. Отслеживаю скорость — пятнадцать метров в секунду и постепенно нарастает… Двадцать минут спустя «Плановая высота достигнута! Производим стабилизацию судна!», приходит ко мне доклад. Правильно, пусть я и сам это вижу, но продублировать не мешало бы. Вдруг начальник уснул, пока все тут работают, и такое может быть. Без небольших неприятностей не обошлось. Около тридцати датчиков накрылись, не пережив взлёт. Как раз проверили, как работают дублирующие системы. Тут никаких нареканий, хватило всего второго контура из пяти, чтобы вновь начать получать полные данные о всём, что происходит как в корабле, так и вокруг него. «Расход топлива в пределах нормы!..», «Герметизация в норме…», «Двигатели в норме…», «Стабилизировали!..» Висели мы сорок минут, собрав максимально возможное количество информации. Скажу честно, меня постоянно подмывало приказать подняться выше. Всё идёт настолько идеально, что даже начал опасаться сглазить. «Нет, рисковать не надо. Данные собраны, дадим неделю на расшифровку, потом ещё парочка тестовых взлётов на такую же высоту. И вот после этого уже полетим на всю катушку», успокоил я себя. «Приземляемся!», отдаю команду на приземление. Удивительно, но с этим возникли куда большие трудности, чем со взлётом. Надо же было вернуться на тот небольшой пятачок, с которого и поднимались. Дурында эта огромная, промахнёмся всего на корпус — снесём добрую треть завода. Поэтому на приземление и ушло целых полтора часа. ««Центр-один» «Первому-один», поздравляем!», довольным голосом произнёс Никита, едва мы отключили реактивные двигатели. «Молодцы, ребята, мы это сделали», заявил я на общей частоте и снял шлем. Запотел, наверное, смотреть из него неудобно. Стоп, почему лучше не стало? Что это, слёзы?.. Глава 20 Пусть это и было очень тяжело, но мы все набрались как свиньи, отмечая первый успешный полёт. Раз уж и меня унесло в хлам, то что уж говорить об остальных? Никита Романов чуть было в тарелке с салатом не уснул, вовремя успели подсуетиться его охранники. Забрали бесчувственного Императора, утянув его в гостиницу. Ануфрий Ерёменко разучивал текст песни «Трава у дома», которую тут никто не сочинил. Это я, будучи практически в неадекватном состоянии, исполнил данную композицию. Все тут же решили, что она — идеальна для того, чтобы стать гимном космонавтики. Ничего против не имею, всегда нравилась данная композиция. Понятное дело, что пили не все. Подавляющее большинство магов, инженеров и учёных сейчас занималось тем, что снимали показания с датчиков, проверяли состояние корабля, пытаясь прицепиться к каждой мелочи. Ничего, чуть позже отметят, надо же кому-то работать, правильно? Пахали сейчас и те журналисты, что присутствовали на запуске. Я пьяный бродил и пел песни, радуясь успешному пуску, а они запускали бешеное количество сюжетов, которые станут основным источником разговоров по всему миру в ближайшее время. Не думаю, что хоть что-нибудь сможет перебить данный информационный повод. Уверен, больший шум появится лишь в тот момент, когда мы выведем эти две с лишним тысячи тонн в открытый космос. На следующее утро Даже организм мага нулевого уровня не смог полностью очистить кровь от спирта до утра. Проснулся в таком состоянии, будто последнюю бутылку выпил всего минуту назад. Пришлось несколько раз активировать «Восстановление сил», дабы прийти в себя. На разруху в административно-бытовом корпусе, которая появилась из-за вчерашнего обильного заливания алкоголя, постарался не обращать внимание. Мелкий сопутствующий ущерб, ничего страшного. Оставаться тут нет смысла. Расшифровка данных займёт ни один день, так что несколько выходных я могу себе позволить. Хватит, и так уже наработался, на самом деле, на годы вперёд, а ещё и к Луне придётся лететь. Ага, от этой идеи я не отказался, как бы меня не пытались отговорить. Да, опасно, спорить не буду. Довольно долго, ибо, по предварительным расчётам, полёт займёт в районе недели. Около полутора дней до луны, четверо суток там, дабы хватило времени не только почву для анализа взять, но и пройтись по естественному спутнику земли нашим магам и геодезистам. Ну и обратно долететь надо, тоже понятно, что на Луне жить мы