Сорваться и рухнуть в эту дымку – может, там и нет больше никакой земли. И падать ровно что тонуть… Но вдруг будто какой-то слабый голос донёсся сквозь зыбь. Не снизу – сверху. Алекс вскинул голову и полез ещё выше, рывок за рывком впиваясь в эти скалы. Ещё. И ещё. Если он мёртв, то и боли больше нет. Стоило об этом подумать – боль и тяжесть и правда стихли, уступив место странному созерцанию и методичному подъёму вверх без единой мысли, будто это уже не он, а только его тело. А вскоре подниматься стало больше некуда. Алекс очутился на небольшом плато – небольшом, потому что его края тоже скрадывал туман. И края, и какой-то темнеющий силуэт, похожий на человека. Алекс переводил дыхание и ждал, а силуэт наконец обрёл форму, и из тумана к нему шагнула та самая девчушка. – Ты снова потерялся, – тихо сказала она. – Надо было идти за мной, а не смотреть по сторонам. Но ветер не трогал её волос и одежды, и Алекс почти уверился, что видит перед собой призрака. А когда вслед за девчушкой на плато показался и сам Варий с лёгкой улыбкой на до боли знакомом лице, порывисто выдохнул. Точно – это мир после смерти. Синие рубаха и штаны мастера смотрелись на нём необычно, а в остальном как будто и не было всех этих лет. Он даже и не постарел, не изменился, всё тот же добрый и чуть лукавый взгляд, светлые волосы, гладко зачёсанные назад, короткие усы с бородой… – Может, и Мейк здесь? – вдруг спросил Алекс, обречённо оглядываясь по сторонам. – И остальные?.. – Мейк? – Голос раздался живой и настоящий. Варий подошёл ближе и протянул ему руку. Алекс коснулся пожатием в ответ: тёплая кожа, грубые ладони мастера и его едва слышный смешок. Варий обхватил его за плечи и тепло приобнял, точно отец, встретивший после долгой разлуки блудного сына. Привычно чуть сощурив косящий глаз, Варий спросил: – Мейк шёл с тобой? И где же остальные? Алекс на миг зажмурился. Нет, это не сон и не бред. – Я думал, это ты дашь мне ответы на вопросы… Да как ты!.. На всё, что столько лет копилось внутри, не хватило дыхания. Алекс сжал пальцы в кулаки, чтобы унять дрожь. А Варий только сказал: – Мне тоже тебя не хватало, Алекс. Но я знал, что однажды ты придёшь сюда. Варий. Живой. Дархан. Он жив и как ни в чём не бывало живёт в этих горах. Вынудил пройти все испытания, чтобы теперь встретить Алекса с беспечной улыбкой всезнающего мага. Девчушка тем временем поглядывала на них обоих, ухватившись за подол рубахи Вария, и не выдержала: – Учитель, у него руки раненые, надо помочь. Варий положил руку ей на голову и ласково огладил: – Да, Дария. Идём. Он кивнул Алексу и повёл за собой прямо в этот туман. Совсем рядом оказался узкий спуск по камням, явно сделанный вручную. Кто-то долго и упорно долбил скалы, выбивая в них ровные ступени, и те вились змеёй, уводя вниз. Алекс спускался, придерживаясь за скалы – не только чтобы не сверзиться с крутых уступов, но и чтобы… напоминать себе, что всё это происходит на самом деле. Он на Итене. Он нашёл Вария, который, оказывается, давно его ждал. И он сможет поговорить с ним и понять, как жить дальше. Как жить со знанием, что ради своего спасения он угробил столько жизней?.. Алекс оступился и пропорол себе локоть и плечо, пытаясь удержаться. Но даже выступившая кровь скорее успокаивала: слишком легко он отделался от боя и той магии, что поглотила сознание и почти стёрла память последних суток. Наконец они оказались в низине внутри тех самых скал, по которым лезли вверх. Изнутри вид был не сильно уютней: те же бледные, будто бесцветные камни, сухая земля, тёмные кустарники и невысокие деревья, но здесь наконец местами рассеивался туман, открывая