* * * До смерти осточертела вся корабельная пища – как ни старался кок, но спустя уже неделю плавания питаться приходилось явно не самой свежей едой, пусть и старательно приготовленной со всеми соусами и специями. Немного мутило, особенно когда на несколько дней корабль оказался в слабом шторме. Но Талира держалась не так плохо, как она предполагала. То морское путешествие много лет назад казалось ей сущим кошмаром – она не стала признаваться Анабель, как слаба была и как тошнило от бесконечной качки. Зато сейчас, может, благодаря сосредоточенности на другом, ей стало легче. То и дело оставляя служанку мучиться в каюте, Талира поднималась на верхнюю палубу, чем вызывала необычайное оживление всех на корабле. Но осенняя непогода встречала без радости – пронизывающим ветром и колючими брызгами, и, как следует намёрзшись, Талира возвращалась в кают-компанию. В один из дней после очередного пересоленного ужина, вкус которого помогло скрасить лишь лучшее вино из императорских запасов, за бортом уже сгустилась ночь и беспокойные воды с настойчивостью били в корпус. Но огромный шкипп шествовал по волнам с истинной королевской грацией, будто с превосходством кланяясь высоким гребням и снова гордо взмывая вверх. Адмирал переговаривался с адъютантом, а Талира смотрела на тёмное море с непонятной тоской. Неприятной тоской. Не хотелось чувствовать этот лёд в груди, от которого озноб и мурашки проходили по оголённым из-за сползающей накидки плечам. – Всё спокойно, адмирал? – уточнила она у стоявшего рядом Алмейры да Косты. Мужчина почтительно поклонился и ответил: – Да, ваше величество, всё спокойно. Если не переменятся ветра, то в течение недели мы достигнем прибрежных вод архипелага. По последним донесениям, Сан-Ковен по-прежнему в наших руках, так что сможем пришвартоваться прямо в сердце Итена. Надеюсь, никаких внезапных встреч с неприятелем нам сейчас не грозит. – С таким бравым сопровождением, думаю, нам и вовсе нечего опасаться, – неопределённо кивнула Талира в сторону, имея в виду эскадру из десятка кораблей, следующую параллельным курсом на небольшом расстоянии – даже отсюда можно было различить горящие на бортах фонари и тёмные в сумерках ивварские флаги. – Ваша безопасность превыше всего, ваше величество, – с истинным почтением произнёс адмирал. Корабельный оркестр начал новую, особенно пронзительную мелодию – раздались первые ноты из распахнутых дверей кают-компании. Талира рассеянно слушала медленное вступление скрипки и щемящий голос флейты, которые особо хорошо ложились на шум волн за бортом и поскрипывание досок. Адмирал ненадолго оставил её, присоединившись к канцлеру, что поднялся на палубу, и Талиру вдруг охватило острое одиночество. За эти две недели они почти не виделись с Эваном, встречаясь лишь на завтраках и обедах. Ужины Верховный Служитель не раз пропускал, отговариваясь неважным самочувствием. Да… кажется, море совсем не его стихия. Талира плотней закуталась и усилием воли прогнала странную тягу, точно зовущую броситься в набегающие волны, которые с высоты верхней палубы казались столь далёкими. Да ещё эта музыка… Она навевала воспоминания о покинутом дворце и всём том, что она оставила в столице. Многие продолжали веселиться, слышались предложения начать танцы под ускоряющийся ритм мелодии, которая набирала силу и разносилась по морю, но у Талиры в душе росло смятение. Попросив всех ненадолго оставить её в одиночестве: едва ли императрице может грозить какая-то опасность на корабле, полном гвардейцев и солдат, да ещё в той части, куда простые матросы не допускаются и близко, Талира спустилась вниз и отправилась в сторону тесной палубы с рядом плотно завешанных шторами каморок-кают высшего офицерского состава. На самой корме этого огромного многопалубного монстра была и каюта Верховного Служителя. Захотелось снова обсудить с Эваном дальнейшую судьбу… а может, просто убежать от собственных странных чувств. Может, стоит найти Верховного и в умиротворяющей тишине рядом с его книгами обрести ненадолго покой. Стоявшие на страже в начале палубы солдаты почтительно расступились, а потом снова вернулись на места, молчаливо и чётко. Ещё совсем молодые – охранять офицеров и знать Империи для них огромная честь. Талира шла, сопровождаемая скачущими огнями фонарей и затихающими звуками оркестра, как вдруг услышала приглушённый голос Эвана за дверью каюты, а затем вдруг своё имя. И снова – неразборчивый говор. Она остановилась и