Сейчас стоило бы тоже беспокоиться о происходящем, но что-то не давало чувствам охватить верх. Появилась Шелайя и тоже подошла ближе. Улыбнулась Алексу и медленно повернулась в сторону растущего шума. Альмира не успела ничего рассказать. Первыми показались несколько солдат в плотных кожаных доспехах с металлическими нагрудниками и шлемами. Лёгкая защита сполна окупалась тяжёлым вооружением: мечи, щиты с символом Покровителя и арбалеты. В прорезях шлемов блестели светлые глаза ивварцев. Они вели двоих безоружных дарханов перед собой, оголив мечи в руках. За ними показались ещё пятеро Серых. Что-то особенное было в их накидках – неуловимо другой крой и, кажется, несколько символов, похожих на символы даори. Алекс смотрел в их лица и вспоминал тот разговор с Эваном в Верндари. Он видел такие символы на одной из его книг. Это его люди. Серые… которые едва ли отличаются от магов-дарханов, судя по полному бесстрашию и уверенности. Не стоит сомневаться, что они воспользуются своими силами тут же, попробуй дарханы их остановить. Краем глаза Алекс видел, как несколько дарханов попытались скрыться, может, потянулись за оружием. Есть ли здесь оружие? Что-нибудь помимо магии, что позволит отстоять свою свободу? Или они здесь все, как Варий, готовы склонить головы, уступая новой власти?! – Стоять, – скомандовал на ивварском один из Серых и вышел вперёд. Алекс видел его раньше. Его звали Лайдж – правая рука Эвана. Это он судил их с Эриком и Джейной в Верндари. И их прошлая встреча закончилась, насколько он помнит, весьма… бурно. Арбалетчики угрожающе вскинули оружие, показав, что видят всех и не позволят дарханам двигаться без разрешения. Варий сделал шаг навстречу Серому. – Чем обязаны? – с лёгкой насмешкой взглянул он на лица ивварцев. – Рады вашему дружелюбию, – так же улыбнулся в ответ Лайдж и развёл руки в стороны: – Видимо, вы-то нам и нужны. Ва-арий, – непривычно растянув гласные, произнёс проницательный Серый. Солдаты выступили и схватили мастера за плечи, а потом, словно опасаясь, не только выкрутили руки, заставив склониться, но ещё и приставили клинки к его горлу. Варий попытался выпрямиться, и лезвия ткнулись сильней – выступила кровь. – Мастер! – ринулась к нему Дария и схватила одного из солдат за руку – на него она повлиять могла. Но её тут же отцепили, и сам Лайдж рывком прижал к себе спиной. – Цыц, девчонка! И на твою силу найдётся противоядие, – произнёс он равнодушно. – Мы не боимся вас, вы знаете. Ваша магия ничего нам не сделает, так что лучше не дёргайтесь. Нам нужно кое-что другое. – Дария, оставь, – приказал Варий. Обвёл исподлобья всех остальных и точно молча повторил свой приказ не вмешиваться. Не хочет жертв. Алекс поймал себя на мысли: несмотря на всё, что он испытал, что чувствовал там, в междумирье, он не может равнодушно ждать изменений. Не может равнодушно смотреть, как унижают последних из настоящих магов. Сильных, спокойных, мудрых – слишком мудрых, чтобы сражаться в полную силу, демоны их подери! Правая рука потянулась к поясу в поисках привычного клинка, но он давно потерял своё оружие. Сами собой сжались кулаки. Лайдж здесь неспроста, его отправил Эван. Может, и он сам пожалует? Сейчас вернее протянуть время и подождать, чем устраивать бой… Но Алекс заметил, как ветер будто змеёй обвил его и скользнул по земле, вороша сухую траву и каменную пыль. «Скадо, если ты и впрямь меня слышишь, дай же сил сдержаться», – мысленно вздохнул Алекс. Щекочущая свобода снова бередила душу. Насколько он силен? Снова уничтожить всех: чужих и своих?.. Мир отзывался против… или по его желанию? Облака и скалистые горы делились силой, послушные дыханию, ветер