выстроенные из каменных блоков дома. И это были не кособокие хижины, а сложенные ровно, камень к камню, грань к грани сооружения, невысокие, расположенные на разной высоте стройными рядами. Варий отпустил девчушку, что-то шепнув ей, а потом повёл Алекса ещё дальше. Они шли, встречая других людей, но Алекс уже ничему не удивлялся. Здесь оказалось много детей и подростков, но все они, хоть и с детскими чертами, казались странно взрослыми. Они на миг оборачивались, оглядывались на него, но потом только приветливо улыбались и прижимали правую ладонь к груди. Несколько взрослых, что встретились на узкой тропе, вдоль которой явно вручную высаживали кусты и деревья, тоже вели себя как ни в чём не бывало, будто каждый день видят чужака с босыми ногами и голой грудью, который только и делает, что оглядывается по сторонам. И все спокойно улыбались и повторяли один и тот же жест, приветствуя его. Алекс шёл рядом с Варием, ничего не говоря. Это спокойствие и умиротворение охватило и его, проникло внутрь, и вскоре Алекс поймал себя на мысли, что и ему хочется так же прижимать ладонь и склонять голову. Тихая мелодия раздавалась откуда-то со склонов – стройным хором напевали что-то незнакомое несколько голосов. В вышине закричала птица, и Алекс вскинул голову, с жадностью впитывая этот звук и ловя взглядом широкий размах крыльев – это возвращало ощущение жизни. – Пойдём, покажу пока тебе это место. – Варий повёл его в сторону. Они поднялись по спиральным ступеням на открытую крышу одного из высоких домов, где стояло несколько деревянных сидений и низкий каменный стол. С такой крыши в ясный день было бы видно, наверное, весь этот монастырь. Варий достал кремень и разжёг огонь в небольшом каменном очаге неподалёку, а после добавил в котёл воды и бросил несколько трав из мешочка, лежащего неподалёку. Наконец Варий дохромал и опустился на сиденье, и Алекс последовал его примеру. Озноб прошёлся по голой коже, хотя здесь почти не было ветра, только щупал холодными пальцами туман. Зато он скрыл их двоих ото всех точно мягкой стеной, и слова звучали теперь приглушённо. – Похоже, тебе пригодится новая одежда, – улыбнулся мастер-плотник. – Попробуем найти что-то подходящее. – Спасибо… Учитель. – Алекс невесело усмехнулся и почувствовал, как в последнем слове прозвучала вся его горечь. От того, что столько лет он был уверен в смерти Вария. От того, что тот притворялся другом, а на деле был отправлен орденом дарханов, чтобы следить и наставлять. – Но одежда – последнее, что меня сейчас волнует. – А зря. К вечеру здесь сильно похолодает, – Варий кивнул на небо за облаками, сквозь которые начали пробиваться лучи солнца – уже оранжевые, закатные. Они высвечивали клубящийся туман и делали его живым. – Как ты мог знать, что я приду? – Не знал – видел. – Спокойные слова тонули в зыбкой реке струящегося вокруг воздуха. – Видел? – Алекс подался вперёд: – Тогда что ещё ты видел? Варий провёл рукой над огнём, проверяя жар. – Многое, – пожал плечами он и снова взглянул на Алекса, но улыбка подёрнулась рябью и исчезла. – Прости. Знаю все твои вопросы, мой друг. Почему я ушёл тогда, почему оставил тебя. Почему не дал о себе знать, не рассказал правду о дарханах. Он снял котелок с огня и разлил по двум неглубоким глиняным чашкам. Запах травяного отвара был незнакомый, резкий и пряный. – Выпей, тебе полегчает, – сказал Варий и взял свою чашку. – И пока забудь о вопросах. Алекс не стал спорить и принял предложенный отвар, сделал несколько медленных глотков и прислушался к наступившей тишине – вокруг и внутри себя. Чашка согревала пальцы, и Алекс начал чувствовать, как