не останемся. Лечу не просто так. Уверен, что в составе лётчиков обязан быть маг нулевого ранга, который очень чувствителен к изменению окружающей среды в плане появления маны. Если верить в теории Коперника, на Луне обязана быть мана. Да, куда меньше, если сравнивать с Землёй, но хоть что-нибудь, но должно присутствовать. Поэтому мне и надо лететь. Если это окажется правдой, то уже можно будет начинать думать о каком-нибудь терраформировании Марса с помощью амулетов и артефактов. Заводы всё это время тоже не будут простаивать. Мы все понимали, что одного корабля мало. Десять изначально заявленных — много. Поэтому решили остановиться на пятёрке. Три — на изучение Луны, один — для постоянного нахождения в космосе, дабы там проводить всевозможные эксперименты. Последний, пятый, будет заложен через шесть месяцев. Там уже можно будет определить, чего нам больше надо. Или ещё один, чтобы на Луну скататься, или что-нибудь другое. Приехал домой и замер, ощущая, что в поместье появился маг, чья аура мне довольно неплохо знакома. Каюсь, первым делом подумал, что это Барельская решила нас с какого-то перепугу посетить, ибо первое, что заметил — способности к магии разума. Потом понял, что ошибся. Вижу ауру человека, который кроме магии разума имеет способности к огню и воде, как бы это странно не звучало. Вариантов тут совсем немного. Как бы шокирующе это не звучало, но мой сын прошёл инициацию в мага куда раньше, чем мы могли бы себе представить. Озвученное мною вызвало самый настоящий переполох среди жён. Они живут со мной и долго меня знают, так что понимают, что может сделать магия разума, если не контролировать её использование. Дошло даже до того, что я попытался понять, есть ли возможность временно заблокировать источники Ярослава, дабы он не натворил чего-нибудь. — Нет, я этого точно делать не буду. Всё безумно хрупкое, нет никаких шансов, что я не лишу его магии на постоянной основе, — довольно быстро открестился от этих планов, изучив ауру сына. Занятный момент, кстати. Раньше не было у меня ни времени, ни возможности изучить ауру детей. Сейчас же смотрю и удивляюсь, насколько сильно она отличается от того, что есть у взрослых. Будто за время взросления какая-то трансформация происходит не только с телом, но и душой, которая уже оказывает влияние на ауру. Очень и очень интересно, а у меня ещё и есть возможность наблюдать за этим с первого ряда. Залазить же в голову семилетнего сына мне тоже не хочется. Там вовсю идёт развитие, хрен его знает, к чему может привести любое моё вмешательство. Любую мелочь, каждую промашку и неудачу, что будет у него в последующем, я обязательно буду списывать на своё воздействие, если решусь его провести. Да и жёны такого же мнения, так что пришлось нам отказаться от всего, что могло бы ограничить Ярика. — Папа, нам надо поговорить, — тоненьким детским голосом заявил сын, закинув туда максимально возможное количество серьёзности. — По поводу твоих новых ощущений? — предугадал я. — Да, — он даже не удивился, что отец в курсе. Как-то уже привык, что я знаю вообще всё и обо всех. — Давай присядем… Не пугайся, сейчас я тебе кое-что покажу, — обратился к сыну, едва мы оказались на диване. Лёгкое прикосновение к его разуму — мы оба оказываемся в моём сознании. Никакой атаки, ни в коем случае, простая беседа, которая здесь займёт куда меньше времени, чем в реальном мире. Да и продемонстрировать можно намного больше. Дети же в таком возрасте кинестетики, надо всё потрогать, понюхать и осознать. — Ух ты! — восторженно заявил он, осматриваясь вокруг. Мне же пришлось за очень короткое время изменить слишком многое в своём сознании. Скрыл оборонительные позиции, поменял огненные реки на обычные. Даже русалки теперь выглядят как сказочные персонажи, пусть они и пытаются сейчас привыкнуть к своему новому облику без острых зубов и шипов на краю хвоста. Не хватало мне ещё сына напугать… Три недели спустя Расшифровка записей слегка затянулась, из-за чего не получилось вложиться в те четырнадцать дней, что мы планировали изначально. Из-за этого мы и с ремонтом задержались, поэтому к следующему полёту сумели подготовиться лишь через двадцать один день.