выл громче и закручивал пыль в круговорот. Больше не нужны были ни слова, ни жесты – он становился единым целым с миром, но это ничуть не пугало. Отдавшись свободному полёту, Алекс потерял прежний слух. Не различал ни слов Серых, ни переговоры дарханов, ни даже криков солдат, которые командовали подходящими отрядами ивварцев. Порывы воздуха казались пением скрипки, а все голоса сливались в музыку ветра. Алекс смотрел на кричащих, а слышал нежный женский голос и тихий перестук дерева о дерево. Смотрел на Серых и Вария, а видел погибшую команду. Джейну, окружённую пламенем и врагами. Её мать, которую он никогда не видел и которая гибла в забытом богами ивварском убежище. Видел брата с безумным взглядом – навсегда потерявшего связь с действительностью. Смерти и боль проносились перед внутренним взором и исчезали в потоке ветра и времени. Кто в мире имеет право решать, кому жить, кому умирать?! Тот, на чьей стороне сила? Влияние? Власть? Или боги?.. Никто из Серых не сможет остановить его теперь. Никогда. 20 Дойти! Что-то мокрое попало в лицо и вмиг выдернуло из забытья. Джейна резко очнулась и села, наконец поняв, где находится. Посреди открытого океана, который тащил их волоком по буйным гребням и утапливал в водных низинах. Едва она успела прийти в себя, как новый порыв ветра швырнул в лицо солёную воду и заставил тереть защипавшие глаза. – Доброе утро, красотка, – ухмыльнулся Эрик, сидевший рядом со шкотом в руках. Упираясь ногами в противоположный борт, он морщился, но лихо травил снасти, чтобы парус напротив него расправился и набрал как можно больше ветра. Уже давно не утро, но от череды коротких провалов и бодрствования всё смешалось в голове. Волна снова хлестнула через борт. Джейна пригнулась, прикрываясь от брызг, хотя это было бессмысленно: и без того вся одежда давно насквозь промокла. Как она только умудрилась заснуть посреди этой постоянной качки! И снова, как назло, от одной мысли об этом скрутило желудок. Тошнота изводила, и спасение от неё находилось только в бессильной дрёме на грани забытья, куда Джейна проваливалась временами после очередного боя с океаном. – Демонова качка, – просипела Джейна. Перегнувшись через борт, она долго дышала, пока волны вволю плескали в лицо горькую воду. Она слишком ослабла за эти дни, так некстати, когда на счету каждая пара рук. Пускай даже девичьих, но всё же небесполезных. Да, переход на Итен втроём – чистой воды сумасшествие, но отчего она так верит в удачу? Правда, Варий однажды рассказывал про чудака, пересёкшего этот путь в одиночку на небольшом плоту, но в это верилось с трудом. Стоило взглянуть в иссиня-чёрные и пенные волны, которые того и гляди норовили перевернуть их небольшой шлюп. – Кажется, наша морская дева уже не в восторге от моря, – бросил с кормы Ирвен, который пытался удержать нужный курс. – Предлагаешь разжаловать обратно в сухопутные? – уточнил Эрик. – Идите вы! – отмахнулась Джейна и с трудом оторвалась от борта под насмешливое фырканье матросов. Сначала они говорили, что её наивный план – добраться до Итена на этой лодчонке – займёт не меньше трёх недель, но поднявшийся на второй день ветер гнал их с такой скоростью, что оставалось только молиться, чтобы он не угас. Пошла всего вторая неделя, а они уже, судя по прибрежным птицам, приближались к заветной земле. Между прочим, именно Джейна, вспоминая уроки Алекса, следила ночами за звёздами и пыталась высчитать курс по накорябанным на табличке цифрам и скупо набросанным на норовящем свернуться листе данным, которыми поделились рыбаки из Инхи. Всё это было слишком неточно, но Джейна не подавала виду и упрямо прокладывала путь, положившись