медленно и неспешно растягивается время действительности, стирая спешку, растворяя тревогу. Тепло расходилось по телу, покой расходился в плывущем воздухе, мягкий закатный свет освещал ставшие оранжевыми горы, отражался яркими искрами огня в чуть сощуренных глазах старого друга. И прежнее ощущение мира, что пошёл кругом, больше не показалось странным. Алекс на мгновение прикрыл глаза. Вспомнились собственные слова, сказанные Джейне там, в Корнаильских горах: «… Везде есть движение, даже в неживом. Движение ветра, полёт облаков, кружение звёзд на небе, трение сползающих ледников, разрушение гор. Волны, гонимые ураганом и штурмующие скалы. И этот основной для всей природы закон движения стирает границу между живым и мёртвым. Покоя нет и в смерти». Корнаильские горы, Иввар… Алекс потёр лицо. Оранжевый свет теперь заливал всё вокруг и слепил. Туман расходился, открывая вид на горные массивы и дома монастыря, искусно врезанные в скалы. И в этом закатном свете было столько тепла, что показалось вдруг, будто смерти и вовсе нет. Просто не бывает. – Вижу, ты продолжал свои поиски отречения от магии, – с прежней улыбкой в голосе заговорил Варий, взглянув на цепь Покровителя на груди Алекса и на слабую линию на запястье, что рисовал Доран. Алекс коснулся цепи: – Это – моя память и мой якорь. Я должен вернуться – обещал. Найти спасение и вернуться. – Спасение от самого себя? – Варий тоже сделал глоток отвара, не отрывая от Алекса взгляда. – Оно разрушает меня, Варий. Я перешёл те границы, что прежде держали меня, и теперь не чувствую… не чувствую в себе сил сохранять разум и контролировать это. Я… Мои силы уничтожили не только корабли врагов, но и всех, кто шёл сюда со мной. Команду. Мейкдона. Остальных. Воспоминание, что недавно рвало сердце, вдруг прозвучало приглушённо. Словно всё это было, но не здесь, не сейчас – далеко в прошлом. – И мой брат. Ты знал его, Варий… Сеймон, который однажды рассказал ордену про меня и заставил найти мне наставника-адорре. Тебя, – взглянул он в мягкое лицо мастера. – Сеймон потерял рассудок. Я думал, он сможет нам помочь, но теперь помощь нужна ему самому, и если бы не магия… – У каждого из нас свой путь, Алекс. Его оказался таков, а вот твой – иной. Помнишь, мы говорили с тобой прежде. – Тогда я ещё ничего не знал. После тебя и плена читал всё, что нашёл про магию и даори, был уверен, что справлюсь. Но проиграл. И я почти умер, там, снова в Ивваре… – Я знаю. Алекс только покачал головой. Знает! Что толку говорить с ним!.. – Тогда скажи мне, что теперь делать. – Остаться с нами. Простые слова прозвучали так легко и правильно. Остаться. Здесь, в этом залитом светом затерянном городе посреди океана, среди вековых гор и выстроенных дарханами стен убежища. Здесь, где нет времени, смерти и остального мира – только плавно кружится небосвод, облака ползут по скалам, а солнце гладит лучами щербатые камни. – Остаться?.. – И начать всё сначала. – Это слишком… долго. Я обещал вернуться. – Обещания – великая сила. – Варий склонил голову, наблюдая за тенями на каменном столе. – Скажи… ты ведь знал, что я встречу Джейну? Мастер откинулся чуть назад и улыбнулся с лёгкой грустью. Как будто знал что-то особенное, о чём не мог сказать сейчас. Но Алекс уже не находил в себе сил злиться на это молчание, а Варий заговорил: – Джейна… Нет, вот этого не знал наперёд. Только то, что судьба ей достанется непростая и путь будет особенным. Даже мне не обо всем говорят боги. – По крайней мере с тобой они говорят. – Они говорят с каждым. Просто не каждый готов слышать. Алекс с силой упёрся руками в край каменной столешницы и заговорил: