Враги уже на палубе, хотя пару ивварцев удалось сбросить за борт. Но остальные, обозлённые, лезли вперёд. Алекс из последних сил вмешался в сражение, со всем отчаянием шёл навстречу врагам, но магия туманила его разум всё сильнее и на ходу раздирала на части. Мир замедлился и превратился в смазанную кашу, в которой ничего не разобрать. Алекс даже не понимал, держится ли ещё на ногах… Кто-то отрубил Марису голову, и та докатилась до него. Ранили ещё одного. Сапоги залило брызгами крови. Огнём позади жгло спину – казалось, рубаха давно сгорела дотла и обратилась в пепел. Не осталось рядом никого. Ни Мейка, ни команды – только чёрные столбы дыма, вонь жжёной плоти и металлический запах крови. Слишком… слишком много врагов. Держаться… Алекс сделал глубокий вдох. Символы даори сами, без его желания, вспыхнули перед глазами, будто древний язык имел собственную волю, и только где-то вдали за ними Алекс пытался удержать образ Джейны, её прощальный взгляд цвета морской глубины. Но образ рушился, разметался под гнётом моря и ветра, и Алекс больше ничего не мог сделать. 13 Всё сначала Море облизывало руку и левую щёку. Беспокойная вода подходила ближе, шипела, а потом уползала. И снова подходила, пробиралась меж пальцев, холодила кожу, цеплялась обрывками водорослей и отступала, чтобы набраться сил, зарычать и окатить сильнее, щедро плеснув пеной в лицо. Море. Почему он здесь? И где это – «здесь»?.. Но в мокрый песок вдавила такая тяжесть, словно сверху навалился весь балласт «Ясного». Алекс не мог даже повернуть шею. Почему он не мёртв? У них не было шансов. У «Ясного» не было шансов. Что-то твёрдое ткнулось в пальцы, и Алекс наконец открыл глаза. Обломок доски лениво возило по грязному песку, а за ним качался на слабых волнах ствол мачты с обрывком снастей. Вцепившись пальцами в песок, Алекс напрягся изо всех сил и приподнялся на стёртых в кровь ладонях. И встал, оглядываясь. Весь берег и прибрежные воды усеивали останки корабля… или кораблей? Мейк. Дени. Марис… Алекс зачем-то схватил обломок, а потом отбросил его прочь. – Ме-е-ейк! – заорал так же бестолково. Зашагал по берегу дальше, за ближайшие скалы, – но там ничего. Только обломки и пустота неприветливой каменистой земли. И снова океан. Алекса выкинуло даже не на остров – на жалкий обломок суши площадью шагов пять на шесть. Из воды торчали валуны, заросшие водорослями, а дальше от берега – громады камней, которые поднимались на высоту средней мачты и заканчивались, дальше снова сушу пожирало море. Тишина. Монотонный шум воды, ни птиц, ни ветра. Ровный горизонт преломлялся, превращаясь в стену неба, такую же ровную и серую. Алекс, медленно ступая, прошёл вперёд и только на самом севере увидел далёкую сушу – уже настоящую землю… – Мейк, – с горечью бессмысленно повторил Алекс, рухнув обратно на песок. От боли скривились губы и захотелось выть. Он отчётливо вспомнил кровь, кровь повсюду… Взглянул на свои сапоги, но море давно смыло все следы. Алекс обхватил ладонями лицо. Провёл с нажимом, будто пытаясь стереть этот кошмар, но это… это было выше его сил. Боль зверем грызла душу, въедалась в самое сердце. Он помнил лицо каждого, кого утащил с собой в эту бездну. Они мертвы. Жив только он, проклятый колдун, будто в насмешку! Алекс оторвал ладони от лица, повернул тыльными сторонами к себе и уставился на дрожащие пальцы, на запястья. Не осталось ничего. Ни хитрой цепи, ни щита Покровителя. И боль не раздирала плечо с татуировкой, которую сделал старина Варий. Ничего от прежних чувств, только звенящая пустота, как внутри корабельного колокола. Алекс даже ощупал своё лицо – он ли это? Но что за бред! Пальцы наткнулись на длинную цепь на шее, и он сжал её в кулак, наматывая вокруг запястья. Джейна. Жена его, право на жизнь, милая, родная. Знала бы, какую цену он заплатил за эту свою жизнь – прокляла бы? Да он бы сам… Алекс снова встал. Пошатнулся, сдёрнул по очереди тяжёлые мокрые сапоги. Оглянулся ещё раз. Отсюда только один путь… Демонов Итен. Казалось, судьба не просто так раз за разом вышвыривает его сюда, но теперь он пройдёт до конца. Отыщет Вария, и, быть может, этот замкнутый круг наконец разобьётся и отпустит его, протащив через смерть в очередной раз. Алекс сглотнул ком в горле. От морской воды саднило губы, от соли першило в горле и жгло ободранные на корабле щёки и ладони, сушило нёбо. Он стащил рубаху, остался только в коротких штанах. Подошёл к ворчащему на берегу морю и шагнул в воду. В стопы впились острые камни, но Алекс не стал долго думать, вдохнул и нырнул в набегающую волну. Море успокаивало, забирало боль, забирало мысли. Оно было живое, в отличие от замершего и мёртвого, как пустыня, пейзажа. Алекс неловкими гребками ушёл вниз, на глубину, выдохнул воздух и поплыл, чувствуя мягкое давление воды. Она обнимала и оглушала. Темнели на дне камни и расщелины скал, но не видно ни рыб, ни водорослей, ни иной жизни. Только пустое море и камни, рокот и дыхание воды. И даже когда лёгкие начало жечь от нехватки кислорода, Алекс ещё держался на глубине, упрямо пытаясь проплыть ещё немного. В глазах потемнело, и он наконец вынырнул, шумно вдохнув. Ему не доплыть до той земли – слишком далеко. Расстояние на воде обманчиво, и даже если кажется, что рядом, это совсем не так. Тут не один десяток миль… Алекс опустил лицо в воду и снова встряхнулся. Оглянулся на берег – но какой смысл возвращаться? Кого ждать? Ивварцев? Он сдохнет на этих скалах через пару дней без пресной воды. На поверхности в десятке шагов что-то темнело. Доплыв до того места, Алекс сцепил зубы. Обломанные будто страшной бурей доски он узнал и в таком виде. И теперь надеяться на то, что «Ясный» ещё мог уцелеть, нет смысла. И он поплыл вперёд, ухватившись за эту доску. Солнце медленно поднималось, пытаясь пробиться сквозь марево облаков, и Алекс грёб, больше ни о чём не думая, вперёд и вперёд, временами опуская голову в воду, а временами бессильно повисая на обломках дерева. Но течение тотчас уносило прочь, и приходилось грести снова, чтобы просто оставаться на месте. Если он утонет здесь и сейчас – это будет просто жестоко. И снова перед глазами как живой – преданный до последнего мгновения Мейк… Знакомое, выплывшее из тумана имя будто пощёчиной отрезвило. Алекс со всей яростью ударил ослабевшими руками по воде, отпихнул доски и поплыл изо всех оставшихся сил, толком не различая, сколько ещё до земли. Мышцы одеревенели, но упрямство было сильнее. Волны, поначалу будто нарочно плескавшие в лицо, перестали хлестать, а вода стала казаться холодней из-за жара, идущего по мышцам. Когда рядом замаячили первые очертания острова, Алекс не верил глазам. Казалось, то просто снова обман его воображения… Он даже рассмеялся, представив, как опустит голову под воду, а потом вынырнет и увидит, что нет никакой земли, никакого Итена, никакого архипелага. И он бессмысленно барахтается в застывшем проклятом океане, в котором и сам как призрак на века обречён скитаться. Как там говорил Мейк перед встречей с ивварцами… Память возвращалась яркими вспышками. На палубе ивварцы, огонь полыхает, врагов слишком много. Один из них снова подсекает Мариса и безумным ударом срубает ему голову. Убивают Дени. Окружают десяток оставшихся. И Мейк ещё рядом, ещё пытается защитить его… А мир плывёт, распадается, и снова проклятая чернота… Солёная вода щипала глаза, всё туманилось. Алекс не чувствовал рук и ног, когда что-то твёрдое коснулось бедра. Захлебнулся волной, ушёл на дно, и… это было настоящее дно. Камни! Отплевавшись и отдышавшись, Алекс сквозь муть в глазах увидел землю. Прибой бился о камни. Плевать. Ещё гребок. Правая нога ударилась о скалы, содрало кожу. Но, вцепившись мёртвой хваткой в камни, Алекс вытащил себя на берег. Ещё немного, один отчаянный рывок – и он перевалился на покатую поверхность мокрого валуна. Грудь ходила ходуном, мышцы сводило резкой болью, и Алекс глухо простонал: – Сука ты, Варий. – Скрутило в кашле. – Я здесь, слышишь?! – заорал он, растянувшись на скалах и уставившись в небо. – Здесь… сука. – Голос сорвался на хрип, и снова кашель. Наверное, он провалялся не меньше часа, не в силах шевельнуться. Ещё долго тяжёлым молотом билось сердце, и Алекс осторожно дышал, глядя, как грозовые облака на востоке сходятся, клубятся над головой и неотвратимо ползут всё ближе. Ползут, темнеют… и снова яркое видение прошлого: море взъярилось, палуба содрогнулась в диком толчке, грохот оглушил, будто кто-то ударил в гигантский барабан. Ярость. И дрожь по пальцам. Огромные военные корабли – скорлупки в сердце океанской бездны. И никто не остановит. Никто и ничто. Смело волной всех, кто был рядом, стащило прямо по кровавым следам, утопило в пучине. Алекс едва вдохнул, шире распахнув не видящие ничего глаза. Сердце колотилось так, будто хотело разломать рёбра. Всё закончилось. Всё закончилось. Это он убил их всех. Всех. На сером фоне неба привиделось чьё-то лицо. Алекс сощурился, пытаясь узнать его, но черты были незнакомы, расплывчаты, слишком… малы. Малы? Это ребёнок! – Ты что, купался? Тихий спокойный голос с лёгким оттенком любопытства, синее платье, несколько веснушек на курносом личике и чёрные волосы пушистым облаком вокруг. Видение. Странное, но всё лучше, чем… – Эй! – Алекс вскрикнул, когда видение ущипнуло его за щеку. И наконец скатился с валуна на землю, а потом сел. – Кто ты?! – Живой, – удовлетворённо кивнуло видение и улыбнулось. – Живой… – растерянно повторил Алекс и снова спросил девочку: – Что ты здесь делаешь? Как здесь оказалась? Алекс, не до конца веря своим глазам, поднялся. Остров казался смутно знакомым. Он был здесь, он уже тонул здесь – тогда, после сражения, после того, как потерял всё и был захвачен в плен. – Я здесь живу, – пожала она плечами. А потом снова улыбнулась: – Пойдём, покажу. Живёт? Здесь? Алекс оглянулся на необитаемый пейзаж. Серо-коричневые скалы, камни, мелкий серый песок с пучками куцых колючих кустов. Такое же серое небо, и тёмное море обхватывает берег с мрачной решимостью. В туманной дымке впереди скрывался остальной остров. – Пойдём, тебе надо помочь. Я знаю. Идём, – уверенно повторила девочка, спокойно зашагав вперёд, и Алекс медленно отправился следом. Туман не расступался и дальше, наоборот, становился плотнее. Они шли молча, казалось, уже не один час. Идти по колючим растениям и камням босиком было больно, но эту боль не сравнить с той, что выворачивала душу. И Алекс шёл в тумане, ни о чём не думая, желая только выбраться из своего кошмара. Проступали будто из ниоткуда очертания скал и ям, но не было ни птиц, ни живности, ни дуновения воздуха – только зыбкая дымка. Как и на тех скалах, где очнулся. И до конца не верилось, что это всё – настоящее. Куда он идёт и за кем? Что за странная девочка, которая ведёт его… «Слушать своё сердце». Он помотал головой, воспринимая кощунством саму суть этой фразы. Все умерли! О каком сердце может быть речь? И единственное, почему ещё стоит барахтаться, – обещание Джейне. Да и сердце, похоже, не горело желанием подсказывать – онемело, упало на самое дно отчаяния. Но Алекс терпеливо вдохнул, вспомнив, как Джейна тогда, в ивварских горах, повела их за собой, Алекс вслушался в ощущения. Она говорила про какой-то шёпот рядом с тем убежищем дарханов – но, может, то был только её странный дар видений. Бесполезно. Ему никто ничего не шептал. Однако вскоре перед ним выросла каменная гряда, которая тонула в густом влажном воздухе. Алекс оглянулся, ожидая отчего-то, что странная девочка растворилась, как мираж или как плод его воображения, но нет – она стояла поодаль и ждала его, а когда увидела, махнула рукой. И повела за собой по скалам, отыскивая среди высоких камней нужные выступы. Она явно знала эти места. Алекс полез вверх, надеясь что-то разглядеть свысока – в этом была хоть какая-то логика, но туман не расступался и на высоте. А девчонка исчезла без следа, будто и не было. Ни впереди, ни выше, ни ниже… Он ещё лез вперёд, уже наугад цепляясь за камни и протискиваясь в узких проходах, будто бы слыша лёгкое дыхание, но вскоре окончательно потерял следы юной проводницы. Наконец выбрался туда, где в плотном воздухе чувствовалось хоть какое-то дуновение. Ухватившись за мокрый выступ, Алекс чуть не потерял равновесие, но удержался. Прижался спиной к острым камням и с трудом выдохнул. Хороша же панорама! Туманище – не видать ничего дальше своих босых ног. Рядом только серо-коричневые камни и воздух, похожий на мутную воду. И пустота, пустота, бесконечное ничто! Не это ли мир мёртвых? Не это ли та проводница смерти, что однажды привиделась в Верндари?.. Вцепившись пальцами до хруста в суставах, Алекс подался вперёд и заорал: – Э-хэ-эй! – Нога чуть не соскользнула, и он подтянулся ещё выше. – Кто-нибудь! Эй… – Из горла вырвался только хрип. Но даже эха не было – тонуло с концами в тумане.