на чувство в глубине сердца, тянущее за собой. Наконец, вволю надышавшись, она встала на ноги, но тут же покачнулась так, что чуть не рухнула за борт. – Осталась вода? – крикнула Джейна. – Только чуток, – швырнул ей флягу Ирвен. Этот матрос со скрученными в тугую косичку волосами был одним из тех, кто поддерживал Алекса до конца. Она ещё помнила, как он сражался с Джоффом во время мятежа на «Ясном». Как же давно это было! И где сейчас сам «Ясный»… – Держи. Стой! Потрави фок, резче, пока нас не развернуло! Стиснув зубы и заставив себя не думать о тошноте и слабости, Джейна снова взялась за снасти, а в голову полез недавний сон. Самое странное, что снился ей не Алекс, а Доран. …А потом вспомнилось, как он наблюдал за ней, стоя у берега и прислонившись спиной к камням. Сейчас он был без своей серой накидки, одетый по-простому: в рубаху с закатанными рукавами, простые штаны и только широкая цепь Покровителя висела на груди. Такие же цепи совсем недавно сверкали на тех Серых, что пришли в горный монастырь, где был Алекс. Вспомнив это, Джейна только нахмурилась и отвернулась от Серого, ничего не объясняя. – Мне жаль, что так вышло с твоей семьёй. Имейр успел рассказать мне про твою мать, остальное я понял. Представляю, как ты ненавидишь всех нас. – Я не… – Мотнув головой, Джейна сделала терпеливый вздох и закончила: – Не хочу ненавидеть. – Мир не терпит резких сломов, это всегда ведёт только к трагедиям. Что тогда, во времена после Сиркха, когда многовековой уклад был изменён силой. Я никогда не хотел быть убийцей и охотником на колдунов. И среди нас там, в Аркетаре, почти не было фанатиков, которые готовы любой ценой схватить одарённого и казнить его прилюдно. – Зато я таких повстречала немало. – Джейна закинула на дно шлюпа последний свёрток с припасами и повернулась к Дорану. Он не был в Ивваре и даже не представляет, через что им пришлось пройти и как скрываться, чтобы просто выжить. Доран опёрся о камни и встал. – Потому что именно таких бросают в бой в первых рядах те, кто отдаёт приказы. Верховные Служители играют в свою игру, вершат волю Покровителя, как говорят они, и им нет дела до судеб отдельных людей. Именно они на виду, а не те, кто служит и верит по велению сердца. – Я понимаю. Понимаю, Доран. Но так ведь нельзя, невозможно так жить, когда тебя судят не по поступкам, а по тому, в чьей семье ты родился и какими способностями одарён. Что, если я точно так же верю в добро, как и все вы? – Но что ты хотела бы сделать? В отместку за смерть близких уничтожить всех, кто носит символ цепи на запястье, м? Станет от этого легче жить и дышать? Джейна отвернулась в сторону. – Наверное, будь я на твоём месте, то тоже бы жаждал справедливости и мести. Но я на своём… и мне хочется жить. Продолжать служить людям, читать молитвы, которые помогают верить, давать им надежду и силы в тёмный час жизни. Дарить чувство защищённости, пускай это лишь малость. Ведь если подумать… о чём должны были мечтать те, чьих родных погубили колдуны, пришедшие к власти сотню лет назад? Справедливо ли это? – Но что-то должно измениться. – Да, что-то должно. – И в его взгляде прочиталась настоящая горечь. – Вопрос, какой ценой и как быстро… А потом он вдруг подошёл ближе и сказал: – Ты не должна это делать, Джейни. Должна или не должна – это не те понятия, что были сейчас близки. Это слова Служителя, который отдал свою жизнь вере, который хорошо знает, что значат слова «долг» и «служба». Но дело не в обязательствах, а в том, что сердце говорит совсем иное, бьётся иначе и не оставляет выбора. – Ты не понимаешь. Он бы тоже пришёл за мной, если бы мог! Я не могу иначе! Я нужна там!