затихла, держась за стену. Интересно, с кем же так привольно он обсуждает её? Новое вступление ударных, и музыка зазвучала во всю силу, почти заглушив разговор в каюте. Кажется, положившись на громкость оркестра, он не сильно переживал за то, что его могут услышать. Внезапно послышались другие голоса, и из-за одной из штор показались гвардейцы. Гарлис и второй, его друг, чьего имени Талира так и не запомнила. Ошеломлённые встречей, гвардейцы тут же вытянулись по струнке и почтительно склонили головы, однако в брошенном краем глаза взгляде Гарлиса Талира углядела любопытство. – Ваше величество, – почти хором произнесли солдаты. Вопреки уставу, малиново-зелёные мундиры на них были не застёгнуты, а у Гарлиса и вовсе накинут только на одно плечо, и эта небрежность отчего-то особенно развеселила Талиру – было видно, что не ожидавшие встречи гвардейцы смущены своим видом. – Чем мы можем вам помочь? – услужливо добавил Гарлис, поправив мундир и снова осмелившись встретиться с ней глазами. Помочь? Действительно. Не просто так же Талира переманила Гарлиса у Эвана на свою сторону полгода назад. И тот случай в Меригосте… Женской интуицией Талира чувствовала – на командира гвардейцев можно положиться. – Путешествовать неделями на морском судне оказалось не так увлекательно, как можно было предположить, – с улыбкой пожаловалась Талира. – Я изнываю от скуки. Расскажите мне, мои верные друзья, что-нибудь интересное про этот корабль. Каюсь, когда мы обходили его с адмиралом, я думала о чём-то другом, а теперь капитан вечно занят, и мне совершенно нечем заняться. Щеки Гарлиса невольно зарумянились от каких-то, должно быть, чрезмерно вольных мыслей на этот счёт, но он охотно отозвался: – Разумеется, ваше величество. С чего начнём? – Покажите, как вы живёте. Говорят, все вещи офицера в море – сумка и подвесная койка, это в самом деле так? Гарлис рассмеялся: – В самом деле, госпожа, но смею вас заверить, нас это нисколько не смущает. Прошу, взгляните, если вам любопытно, – широким жестом он отодвинул плотную штору, пропуская Талиру перед собой, а затем что-то шепнул другу, видимо, чтобы тот оставил их наедине. Тот действительно скрылся, а Талира смело заглянула внутрь: – Действительно, вам здесь не сделать и пары шагов. Должно быть, сейчас ваши казармы кажутся вам настоящим дворцом, – улыбнулась она, оглядываясь. Из-за тесноты гвардеец оказался к ней слишком близко: даже несмотря на тщательно свёрнутые подвесные койки и расставленные вдоль стен сундуки, в каморке, отгороженной шторами, было и впрямь не продохнуть. Зато голос Эвана стал чуть отчётливей. Нарочно поддавшись очередному крену корабля, Талира пошатнулась и прижалась к той стенке, что граничила с каютой Эвана. Испуганно вздохнула, раскинув руки, и Гарлис ринулся вперёд, пытаясь её поддержать. Дорожное платье было не таким пышным, какие обычно она носила во дворце, и позволило гвардейцу шагнуть слишком близко. Голубоглазый командир подхватил её под руки, помогая устоять, и прикосновение вышло интимным – так тесно он прижал её к стене. И они оба это осознали. И они оба… этого хотели. Вдох, выдох под резкое пение скрипки. Напряжение замерших тел, непозволительная близость. Талира давно не ощущала себя столь желанной. Гарлис смотрел на неё в упор, упираясь ладонями в стенки по сторонам от её груди и даже не думая опускать руки. Талира видела его страсть и то, что он прекрасно знает, чья она любовница. Эван, который от них по другую сторону тонкой стенки, уничтожит гвардейца одним жестом – даже несмотря на то, что когда-то Гарлис был его доверенным человеком. Но, похоже, эта опасность лишь распаляла в гвардейце желание обладать. Он давно этого хотел. – Ваше величество… – хрипло проговорил Гарлис, блуждая взглядом по её губам, потом вновь посмотрел в глаза. Ни следа былой скромности. Талира чуть откинула голову, дотронувшись затылком стены за спиной. Там ещё говорили. В бешеном ритме музыки, кружащей, громкой и волнующей, на миг наступила пауза. «…она ещё нужна. Сейчас – особенно», – донеслось едва слышное из соседней каюты. Эван. Талира на миг прикрыла веки. Не встретив сопротивления, Гарлис прижал тесней, смяв пышную юбку, обхватил ладонями за талию и решительно коснулся горячими губами. Так, словно это мог быть последний поцелуй в его жизни. Она вздрогнула. «Можно ли верить тому другу… – скользнуло тревожное, – который явно стоит на страже, всё прекрасно понимая?..» Но эти мысли исчезли, когда умелый поцелуй гвардейца стал настойчивей, а крепкие руки заскользили вверх по талии. В животе сладко заныло, и кровь прилила к щекам. Талира медленно, словно во сне, ответила на поцелуй. Боже, милостивый Покровитель, она не должна так себя вести – не к такому её готовили с детства, – но Талира только уступала напору молодого офицера, позволяя жарко касаться губами своей шеи… – Моя императрица, – разгорячённо шептал он, будто не веря происходящему. Талира рассеянно вспомнила, зачем решилась на это и поддалась страсти, и сквозь громко стучащее сердце снова услышала тихие голоса, но тут же всё стихло. Скрип двери заставил вздрогнуть. Одним движением Гарлис развернул её и закрыл своим телом. Дверь в каюту Эвана распахнулась всего на миг – от этого движения чуть колыхнулась прикрывающая их штора. Талира, прильнув к плечу Гарлиса, которое надёжной стеной загородило её, успела заметить мелькнувшие в узкой щели рыжеватые кудри. Анабель?! Здесь? Зачем?.. Не хотелось в это верить… Но какого демона её служанка, столь усердно изображающая из себя смертельно больную, делала в каюте у Верховного Служителя?! Холодное негодование вмиг остудило разгорячённое ласками тело. Талира впилась ногтями в плечи верного гвардейца, спрятав лицо у него на груди и скрыв гнев. – Всё тихо, – шепнул он, успокаивая и пытаясь поднять её голову. – Ваше величество… Думает, что она испугалась, что их увидят, а сейчас опасность миновала. – Я вижу. Талира отстранилась, оправила смятое платье, пригладила причёску, скользнув пальцами по прядям. Снова взглянула на слегка растерянного гвардейца, который взял её за ладонь. Как он был сейчас красив – растрёпанный, но с горящими голубыми глазами, расстёгнутой рубахой и взволнованно ходящей грудью. Талира с лёгким сожалением отступила от него, ещё не убирая своей руки – и он медленно поднял её ладонь к своему лицу, прижимаясь губами и по-прежнему глядя в глаза. Всё понимал – и это подкупало. Когда у мужчины есть не только приятная внешность, но и умение быстро соображать и принимать решения. Не зря он командир. Сожаление на его лице смешивалось с надеждой, но Гарлис не стал испытывать судьбу. Он выпустил руку Талиры, одним движением пригладил топорщащийся ворот рубахи и склонил голову: – Ваше величество, – но даже от этих, сказанных со всем почтением, но и с лёгким придыханием слов снова становилось жарко. И от той улыбки, что коснулась его губ напоследок. – Теперь я вижу, что ваша каюта не так уж тесна, – не удержалась от ответной улыбки Талира. – Если распоряжаться местом с умом. – О да. Вижу, у вас есть в этом деле опыт, – с притворной ревностью отозвалась она, оглядываясь через плечо, прежде чем уйти. – Что вы, ваше величество. – Гарлис шагнул ближе и осторожно придержал штору, позволяя ей пройти. – Только вынужденная необходимость помогает находить положительные стороны в этих стеснённых обстоятельствах. Поверьте… – Он снова был слишком близко и будто бы ненароком коснулся тёплым дыханием края уха, но не позволяя себе больше никаких вольностей. – Верю, мой друг, – качнула она головой. – Спасибо, за… осмотр корабля. Надеюсь, в следующий раз вы расскажете ещё что-нибудь любопытное, – она прикусила губу, борясь с желанием рассмеяться, – но прошу простить меня, есть несколько важных дел. И, чувствуя спиной полный сожаления или даже осуждения взгляд, Талира подошла к двери в каюту Эвана и с лёгким стуком распахнула её. Верховный Служитель сидел за высоким столом лицом к окну, и на её появление обернулся со спокойной сосредоточенностью во взоре. Даже поднялся из-за стола и улыбнулся, приветственно целуя руку. Талира со смешанным чувством думала о том, что буквально мгновения назад эту руку целовал совсем другой мужчина и совсем… иначе. – Рад видеть тебя, дорогая. Эван выглядел бледным, но держался с достоинством. Талира поглядывала на него, задумчиво рассматривая ставшими привычные черты лица. Верховный Служитель был знатным мужчиной во всех смыслах: был одарён не только благородным происхождением, но и внешностью, разве что взгляд иногда выворачивал наизнанку. Талира не раз наблюдала, как потряхивает от страха тех, кто пытался в чём-то помешать и попадался на этом. Эван только казался мягким и вежливым, однако она хорошо знала, каким жёстким он может быть. Но сейчас её очередь нападать, только не так сразу. – Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась она, плавно покачиваясь под музыку и проходя мимо стола к окну.